Командир. Дилогия (СИ)

  - Дык что с бабы дуры взять боярин. Она и живого-то чужого увидит вой подымить, а тут мертвый. Как есть выть будет.

  - И сколько у тебя таких дурных баб в деревне будет.

  - С пару найдется - выдавил староста, опустив голову.

  - Я так где-то и думал. Ну из-за двух паршивых овец всю деревню разорять не буду.

  От этих слов староста вскинул голову, и в его глазах явно читалась надежда и вопрос, что потребует взамен от деревни этот боярин.

  - Кто господин у Вас.

  - Нет у нас господина, казне государевой принадлежим.

  И староста сообщил проезжему боярину, что деревенька называется Мещерская поросль в настоящее время она царская, ранее принадлежала князю Андрею Михайловичу Шуйскому-Горбатому. А когда еще юный Иван IV отдал боярина Горбатого на расправу своим псарям, то и все его имения, в том числе и Мещерскую поросль, отобрал в казну. Вот с тех пор они и подчиняются царь, миную прокладку в виде боярина. Все это староста рассказывал достаточно дольше и объемней, чем Черный получил чистой информации. Дождавшись окончания монолога собеседника, Черный продолжил.

  - За то, что я возьму разговор с купцами о татьбе в окрестностях твоей деревеньки на себя, ты с мужиками обязан привести в Нижний Новгород в течении четырех дней, от сего дня, два десятка возов с сеном и три воза с ячменем. Не будет фуража, я вернусь и проведу сыск как положено. Куда доставить тебя передаст другой боярин, позже он заедет к Вам.

  - Сделаем боярин - поклонившись, ответил Аристарх. Хотя было видно, что требование боярина ему явно не по душе, но вира купцам явно настолько превышала стоимость затребованного фуража, что принималась без каких-либо условий.

  - Поехали к гостям, не гоже хозяину оставлять их надолго одних - произнес Мечеслав, направив коня к так и оставшейся на своем месте побитым обозчикам.

  - Кто старший в обозе - обратился к обозчикам Черный.

  Вперед вышли, высокий, ранее обративший на себя внимание Мечеслава своей активностью мужик и по ниже его ростом, на вид так же около сорока лет, с темно-русой бородой одетый, как и его товарищ в накинутый на плечи овчинный тулуп из-под которого виднейся зипун но коричневого цвета, украшенный разноцветными вошвами. Высокий ответил за всех.

  - Мы старшие боярин, я Панкратий Куньев да товарищ мой Фаддей Мокшанин, оба мы купцы рязанские. Шли с товаром из Рязани в Нижний Новгород, да вот тяти в окрестностях этой деревушки пограбили нас. Все, что было отняли. Вот и требуем у старости, пускай возмещает ущерб.

  - А велик ли ущерб?

  - Да вот он весь тут стоит - грустно ответил Куньев, показав на возы, стоящие около беседующих.

  - Так что тяти ни чего пограбить не успели?

  - Нет боярин, токмо раскидали товар из пары-тройки возов. Так мы подобрали, сложили.

  - Так и ущерба получается нет.

  - Как нет. Товар-то твой, ты его у тятей на саблю взял.

  - А вот ты о чем. Так ни мне, ни моим товарищам он не нужен. Можете забрать. Но с условием. - увидев оживление на лицах купцов, охладил их энтузиазм Мечеслав.

  - Эт какое условие боярин?- не выдержал, вмешавшись в разговор, Мокшанин.

  - А условие мое простое. Вы забираете товар, и ни какой виры с деревни не требуете. Да по приезду в Рязань, поспрошаете у людей, может кто из них согласится переселится в мои и моих товарищей вотчины. Я боярин Черный со товарищами по повелению государя Ивана Васильевича следуем в пожалованные вотчины на вновь присоединенных государем землях. Вот и ищем людей добрых, согласных переселится в наши вотчины.

  - Ну так за возврат товара благодарствуем боярин. А по людям. Так это даже и не знаю что сказать - начал речь Куньев.

  - Это ж нужно знать куда да каков ряд будет?

  - Об этом позже разговор будет с боярином Золотым, если вы с Панкратий с Фаддем согласны на приискание людей.

  - Согласны мы боярин.

  - А ты Фаддей Мокшанин?

  - И я согласен боярин.

  - Ну вот и славно. А вот и боярин Золотой едет. - увидев въезжающего в сопровождения четырех боевых холопов Степана, сказал Черный.

  - Степан Эдуардович подъедь к нам- закричал полковник, подзывая Золотого.

  - Вот видишь Эдуардович- продолжил Черный, обращаясь к подъехавшему Золотому

  - Этих вот двух купцов из славного города Рязани, Панкратия Куньева,- показал на высокого купца - и Фаддея Мокшанина- показал на более низкого второго собеседника.

  -Они согласны представлять наши интерес в Рязани по привлечению переселенцев в наши вотчины. Вот ты и переговори об условиях для переселенцев, по оплаты службы самих купцов и возмещению их расходов - увидев явно выразившийся интерес купцов к последним словам, Черный продолжил.

  - Да предупреди их, если обманут нас, завысят свои расходы, то пусть пеняют на себя.

  - Боярин разреши слово сказать - вмешался в монолог Черного Куньев.

  - Что тебе Панкратий?

  - Боярин ты на нас ни чего плохого не думай. Мы за доброту твою, неблагодарностью черной не отплатим. А я спросит, хочу. Тебе только вольные люди нужны или и холопы на что либо сгодятся?

  - И холопы сгодятся. Покупай. Да смотри, чтобы не задорого. Вот по цене и срокам с боярином Степаном Эдуардовичем обговоришь. А мне к обозу нужно. Да, Эдуардыч, чуток не забыл. Тут староста местный Аристарх, вон видишь мужичок в армяке коричневого цвета. Это он и есть. Староста предложил безвозмездно, привезти для нас в Нижний Новгород в течении четырех дней, от сего дня, два десятка возов с сеном и три воза с ячменем. Вот и укажи ему, куда или к кому привезти. А то я что-то с нижегородской топографией не в ладах. Ты получше меня разбираешься в этом вопросе.

  -Сделаю Владимирович, какой разговор.

  -Ну, давай командуй. Я к обозу. Дальше вести нужно. Если буду нужен я, либо в БТРе, либо около него.

  - Понял. Если что найду.

   Остаток пути проделали без происшествий. И поздно вечером, ближе к полуночи, пришли к Нижнему Новгороду, сильно вымотав при этом коней и даже волам, было видно, этот крайний отрезок пути дался нелегко. Да ни чего, благо пока бог миловал и ни одна лошадка не пала. А на новом месте можно и передохнуть. Животинам дать отдых, да и людям не помещает, погреться в тепле, сходить в баню, сменить исподнее. Лагерь разбили на окраине пригородного села, на заокской стороне, в котором и остановились на два дня.

   Нижний Новгород 04 февраля - 06 февраля по новому стилю 1553 года РХ.

   На утро 4 февраля Черный с Золотым поехали в гости к купцу Бугрову. Навестить и самого Кузьму с молодой женой в девичестве Марты Гильдебранд, во крещении православном Марии. Да заодно проверить, как поживает, полон, проконтролировать условия его содержания, наличия другого товара отправленного в Нижний с Бугровым. Узнать в каком количестве и у кого получать в пути продукты и фураж. Да и просто узнать обстановку в округе и переговорить, выпить чарку другую меда с хорошим человеком. По раквелинской эпопеи купец оставил о себе у попаданцев хорошее впечатление. Бугров проживал не в самом кремле, родом для такой чести не вышей, а в Верхнем посаде, то же достаточно в привилегированной районе города. Вот в этом посаде друзьям и предстояло найти Кузьму.

   Переехали по льду Оку, въехали в Нижний посад, поехали по дороге идущей округ кремля, по берегу и руслу замершего сейчас ручья, между двумя холмами с крутыми склоном. На гребне холма, противоположного кремлю, виднелась церковь, как в последствии пояснил попаданцам Бугров, церковь Ильи Пророка, покровителя грома и молнии, а следовательно, и 'огненного стреляния', была поставлена в память избавления Нижнего Новгорода от татарского нашествия в 1505 году, когда пушечное ядро, посланное с Ивановской башни, попало в шатер ногайского мурзы и убило его, вызвав растерянность и междоусобицу среди татар из-за чего их 60 тысячное войско отступило от города и убралось к себе в степь. Правый склон оврага был застроен дворами посадских людей, которые смыкались с амбарами и лавками городского торга. На вершине левого виднелись мощные башни и стены Нижегородского кремля. На первый взгляд этот кремль был похож на Московский только красным кирпичом, из которого были сооружены обе крепости. Но в отличии от Московского детинца, башни и стены которого были выше Нижегородских и производили впечатления чего-то высокого, устремленного ввысь. В местном кремле башни выглядели приземистыми, более толстыми, чем московские. Стены так же смотрелись более приземистее, ниже по сравнению с Москвой. Дорога отошла от русла ручья и повернув налево, следуя изгибу стены, пошла вверх. Оставив с лева стены и широченный ров, глубиной ни как не менее пяти-шести метров, всадники выехали на предкремлевскую площадь, с которой и начиналься от кремля искомый Верхний посад Нижнего Новгорода. Сразу в глаза бросилась Дмитриевская башня, от которой отходил каменным арочным мостом, длинной до тридцати метров и шириной около десяти метров, переброшенным через крепостной ров, соединявший с Дмитриевские ворота отводную пятиугольную стрельницу. Отводная башня располагалась, как бы на островке и была полностью окружена рвом - ответвлением основного рва. За стеной, на территории кремля явно выделялись звонница и купола белокаменного Михаило-Архангельский собор и виднелись крыши других строений. Оба 'витязя' уже были проинструктированы Граббе о том, что в самом кремле находится двор Нижегородского воеводы, а так же в основном дворы знатнейших нижегородских бояр. Ну да в кремле им пока делать нечего и товарищи повернули коней в противоположную от кремля сторону. Точного адреса с номером дома в этом веке не существовало в принце, но использование народной мудрости, выраженной с пословице: 'Язык и до Киева доведет', помогло и на этот раз. Спросив у пары-тройки прохожих, где дом купца Кузьмы Бугрова, друзья уже через полчаса стучали, по виду в дубовые тесаные плахи ворот двора Кузьмы, в ставленых в высоченную ограду из пригнанных друг к другу бревнышек. Открывшему калитку взъерошенному парнишке лет 15-16, приказали передать, что к купцу Бугрову прибыли бояре Черный и Золотой. А сами, пока посланец бегал в дом и уведомлял хозяина о гостях, чинно сошли с коней и сняв шапки не торопясь крестились на воротную икону, вставленную в нишу воротного столба, ждали когда хозяева соберутся и встретят дорогих гостей согласно обычая и чина. Не прошло и пятнадцати минут как тот же парнишка, отворил ворота и низко поклонившись произнес: