Порвали парус (СИ)

Люблю эти роскошнейшие дворцы с длинными просторными залами, картины в массивных рамах на стенах, навороченные под старину светильники, где хоть и лампы, но как бы под свечи, старинного вида кресла…

Архитектура все же странная, колонные его понимаю, хотя и не понимаю зачем они здесь, но вот этот каменный барьер…

Прыгнул на ту сторону, высота всего в полтора моего роста, но на всякий случай рассчитал как упасть, перекатиться и вскочить, не только сохранив кости, но и не поцарапав шкуру.

В конце коридора несколько человек организовали оборону, пули из автоматов идут веером, рикошетят от стен, с визгом щелкают по металлу светильников, Ингрид быстро-быстро отвечает точными выстрелами, но старается не высовываться из-за угла.

Я выглянул на мгновение, разом сфотографировал всех, кто как стоит, из чего и в какой позиции стреляет, даже нарисовал психологические портреты всех, что ошибка, один из них очень любит своих четверых детей и преданную жену, у него собака и морская свинка для детей, но не зря введен термин «живая сила противника», я стреляю не в людей, а в это абстрактную живую силу..

Взвинтив метаболизм, я пошел вперед через грохот и выстрелы так, словно все договорились не замечать меня. Едва шевелятся, смотрят в стороны, руки с оружием поднимают медленно, потому тяжелые пули из моего пистолета разбивают им головы, как тыквы.

Редко кто успевает увидеть меня хотя бы краем глаза. За спиной с редкими интервалами стучат каблуки Ингрид, никак не успевает сделать прицельный выстрел, а просто так палить не позволяет профессиональная гордость.

Когда я остановился, просматривая через все средства слежения в доме кто где и чем вооружен, она догнала, задыхаясь, прошипела:

- Что ты за зверь… Нельзя же стрелять во всех подряд!.. Главного берем живым.

- Кто требует? – спросил я.

- Инструкции, - отрезала она. – Обычно это и есть цель операции!.. Захватить главаря – это через него узнать, кто заказал, организовал, подобрал людей, а дальше пойти по нитям в разные стороны, выявляя причастных… Это азы!

- В жопу, - ответил я.

- Что-что?

- В анус, - пояснил я. – И поглубже. Наша цель – освободить заложника. А инструкции с сегодняшнего дня устарели. Ничего выяснять не будем. Гнезда террористов выжигаем, чтобы на их месте только дыра с оплавленными краями, а вокруг все горело и плавилось. Каждый должен знать, что за участие в таких группах погибнет не только он, но и жена, дети и все, кто в доме. Эра фальшивого милосердия кончилась!.. С терроризмом мы уже начали бороться – с сегодняшнего дня! - начиная с поголовного уничтожения самих террористов и даже тех, кто хотя бы продал пиццу, зная, что продает террористам.

Она прошептала:

- Ты зверь. Не нравится мне твое будущее.

- Либо такое будущее, - отрезал я, - либо никакого!.. Правда, богатый выбор?

- Иди в жопу, - прошипела она.

Я продолжал продвигаться вперед по коридору, вокруг дома со всех сторон раздаются автоматные очереди, один раз бахнуло громче, кто-то воспользовался гранатометом, то ли наши, то ли защитники.

Те и другие осторожничают, как будто надеются дожить до бессмертия, о приближении которого на самом деле не подозревают.

Впереди двое, я выстрелил, один упал с пулей во лбу, второй вскрикнул, выронил автомат, второй рукой пытался подхватить его на лету, я выстрелил еще дважды, боевик рухнул на пол, и, лежа на спине, уставился на меня бешеными глазами.

- Ах ты ж сволочь…

Ингрид подбежала, держа его на прицеле, сказала обрадованно:

- Ага, промазал!

- Напротив, - отрезал я, - все три пули легли точно… Эй ты, чего именно здесь?.. В таком месте долго не напрячешься.

Ингрид нахмурилась , рассмотрев, что я продырявил обе руки боевика, а третью пулю всадил в колено.

Боевик прохрипел:

- Здесь нам передавали вторую половину оплаты!.. Только после нее мы передали заложника. Но тут вы…

- А первая половина оплаты уже получена? – уточнил я.

Он посмотрел, как на сумасшедшего.

- А как иначе здесь оказался бы заложник?.

- Просто проверка, - ответил я и пояснил, - твоей компетентности и уровня допуска. Ладно, вот тебе тряпка, перетяни рану.

Ингрид сказала зло:

- А не пристрелить бы его на месте?

- Пристрели, - ответил я.

Она посмотрела на пленника.

- Если бы попытка к бегству… А еще лучше, попробовал бы напасть…

- Так это гой, - напомнил я. – Их не жалко.

Она посмотрела на меня с подозрением в серьезных глазах.

- Ну и шуточки у тебя.

Я ухмыльнулся.

- Видишь, как намертво вбиты в нас эти правила! Ну ничего, все выбьем вместе с прочей дурью. Мы, трансгуманисты, народ жестокий, ибо гуманисты. Да здравствует наш интеллект, сращенный с компьютерной дуростью!

- Мы организуем восстание, - пообещала она, - против вашего нечеловеческого разума!

- Мы уже один раз вас победили, - напомнил я.

- Это когда еще?

- Когда были кроманьонцами, - пояснил я, - а вы неандертальцами. Но на этот раз пленных брать не будем. Так что спеши перейти на сторону неизбежных победителей!

- Ни за что, - отрезала она. - В кино мы всегда побеждаем, а я верю самому массовому из искусств, как сказал наш Ленин!

- Израиль создал Сталин, - напомнил я.

- А евреем был Ленин, - уточнила она.

- Сингулярность тоже делают евреи, - сказал я ехидно, - только евреев в ней не будет. Обидно, да?

- Евреи всегда будут, - отрезала она. – Среди питекантропов были, будут и в сингулярности!

- Оптимисточка ты моя дремучая, - сказал я почти нежно. – Ладно, нам один рывок…

Она прислушалась.

- Что-то наши затихли.

- Ждут приказов, - сообщил я. – Силовики подтянули сюда чуть ли не армию. Приказано действовать жестко и по законам военного времени. Пусть и не военное, но все равно военное. Террористов приказано уничтожать всех на месте! Никаких арестов и тюрем, где жить куда привольнее, чем на свободе.

Она зябко передернула плечами.

- Как быстро все меняется…

- Дальше пойдет быстрее, - утешил я злорадно. – Каждое утро будешь просыпаться в другом мире! А потом и вообще… Зайдешь в кафе выпить кофе, и выйдешь в другом, непонятном…

Он покосилась на боевика, что тщетно пытается зажать непослушными ладонями лану на колене. Я выстрелил ему в голову, кивнул в сторону лестницы:

- Неизбежное затишье… Наши вступили в переговоры, начинается торг. Если здесь и заказчики похищения, то дело серьезнее…

- И для нас удачнее, - договорила она.

- Да, - согласился я. – Одним махом семерых побивахом.

- Главных брать живыми, - напомнила она строго.

- Если возьмутся, - ответил я.

- Да только у тебя что-то не берутся, - съязвила она. – Ты сам, гад, из Моссада!

- А весь Моссад из бывших гэрэушников, - напомнил я. – Благородная традиция не брать пленных живее всех живых, наша сила, слава и оружие!

Она не успела открыть рот, как я отпихнул ее, в конце коридора прозвучала очередь, но еще раньше хлопнул выстрел из моего пистолета, а пули из автомата выпрыгнувшего вдали боевика ушли в потолок.

Он упал, обливаясь кровью, мы подошли ближе, он смотрел на меня налитыми кровью глазами, я услышал едва слышный шепот:

- Я тебя помню. Ты говорил с шейхом…

- Мир тесен, - подтвердил я.

- Я слышал, - сказал я, - как ты… так хорошо говорил об исламе…

- И сейчас говорю, - ответил я. – Но разве ты пришел с Кораном?

Он раскрыл рот, собираясь что-то ответить, но теологией я уже сыт, хотя мог бы поговорить и еще, люблю это дело, когда на высокие темы, однако времени нет, а послушный разуму палец нажал на скобу.

Тяжелая пуля пробила ему лоб, Ингрид дернулась, я перепрыгнул через труп и пробежал до конца коридора.

Ингрид, судя по голосу, переговаривается с командиром группы захвата, но даже если тот велит прекратить продвижение до конца переговоров, мне начхать, у меня свое руководство, у нее красивое имя Эволюция, а ей подчиняется не только весь живой мир, как думают малограмотные, но и вся вселенная.