Сотник (СИ)

- Да делай как знаешь. В конце концов, действительно, десяток в твое подчинение передан. Тебе и с братом разбираться.

- Спасибо, милый. На обед тебя ждать, иль опять куда-то ускачешь?

- Пообедаю. А потом, проеду глянуть, как там идет строительство городской стены.

- Я тебя жду,- игриво проворковала Лиза, и поплыла к двери.

Н-да. Разобрались, нечего сказать. Всю дорогу Иван, как и де Вержи, надеялись на то, что все образуется, и к их прибытию в столицу, надобность в аресте уже отпадет. Не тут-то было. Отправленный к Ирине Васильевне гонец вернулся с отрицательным ответом. Карпова, снова заковали в цепи, а парней взяли под караул.

Часов шесть назад, когда только начало темнеть, они въехали в Москву, и прямиком проследовали в городской острог. Пусть парней и не заковывали в цепи, но и по домам не распустили. Посадили под замок, в одном с ним подземелье. То есть, сыром, холодном и вонючем. Вот такая благодарность, за службу ратную и верную. А ведь успели послужить, чего уж там.

Н-да, сырое подземелье, это еще мягко сказано. Вонь гниющей соломы и плоти, сдобренные смрадом человеческих испражнений. В кромешной тьме, на ощупь, Ивану едва удалось найти более или менее сухой уголок, да и то, стены оставались сырыми и мерзкими, покрытыми плесенью, так же вносящей свой вклад в общее амбре. Все же в подземелье дворца Хованских, было не в пример суше, чем в застенках царского острога.

Ни его самого, ни парней, еще не допрашивали. Однако, ничего хорошего от будущего Иван уже не ждал. Клял себя последними словами за то, что не бежал в пути. Возможностей для этого было более чем достаточно. Но…

Все надеялся на лучший исход. Тем более, что и обвинить его не в чем, и сама великая княгиня вступилась, пойдя с пояснениями к племяннику. Подумаешь, Николай сразу не стал ее слушать. Выслушал бы после. Благо времени более чем достаточно. Пока отряд доберется до Керчи, пока вернется обратно. Эвон, уже и февраль месяц. Да только бесполезно.

Ну что же, коль скоро так, то остается одно. Напасть на охранников, и если не вырваться, то хотя бы вынудить их убить его. На дыбу не хотелось категорически. А не случится сбежать от пыток таким путем, тогда петля. Оно конечно, самоубийство, грех смертный. Ну да, одним больше, одним меньше. Сомнительно, чтобы мучения в пыточной зачлись ему как искупление. Опять же, сломают его, и оговорит он невинных. А это тоже грех. Словом, куда ни кинь, всюду клин.

Сначала послышались отдаленные шаги. Потом проявилось светлое пятно зарешеченного дверного окошка, которое становилось все более ярким. Судя по шагам, по коридору шел один. Вот он остановился напротив камеры Ивана, содержавшегося в одиночестве.

Надсмотрщик? Стражник? Плевать. Это шанс. Если только…

Есть! Громыхнул засов, и дверь подалась наружу. Не мешкая ни мгновения, Иван толкнул дверь плечом, вкладивая в эту всю силу и массу своего тела..

Хэк-к! Надсмотрщика? Стражника? Без разницы. Главное что бесчувственное тело отлетело в сторону, выронив слюдяной фонарь со свечой. Хорошо хоть не разбился и огонь не погас. Иван подхватил его, и посветил в поисках ключей. К воле ведут несколько дверей, и все они заперты. Он-о конечно неплохой слесарь, вот только не взломщик ни разу.

Опять же, нужно будет найти помещение с инструментом, чтобы сбить оковы. Хм. Правда, как это сделать в одиночку, он пока не представлял. Ну да, снявши голову, по волосам не полачут.

- Что за ч-черт,- растерянно прошептал Иван, рассматривая лежащего без чувств.

Судя по одежде, это был все же стражник. Вот только, Иван никак не ожидал увидеть в этой роли рыжеволосого здоровяка Бориса. На секундочку, сотрудника его службы безопасности, и по совместительству боевого холопа. В смысле, его Ивана, бойца.

Кузьма провернул тайную операцию? А с чего бы ему так-то рисковать? Перед отбытием в поход, Иван представил Овечкина всем работникам мастерской, и объяснил, что тот будет заниматься вопросами безопасности и охраны. На время своего отсутствия переподчинил его бате, и отправился на войну.

Вот так и вышло, что Кузьма занимается вопросами безопасности не только в Москве, но и в Карповке. Этот тщедушный мужичок оказался настоящим пауком, раскинувшим свои ловчие сети как на сами предприятия Карповых, так и вокруг них. Его сын, по настоящему сдружился с младшим братом Ивана, Митей.

Этот, паразит такой, начал засматриваться на младшую сестру Ивана, Анну. Сверстники, обоим по четырнадцать. Впрочем, о женитьбе никакой речи и быть не могло. Нет, разность положения тут ни при чем. Молода еще Анюта. Да и Семену, пока лучше об учебе думать, а не о семейных заботах. Примерно такой откровенный разговор и состоялся между Иваном и Кузьмой.

Правда, был еще и батя, но Карпов не без оснований полагал, что сумеет его убедить. Человек ведающий вопросами безопасности, являющийся одновременно практически членом семьи, это уже куда как серьезно. Здесь родственные узы дорогого стоят. Опять же, Кузьма бывает в Карповке, напрямую общается с Архипом, вот пусть и сам старается понравиться главе семьи.

Вот только, желание породниться с работодателем, никак не могло соотнестись с преступлением против престола. Да даже если ему неизвестны все обстоятельства, организовать побег из острога, достаточно серьезное преступление, чтобы решиться на это.

Но главное даже не в этом. Как Кузьма вообще сумел прознать об аресте Ивана? Ну не могло быть такого, чтобы Борис поступил на службу в острожную стражу. Это просто не укладывалось в голове, хоть тресни.

- Боря,- похлестав мужчину по щекам, позвал Иван.- Боря. Очнись.

- М-м-м,- застонал здоровяк, поворачиваясь на бок.

Потом сел, тряхнул головой. Непроизвольно сфокусировал взгляд на фонаре, вероятно привлекшим его внимание как самая яркая точка. Наконец, посмотрел на Карпова.

- Ну ты даешь, Иван Архипович. Никак решил в бега податься,- наконец придя в себя, и потирая лоб, произнес-простонал боец.

- Решишь тут, когда впереди дыба маячит. Ты-то тут как?

- Ну так, Кузьма Платонович меня и Емелю, уж почитай две седмицы как на службу в стражники острожные определил. Сказал, что так надо, мы и пошли. А сегодня, навестил, сказал, чтобы непременно подменились, и на службу вышли, чтобы тебя, стало быть умыкнуть.

- И вы вот так согласились?

- А чего нам-то? И без того под плахой ходим. Одним грехом больше, одним меньше, разница невелика. А с тобой, все понадежнее будет,- поднимаясь на ноги, и кривясь от боли, произнес Борис.

- Вот молодцы. Ладно о том. Вот только я не один. Стрельцов моих нужно будет тоже вытащить.

- Хм. Почитай десяток получится,- С явным сомнением, произнес Борис.- Тебя-то мы собирались тишком вывести за ворота, и ходу. А таким числом тихо не получится.

- А если караулы снять?

- Хм. Оно конечно можно. Но… Не враги чай. На службе люди, а мы вроде как и не лихие.

Угу. Пусть и под плахой ходят, да только не хотелось этим здоровякам обратно в помойку. Они и за Ивана уцепились, как утопающий за соломинку. И искренне верили, что не совершают никакого преступления. Подумаешь, иноземцев порешили. Чай не за так. Те Карпова по воровски умыкнуть в неволю хотели, только за то, что он мастер знатный. А потому, поделом.

Здесь же дело иное. Есть на Иване вина иль нет, непонятно, но помочь с побегом, это одно, а резать неповинных служак, совсем иное. Так что, Карпов его прекрасно понимал. Но…

- А кто говорит о том, чтобы их порешить? Оглоушить, на время, только и всего.

- Если эдак, то вскорости они очнутся, и тогда тревогу поднимут. Успеем ли мы таким числом уйти? Опять же, с таким числом тишком во дворец Хованских не пробраться. А тебя велено туда препроводить.

Вот оно что. Ирина свет Васильевна. Это ее рук дело. Получается, узнав о том, что по иному вызволить его не получится, решила освободить его чужими руками, чтобы ни самой не подставляться, ни супруга не подводить. Доставил в целости и невредимости, а кто уж там прошляпил, не ее забота.