Волшебники Гора (ЛП)

Мы не стали даже подходить к главным дверям магазин, сразу же, направившись в переулок позади него. Перед чёрным ходом мы задержались. Когда я начал сматывать поводок, постепенно выбирая слабину, девушка повернулась ко мне лицом и, вызывающе посмотрев на меня, осведомилась:

— Судя по тому, что Вы вернули меня сюда, можно сделать вывод, что я отвергнута как женщина, не так ли?

Не обращая внимания на её вызов, я передал поводок Марку, а сам повернул её к себе спиной и освободил руки. Ошейник поводка пока оставался на прежнем месте.

— Значит, Вы думаете, что я недостаточно красива или недостаточно умна, чтобы быть рабыней? — сердито спросила она, стоя лицом к стене.

— Ой! — внезапно пискнула девушка, грубо схваченная мной за плечи и резко повёрнутая ко мне лицом.

Она была явно напугана, вдруг почувствовав свою полную беспомощность передо мной.

— Вы сделали мне больно, — прошептала она дрожащим голосом. — Ой!

Я ещё крепче сжал свои пальцы на её руках, чтобы её ощущение своей беспомощности стало ещё глубже.

— Да, Господин, — вдруг, закрыв глаза, тяжело задышала она.

Я видел, что теперь она по-настоящему поняла, что такое власть мужчины, и готова правильно на неё реагировать.

Честно говоря, чтобы убрать от неё свои руки, мне пришлось приложить весьма значительное усилие.

— Ты достаточно красива и достаточно умна, чтобы быть рабыней, — заверил её девушку, на руках которой похоже надолго останутся синяки от моих пальцев. — Можешь в этом не сомневаться.

— Тогда не возвращайте меня сюда, — прошептала она. — Уведите меня к ямам трофеев, или оставьте себе, или продайте, но не оставляйте меня здесь. Это больше не мой дом. Отныне мой дом находится там же, где и дом моего владельца, или, если у него это будет, то в его клетках.

Я окинул девушку пристальным взглядом.

— Мне стучать? — спросил Марк.

Глядя на девушку, я не мог не признать, что она прекрасно выглядела на моём поводке.

— Стучи, — кивнул я.

— А если бы Вы не чувствовали себя обязанным перед моим отцом, — поинтересовалась она, — Вы привели бы меня сюда?

Я ненадолго задумался над этим вопросом, не сводя с неё изучающего взгляда.

— Нет, — вынужден был признать я.

Девушка улыбнулась сквозь слёзы. Почему-то это получилось у неё почти вызывающе, и я, внезапно схватив её за волосы, запрокинул её голову назад, и ещё раз оценив прекрасный изгиб горло и тонкие черты лица, повторил:

— Однозначно — нет!

— Значит, я и вправду достаточно красива и умна, чтобы быть рабыней, — заключила она.

— Да, — заверил её я, полюбовавшись на блестевшие в её глазах слёзы. — Вот только как бы ни были хороши красота и ум, но лучшая рабыня та, которая любит глубже других.

— Мой господин будет для меня всем, — пообещала девушка.

Да, вынужден был признать я, в который раз любуясь её лицом и телом, она никогда не будет по-настоящему счастлива, пока она не окажется на своём месте у ног мужчины.

— Кто-то идёт, — предупредил меня Марк, и я выпустил волосы девушки.

— Значит, всё дело в воле мужчин? — сквозь слезы спросила она. — Все долги, все расчёты, все платежи? И ничего для меня? Мне никто ничего не должен?

— Нет, — улыбнулся я. — Ничего для тебя. Ты — рабыня. Тебе никто и ничего не должен.

— Да, Господин! — всхлипнула девушка.

В этот момент из-за двери послышались скребущие звуки движения засовов, лязг цепей, а в конце кто-то поднял пару брусьев. Двери в гореанских домах принято запирать с максимальной надёжностью.

— Сними с неё поводок, — сказал я Марку.

Парню не потребовалось много времени на то, чтобы избавить нашу пленницу от ошейника.

— Встань на колени вот сюда, — приказал я девушке, — голову опусти и прикройся.

— Да, Господин, — одними губами ответила она, и в этот момент дверь распахнулась.

— Живо внутрь, — скомандовал торговец своей дочери, и она подскочив на ноги, юркнула мимо него в магазин, прикрывая себя руками, насколько это было возможно.

Уже за порогом она на мгновение обернулась, бросив последний взгляд на нас с Марком, и устремилась дальше.

— Я ждал вас, — сказал торговец.

— А откуда Вы узнали, что мы вернёмся? — поинтересовался мой друг.

— Вы — люди чести, — пожал плечами торговец.

— Полагаю, что для вас было бы разумно, — заметил я, — поменять имя, и начать дело в другом месте.

— Я уже принял меры на этот счёт, — заверил он меня.

Изнутри донёсся пораженный крик девушки.

— Они всё ещё не забрали трупы, — прокомментировал торговец.

— Они пришлют фургон, — объяснил я. — И подозреваю, прибудет он только после наступления темноты.

Понятно, что открывшееся зрелище было для девушки неожиданным, ведь её отец, несомненно, отправил свою дочь в сундук сразу после появления вымогателей, и о произошедшем далее она могла только догадываться. В детали случившегося, конечно, отец её позднее посвятит, как, по-видимому, также и выведает у неё о том, как она сама провела этот день. Правда, я подозревал, что её отчёт будет не до конца точен или, по крайней мере, не до конца полон в плане деталей.

Мы с Марком уже поворачивались, чтобы уйти, когда мужчина окликнул нас:

— Воины!

Мы снова повернулись к нему лицом.

— Я благодарю вас, — поклонился он.

— Это — пустяки, — отмахнулся я.

— Воины! — снова позвал торговец.

— Что?

— Слава Бригаде Дельта, — прошептал мужчина.

— Слава Ару, — ответил я.

— Да, правильно, Ару! — поддержал меня мужчина, бывший всего лишь простым торговцем.

— Слава Форпосту Ара, — сердито добавил Марк.

— Как скажете, — озадаченно сказал торговец. — Слава Форпосту Ара!

Наконец мы расстались с новым знакомым и направились в сторону своего штаба. Подходило время сдачи рапорта о сегодняшнем дежурстве, после которого мы могли с чистой совестью возвращаться в нашу комнату в районе Метеллан.

— Он даже не знает, что его дочь — рабыня, — усмехнулся мой друг.

— Юридически она свободна, — напомнил я ему.

— Простая техническая формальность, — отмахнулся он.

— Это далеко не простая формальность для тех, кто сам оказался в неволе юридически, — заверил его я.

— Не буду с тобой спорить, — буркнул Марк.

— И не надо, — кивнул я.

— Но она — рабыня, так или иначе, — заявил юноша.

— Да, — согласился с ним я.

— Как думаешь, её отец догадывается об этом? — поинтересовался он.

— Понятия не имею, — пожал я плечами.

— Но она знает наверняка, — засмеялся Марк.

— Очевидно, — улыбнулся и я.

13. Заметная разница в Аре

— Вон ещё одна дэлька, — показал я Марку.

— Смело, — признал он. — Уж больно место приметное.

Мы с Марком, спустя несколько дней после инцидента в магазине, прогуливались по проспекту Центральной Башни, который вполне можно считать главной артерией Ара. Во всяком случае, это самый известный, если не самый оживлённый проспект города, к тому же, ведущий к парку Центральной Башни, и, конечно, к самой башне, расположенной в парке своего имени. Это — длинный, тенистый, широкий и красивый проспект славящийся обилием дорогих магазинов и прекрасных фонтанов.

— Вчера вечером сгорели казармы, — сообщил мне Марк. — Ходит такой слух.

— Если это правда, — усмехнулся я, — то не думаю, что об этом сообщат на досках объявлений.

— Тебе не кажется, что в Аре снова начал появляться дух? — спросил он.

— Здесь всё кажется совершенно тихим, — заметил я.

— Тем не менее, — настаивал юноша. — Появилось много отличий.

— Возможно, — пожал я плечами.

— Слышишь? — осведомился Марк.

Мы повернулись, осматривая улицу. К нам с пением приближалась группа молодых людей, построившихся в неровную колонну. Это оказались спортивные команды, шагавшие вместе. В колонне присутствовали одежды цветов, как Ара, так и Коса. Такие команды, собравшиеся с разных частей города, соревновались в различных играх и состязаниях, например в метании камня или дротика, как на дальность, так и на точность, в беге, скачках, борьбе и так далее. Часто проводятся и местные чемпионаты, с памятными наградами для победителей, такими как шерстяные ленты различных цветов, а для чемпионов — венки, сплетённые из ветвей могучего турового дерева. В конечном итоге, различные команды, в соответствующих возрастных группах, объявлялись чемпионами города. Такие спортивные развлечения не были редкостью на Горе, и активно культивировались в течение многих лет в многочисленных палестрах, разбросанных по всему городу. И эти палестры, кстати, отчаянно конкурировали друг с другом.