Сотник (СИ)

Словом, пусть князь и московский, но его влияние худо-бедно удавалось сгладить. Вообще-то полумеры. Но ты поди реши по иному. Во Пскове семь боярских родов. Именно, что родов, потому как звание это тут наследуемое. И дети продолжают дело своих родителей. Если нарушится этот баланс хотя бы самую малость, и шаткое равновесие рухнет в одночасье.

Сторонниками Москвы выступают только трое бояр. Но это-то и обеспечивает им большинство. Потому как остальные четверо разделились по двое за Новгород и Литву. И договориться меж собой никак не могут. Только и того, что по взаимному уговору удалось сойтись по посадникам и тысячникам. Иначе и здесь московская тройка заткнула бы их за пояс.

И тут, в дело вступает московский царь. Вздумалось ему выдать замуж свою сестру за Трубецкого именно в тот момент, когда тот сидел на псковском столе. Оно бы избавиться от него. Но повода серьезного нет. Народ им доволен. Да и с противоборствующими партиями у него все вроде ладится. Не выпячивается, особо никуда не лезет, обязанности выполняет справно, судит по справедливости. Да так, что народ всякий раз его решением доволен. Ни разу паразит не оступился.

А что такое московская царевна? Да она еще не приехала, а народ уже едва ли не приплясывает. А то как же! Мало того, что покойный Дмитрий им поклонился своим боярином, так молодой Николай и вовсе сестрой отдаривается! Да стоит только ей приехать в Псков, как ее отсюда уже не выпустят. Людишки мертвой хваткой в нее вцепятся. В смысле, в мужа ее, конечно же, которого с княжеского стола нипочем не опустят.

И сколько не старались распускать очерняющие ее слухи, пока все было безрезультатно. А если она окажется хотя бы малость умна, и пожелает братцу своему помочь, памятуя о долге крови… Народу ведь много не надо. Приветить пару убогих, сходить в собор на общую службу, пройтись поторговаться по рынку, потетешкаться с каким младенцем, восхитившись его красавицей матушкой, да помочь случайной старушке, поклонившись ей в ноги. Все! Народ влюбится в нее, и вцепится мертвой хваткой. Даже если князь вдруг превратится в непроходимого тупицу и кровопийцу.

Вскоре на подворье Пятницкого подъехал его единомышленник, боярин Аршанский. Этому всего-то двадцать пять, вдвое младше Ефима Ильича. Но… Жизнь она и есть жизнь. Пятницкий еще с батюшкой Никандра вместе держались, и коллегиум вильненский заканчивали. Да прибрал Господь дружка его закадычного. Сын же, как и подобает достойному отпрыску, пошел по стопам родителя.

- Здравия тебе, дядька Ефим,- пройдя в горницу, поклонился хозяину гость.

Не более высокому по положению кланяется, тут они равны, но другу верному батюшки покойного. А тут уж иной подход. Оно, с него конечно никто не спросит, и не осудит. Но уважить того, кто держал тебя в младенчестве на коленях, ничуть не зазорно. А то и вовсе, поднимет тебя в глазах окружающих.

- Здравствуй сынок. Проходи, присаживайся. За стол пока не зову, потому как ожидаю еще гостей. Но коли голоден…

- Кваску бы испить, дядька Ефим. Палит сегодня, словно и не осень на пороге.

- Это да. Лето в этот раз выдалось жаркое. Евдокия!

- Слушаю тебя, Ефим Ильич,- поспешила на зов молодуха в теле.

- Квасу кувшин с ледника принеси.

- Нельзя тебе с ледника, боярин,- безапелляционно возразила женщина.

- Ты мне еще пооговаривайся. Живо на конюшню спроважу, да прикажу вожжами по телесам пройтись.

- Вели, батюшка боярин. А только…

- Евдокия, то мне квас,- остановил перебранку Аршанский,- Слово боярское, дядьке Ефиму и капли не дам испить. Только поспеши, богом молю.

- Ага. Ну коли так, то я живо. Глазом моргнуть не успеете,- расплывшись в довольной улыбке, и не обращая на насупившегося господина, ответила молодка.

Ожидаемые гости появились примерно через час. Причем прибыли вместе. Знали, что беседа предстоит не из простых, а потому для начала предпочли обсудить все в своем кругу. Ну что же, не сказать что сторонники Литвы, не использовали это время для подобной же беседы.

Разговор у них склеился сразу же. Пятницкий, высказал их с Аршанским взгляды и доводы, с чем гости вполне согласились. Они в свою очередь, изложили свое видение проблемы. И так же были поняты с небывалым для их отношений единением.

- Так в чем выход-то, господа бояре?- На правах старшего, задал вопрос Пятницкий.

Старший из прибывших, Медведков, едва разменял четвертый десяток, и был на десять лет младше хозяина. Второй, уступал ему целых двадцать лет. Ну а так как тут имелся и помладше, взоры сторонников Новгорода оборотились к Аршанскому. Ему первым высказывать свое мнение.

- Я так думаю, господа бояре, что царевне московской, на псковской земле делать нечего. И коли она не доедет до границы, от того земле нашей только добро будет.

- Ты прямо говори, не ходи вокруг, да около,- недовольно буркнул боярин Медведков.

- Да куда у прямее,- развел руками Аршанский,- я Арсений Евсеевич предлагаю лишить ее живота. И сделать это на землях московских. В крайнем случае, новогородских. Но лучше все же не надо. Как никак, они наши соседи. А там, пускай Николай ищет душегубов в своем царстве. Чай есть рода, коим этот брак ну никак не в радость. И сами чай поглядывали на такой кус сладкого пирога.

- Девку-то не жаль? Говорят красавица неописуемая, и норова кроткого,- хохотнув спросил Медведков, явно намекая на молодость говорившего.

- Вот и будет агнцем невинным, во благо земли Псковской,- с горестным вздохом, закончил Аршанский.

- Толково сказано. Мне добавить нечего,- согласился с высказанным предложением Горячинов, кому пришло слово по старшинству.

Медведков и Пятницкий переглянулись понимающими взглядами. Но все же каждый из них вслух, как того требовал обычай, высказали свое одобрение.

- Кому поручим?- Вновь обвел взглядом присутствующих хозяин дома.

- Есть у меня компаньон один, купец новгородский, заговорил Медведков. Коли пообещать ему плату достойную, так согласится все обставить в лучшем виде. Много чего о нем судачат, да только и того, что слухами разными земля полнится.

- Ты загадками-то тут не сыпь. Кто таков?

- Прости, Яков Игоревич, но прав Ефим Ильич. По такому делу, надо бы без загадок разных,- поддержал своего соратника, Аршанский.

Медведков было вскинулся, потому как помнились ему в голосе молодого боярина мстительные нотки. Мол, вот только что, ты меня приложил, а теперь получи оборотку. Да только, то намерение, так намерением и осталось. Пусть он и молод, но прав. Что же до неловкости, так ведь не молодь какая, мог бы и сам сообразить, да не подставляться под колкость.

- Купца того Жилиным Игнатом Пантелеевичем зовут. Но только сразу говорю, деньгами его не прельстить, а чего взамен потребует… По мелочам размениваться не станет.

- Знаю такого,- кивая в такт своим словам, произнес Пятницкий.- Особо не выпячивается, хотя в гильдии «Ивановское сто» состоит. Но и вознестись жаждет, самое малое в именитые граждане. Но глядишь, и от подобного звания во Пскове не откажется. И вот вам мое слово. Захочет положения у нас, моего одобрения не будет,- припечатал Ефим Ильич.

- А отчего так-то,- вскинулся Горячинов.

- А от того, что мы сейчас думаем, как нам хотя бы равновесие выдержать. Даже нападение предлагаем совершить на московских землях, чтобы и Новгород, и Псков в стороне остались. Вы же нам тут своего сподвижника впихнуть пытаетесь. А коли так, то и равновесию конец придет. Ну и к чему тогда вообще огород городить?

- Прав ты Ефим Ильич,- согласился с хозяином Медведков.- Но неужто ты решил, что я стану подъезжать на кривой кобыле? Причем настолько кривой, что это за версту видать. Да только все интересы Жилина вокруг Новгорода вьются.

- Ну что же, если так, то все свои возможности в помощь ему употреблю. Призывай, будем договариваться. Времени конечно мало. Но пока терпит. Только место встречи оговорить бы в стороне от Пскова.