Элрик из Мелнибонэ (сборник)

— Да.— Оуне морщила лоб, разглядывая пергамент.— Через эти горы есть только один путь, и он называется Акульи Челюсти. Если предположить, что горы лежат от нас на север, то мы должны направиться на северо-восток и найти Акулью Глотку, как она здесь названа. Мы тебе весьма признательны, мастер Д жаспар Колинадус.— Она свернула карту и возвратила ему.

Пергамент исчез в одном из его рукавов, откуда вылез кот и, мурлыкая, улегся на согнутой в локте руке хозяина.

Несколько мгновений Элрику казалось, что сия приятная личность создана собственным воображением Оуне, хотя и невозможно было поверить, что он не существует сам по себе, такую уверенность в себе он излучал. И Элрику даже подумалось, что и сам он — всего лишь игра фантазии.

— Вы увидите, что на этом пути есть опасности,— небрежно сказал Джаспар Колинадус, пристраиваясь рядом с ними — Когда мы подойдем поближе, я выпущу Мурлыку в разведку.

— Мы будем тебе чрезвычайно признательны, мой господин.

Они продолжили свой путь по выжженной пустыне. Джаспар Колинадус рассказывал о своих предыдущих похождениях, которые помнил лишь частично, о людях, которых знал и чьи имена забыл, о великих мгновениях в историях тысяч миров, значение которых стерлось из его памяти. Слушать его было все равно что войти в один из старых залов Имррира на острове Драконов, где когда-то огромные ряды витражей рассказывали в картинах историю первых мелнибонийцев, о том, как они оказались в своем нынешнем месте обитания. Теперь от этих витражей остались осколки, фрагменты истории, блестящие детали, содержание которых лишь смутно угадывалось, а смысл был навсегда утерян. Элрик оставил попытки следить за рассказом Джаспара Колинадуса, но (так же как он научился делать это с фрагментами стекла) позволял себе наслаждаться их живописностью и красками.

Неизменность света начала волновать его, и в конце концов он прервал рассказ Джаспара и спросил, не беспокоит ли это явление и его?

Джаспар Колинадус воспользовался этой возможностью, чтобы остановиться, снять свои башмаки и вытряхнуть из них песок. Оуне ждала их впереди, проявляя все признаки нетерпения.

— Нет, мой господин. Потусторонние миры нередко бессолнечны, поскольку они не подчиняются законам, с которыми мы знакомы по нашему миру. Они могут быть плоскими, иметь форму полусферы, овала, круга, даже куба. Они существуют только как спутники тех миров, которые мы называем «реальными», а потому порядок в них зависит не от солнца, луны или планетарной системы, а от потребностей — духовных, фантазийных, философских и тому подобное — тех миров, которым необходимо солнце, чтобы обогревать их, и луна, чтобы регулировать приливы и отливы. Существует даже теория, что на самом деле наши миры являются лишь спутниками, а в этих потусторонних мирах и рождаются наши реальности.

Освободив свои башмаки от песка, Джаспар Колинадус последовал за Оуне, которая ушла вперед, решив не ждать их на месте.

— Возможно, это земля, где властвует Ариох, Герцог Ада и мой покровитель,— сказал Элрик.— Земля, из которой происходит Черный Меч.

— Вполне вероятно, принц Элрик. Потому что в данный момент на твоего друга нападает некое дьявольское существо, а у нас с собой нет никакого оружия.

Вероятно, эта трехголовая птица спикировала с огромной высоты, потому-то никто не заметил ее приближения, но теперь она неслась с ошеломляющей скоростью на Оуне, которая, услышав предупреждающий крик Элрика, бросилась бежать, вероятно рассчитывая сбить эту тварь с толку. Птица походила на гигантскую ворону. Две ее головы были втянуты в шею, а третья — вытянута вперед, помогая стремительному падению вниз. Крылья птицы были сложены сзади, когти выпущены, чтобы схватить женщину.

Элрик с криками бросился вперед. Он тоже надеялся, что сможет сбить с толку эту тварь и она изменит направление.

С жутким карканьем, заполнявшим, казалось, все небо, чудовище немного замедлило свое падение, чтобы не промахнуться и ухватить женщину.

Именно в этот момент Джаспар Колинадус за спиной Элрика закричал:

— Ах ты, подлая птица, ах ты, жадная трехклювая ворона!

Птица замерла в воздухе, повернула все три головы в сторону фигуры в тюрбане, решительно двигавшейся в ее направлении по песку пустыни, держа наготове кота на руке.

— Это что такое, ворона? Ведь тебе же запретили питаться живым мясом! — Голос Джаспара Колинадуса звучал презрительно.

Мурлыка зарычал на птицу, хотя та была во много раз больше маленького кота.

С пренебрежительным карканьем птица приземлилась и быстро побежала по песку в сторону Оуне, остановившейся, потому что это странное происшествие привлекло ее внимание. Теперь она снова припустила во все лопатки — а трехклювая тварь за ней.

— Ворона! Ворона! Помни о наказании.

Ответное карканье птицы звучало чуть ли не насмешливо. Элрик бросился вперед по вязкому песку, надеясь найти какое-нибудь средство для спасения похитительницы снов.

И в этот самый момент он почувствовал движение воздуха над своей головой, его неожиданно обдало прохладой, и что-то темное пустилось следом за тварью, которую Джаспар Колинадус назвал трехклювой вороной.

Преследователем был черно-белый кот. Зверек уселся на среднюю шею птицы, впившись когтями всех четырех лап в перья. Гигантская трехголовая ворона принялась с пронзительным воплем крутиться на месте. Две другие ее головы пытались клюнуть вцепившегося в нее кота, но им было до него не дотянуться.

К удивлению Элрика, кот стал на глазах увеличиваться, словно выпивая из вороны жизненные соки, а ворона, напротив, становилась все меньше.

— Плохая трехклювая ворона! Подлая ворона! — Нелепая фигура Джаспара Колинадуса подбежала к птице и принялась укоризненно грозить ей пальцем — клювы лишь нацеливались на палец, но клюнуть не осмеливались.— Тебя предупреждали. И теперь ты должна умереть. Как ты вообще сюда попала? Последовала, наверное, за мной, когда я покинул дворец? — Он поскреб затылок.— Правда, я что-то не помню, чтобы я покидал дворец. Ну что ж...

Трехклювая ворона снова каркнула, сверкнув безумными, испуганными глазами в сторону несостоявшейся жертвы. Оуне приблизилась к вороне.

— Эта тварь — твой домашний любимец, мастер Джаспар?

— Конечно же нет, моя госпожа. Она — мой враг. Она знала, что получила последнее предупреждение. Но я думаю, она вовсе не ожидала увидеть меня здесь и считала, что может бросаться на жертву, ничего не опасаясь. Разве не так, ворона?

Ответное карканье было чуть ли не жалобным. Маленький черно-белый кот напоминал теперь занятого делом вампира — он высасывал жизненные соки из трехглавого монстра.

Оуне смотрела с ужасом, как ворона постепенно усыхала и наконец превратилась в нечто сморщенное. Мурлыка оторвался от вороньей шеи — огромный и круглый, он принялся умываться, мурлыкая от удовольствия. Явно довольный своим любимцем, Джаспар Колинадус погладил его по голове.

— Молодец, Мурлыка. Теперь из этой злосчастной твари даже подливки не сделаешь для нищенской корочки хлеба.— Он гордо улыбнулся, поглядывая на двух своих новых Друзей.— Этот кот не раз спасал мне жизнь.

— Откуда тебе известно имя этого монстра? — пожелала узнать Оуне. Ее красивое лицо разрумянилось, она тяжело Дышала.

Элрик внезапно вспомнил Симорил, хотя, в чем сходство Двух этих женщин, сказать бы не смог.

— Так ведь именно ворона перепугала княжество, в котором я был до этого.— Джаспар Колинадус продемонстрировал свои богатые одеяния.— И поэтому-то мне тамошний народ и оказывал такие почести. Трехклювая ворона всегда знала о силе Мурлыки и боялась его. Когда я там появился, весь народ пребывал в страхе — так их терроризировала эта тварь. Ну, тогда я укротил ворону. Вернее, это сделал Мурлыка. Но я оставил ворону в живых, поскольку она была полезна — пожирала падаль, а в той земле стояла страшная жара. Когда же я провалился в ту самую дыру мультивселенной, эта тварь, вероятно, последовала за мной, не догадываясь, что я здесь вместе с Мурлыкой. В этом есть какая-то маленькая тайна, госпожа Оуне.