Падение Святого города
Падение Святого города читать книгу онлайн
Народам Трех Морей грозит наступление Второго Армагеддона и новый приход He-бога. Анасуримбор Келлхус, провозглашенный Воином-Пророком, наконец-то признан Священным воинством, и доблестные рыцари айнрити продолжают поход на святой город Щайме, чтобы отвоевать его у язычников. Но истинная цель Келлхуса — отыскать отца, страшного и могущественного Моэнгхуса, скрывающегося в подземельях культа Индара-Кишаури. Рыцари и мага, сошедшиеся в схватке с язычниками под стенами Шайме, одерживают победу, но не обернется ли она поражением для всех народов планеты?
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Благодарю тебя. Благодарю тебя.
Он так редко прикасался к ней.
Келлхус сидел на краю постели. Он тяжело дышал, но не задыхался. Эсменет знала это — он никогда не задыхался. Она смотрела, как он встает и нагишом идет по полированному полу к изящному умывальнику, врезанному в противоположную стену. Свет
треножников придавал его телу оранжевый и красный оттенок. Пока Келлхус мылся, его тень накрыла украшенные фресками стены. Лежа на постели, Эсменет с восхищением разглядывала его тело, словно выточенное из слоновой кости, и наслаждалась воспоминанием о том, как он только что двигался между ее бедер.
Она натянула на себя одеяло, жадно оберегая все доставшееся ей тепло. Она разглядывала комнату и в ее очертаниях узнавала свой прежний дом. Империя. Много столетий назад какой-нибудь владыка совокуплялся с женщиной в этой самой спальне, не зная ни слова «фаним», ни слова «Консульт». Возможно, он слышал слово «кианцы», но для него оно было лишь названием какого-то племени из пустыни. Не только люди, но и целые столетия живут, не имея понятия об ужасных вещах.
Эсменет вспомнила о Серве. Привычная тревога вернулась.
Почему же радости ее нынешнего положения столь эфемерны? В прежней жизни Эсменет часто насмехалась над приходившими к ней священниками, а в самом дурном настроении даже осмеливалась указывать им на то, что считала ханжеством. Она спрашивала, чего же им не хватает в вере, если они ищут утешения у шлюх? «Силы»,— отвечали одни, а другие плакали. Но чаще не отвечали ничего.
Как же они могут быть столь ничтожными, раз их сердца принадлежат Айнри Сейену?
— Многие совершают эту ошибку,— сказал Келлхус, остановившись у кровати.
Не раздумывая, она йротянула руку и схватила его фаллос, принялась ласкать большим пальцем головку. Келлхус встал на колени на краю постели, и его огромная тень накрыла Эсменет. Его гриву окаймлял золотой свет.
Она смотрела на него сквозь слезы.
«Пожалуйста... возьми меня снова...»
— Они думают, что ничтожность и вера несовместимы,— продолжал он,— и так начинается их притворство. Как и все остальные, они считают, будто только они испытывают сомнения и имеют слабости... Среди веселых они одиноки и в своем одиночестве винят самих себя.
От ее прикосновений его член затвердел и увеличился, напрягся, как натянутый лук.
— Но у меня есть ты,— прошептала Эсменет.— Я лежу с тобой. Я ношу твое дитя.
Келлхус усмехнулся и ласково отвел ее руку. Наклонился, чтобы поцеловать ее ладонь.
— Я ответ, Эсми. Но не лекарство. Почему она плачет? Что с ней?
— Прошу тебя,— сказала она, снова сжимая его член, как будто это была ее последняя опора. Единственное, что она может получить от этого богоподобного человека.— Пожалуйста, возьми меня.
«Только это я могу дать...»
— Не только,— произнес он, укрывая Эсменет, и положил темную руку на ее живот.— Гораздо больше.
Взгляд его был долгим и печальным. Затем Келлхус оставил ее ради Ахкеймиона и секретов Гнозиса.
Она некоторое время лежала, слушая отзвуки таинственного шума, который издавали стены. Затем тьма сгустилась, жаровни погасли. Нагая Эсменет вытянулась на простынях и задремала. Ее душа бродила по кругу печалей. Смерть Ахкеймиона. Смерть Мимары.
Но ничто не умирало в ее душе. Особенно прошлое.
— Между защитами проходить легко,— жужжал голос,— если тот, кто поставил их, использует иную магию.
Она внезапно очнулась, хотя и не до конца, и увидела, что какой-то мужчина подходит к ее постели. Высокий, в черном плаще поверх легкой серебряной кольчуги. Эсменет с облегчением осознала, что он очень красив. Это как возмещение за...
У его тени были изогнутые крылья.
Эсменет скатилась с дальнего края кровати, прижалась к стене.
— Подумать только,— сказал он,— а я-то считал, что двенадцать талантов — перебор!
Эсменет попыталась крикнуть, но мужчина вдруг оказался рядом, прильнул к ней как любовник, зажал ее рот гладкой рукой.
Она ощутила, как он прижимается к ее ягодицам. Когда он лизнул ей ухо, тело Эсменет содрогнулось от предательского наслаждения.
— Как,— дышал он ей в самое ухо,— как за один и тот же персик можно брать разную цену? Неужто можно смыть побитый бочок? Или сок станет слаще?
Его свободная рука шарила по телу Эсменет. Она чувствовала возбуждение. Не из-за него, но так, словно ее желания можно лепить как глину.
— Или дело в таланте торговки? Казалось, жар лишил ее дыхания.
— Прошу тебя! — ахнула она. «Возьми меня...»
Щетина щекотала влажную от его слюны кожу у нее за ухом. Она понимала, что это иллюзия, но...
— Мои дети,— сказал он,— лишь подражают тому, что видят... Она заскулила, пока его рука зажимала ей рот. Пыталась закричать, хотя ноги обмякли от прикосновения его пальцев.
— А я,— прошептал он голосом, от которого по коже Эсменет пошли мурашки,— я беру.
Глава 12
СВЯТОЙ АМОТЕУ
Смерть в точном смысле слова нельзя определить, поскольку любое наше утверждение, пока мы живы, непременно привязано к жизни. Это означает, что смерть как категория ведет себя неотличимо от Бесконечности и Бога.
Нельзя признать истинным утверждение, не предполагая того, что все несовместимые с этим утверждением заявления ложны. Поскольку все люди предполагают, что их собственные утверждения истинны, то такое предположение становится в лучшем случае ироничным, а в худшем — возмутительным. С учетом бесконечности подобных притязаний, у кого достанет тщеславия считать свои зловещие утверждения истинными? Трагедия состоит в том, что мы не можем не делать заявлений. Поэтому мы должны говорить как боги, чтобы общаться как люди.
Ранняя весна, 4112 год Бивня, Амотеу
Нелюди называли его Инку-Холойнас. Небесный Ковчег.
После древней победы над инхороями Нильгикаш приказал осмотреть судно. Результаты осмотра описаны в «Исуфирьясе», великих анналах нелюдей. Ковчег был длиной в три тысячи локтей, и более двух тысяч погрузились носом в изуродованные недра. Пять сотен в ширину. Три сотни в высоту...
Полая гора из золотого металла с множеством помещений внутри. Материал ковчега невозможно было даже поцарапать, не то
что разбить. Целый город заключался в нем, напоминающем тело какой-то уродливой рыбы. Руины, которые земля не смогла поглотить, а века не смогли сглодать.
И, как обнаружили Сесватха и Нау-Кайюти, он стал огромной позолоченной гробницей.
Они шли по заброшенным глубинам, наступали на гнилые щепки — досками из дерева гофер некогда укрепляли наклонные стены. Проход за проходом, один разверстый чертог за другим, некоторые громадные, как каньоны. И за каждым поворотом — кости. Некоторые уже превратились в мел. Они хрустели под ногами, рассыпаясь облачками пыли,— кости людей и нелюдей, останки древних воинов и пленников, брошенных здесь умирать от голода в полной темноте. Обгоревшие кости башрага, толстые, как посох пророка, и сращенные по три. Кости шранков, разбросанные, словно рыбьи скелеты, по разоренному лагерю. И кости неизвестных существ, каких они больше никогда не встречали: то маленькие, как серьги, то длинные, как мачта ялика. Они сверкали полированной бронзой и не ломались, несмотря на легендарную силу Нау-Кайюти.
Никогда прежде Сесватха не испытывал такого ужаса. Это ощущение было размытым, так что порой удавалось забывать о нем, но оно накатывало приливной волной, и тогда Сесватхе казалось: все, что ему дорого, не только не защищено от зла, но и полностью открыто для какой-то ужасающей противоположной истины. Разумом он понимал, почему это происходит, но его била дрожь. Они шли по безднам Мин-Уройкас, по тем местам, где инхорои в своей злобе подтачивали границу между нашим миром и Той стороной в течение тысяч лет. И теперь вой проклятых был близок... очень близок.
