Золотой остров

Уничтожив Тутарха и Чикаро, огневой шквал между тем не остановился. Более того, он яростно обрушился на уцелевших жрецов Сатха и кхешийских солдат. Те, в отличие от своего погибшего предводителя, не стали даже пытаться отразить обрушившийся на них удар или, того пуще, контратаковать. Вместо этого, дико вопя от ужаса, они бросились бежать со всех ног, не разбирая дороги. На месте остались только Тунгар и еще четверо его людей…

Едва шквал огня прекратился, как Аринандо упал. Это страшное заклинание выпило из него все силы. Выбежавшие из ворот замка моряки мигом унесли потерявшего сознание мага во двор, после чего ворота вновь оказались закрытыми.

Несмотря на столь неожиданную потерю союзников, посланник императора Тамульгара не собирался ни отступать, ни сдаваться. Даже сама мысль об этом была ему противна, ибо до сего дня он никогда и нигде не изведал ни единого поражения, ни даже самой незначительной неудачи, и теперь, угодив в сложную ситуацию, когда поражение казалось неизбежным, он знал, как ему следует поступить, ибо один-единственный шанс существует всегда и везде. Главное суметь вовремя его уловить, а это Тунгар умел очень хорошо.

Первое, что он сделал, это с помощью одного из своих самых мощных заклятий напрочь снес замковые ворота. Вход в крепость оказался свободен.

— Нет, на этот раз с меня точно хватит магии! — громогласно объявил Кулл. — И плевать, в каком месте мы сейчас находимся!

С этими словами, атлант вновь прибег к помощи амулета, парализовавшего действие любого колдовства, однако Тунгар больше колдовать и не собирался. Вместо этого, выхватив мечи, он с оставшимися своими людьми бросился в атаку на отряд Кулла. Вероятно, он рассчитывал на то, что благодаря своему непревзойденному искусству фехтовальщика, сумеет пробиться к Ароне и нанести ей смертельный удар. Ну, а что будет с ним после этого, в конце концов, не так уж и важно. Возвращаться домой, не выполнив приказ императора, все равно нельзя. Подобный позор (по его глубокому убеждению) был намного хуже любой, пусть даже самой лютой смерти.

— Ну вот, это как раз по-нашему, — широко улыбнулся Кулл, выхватывая топор, после чего, повернувшись к морякам, приказал: — Главного не трогать. Он мой. Остальных постарайтесь взять живыми, хотя бы одного.

И не говоря больше ни слова, атлант встал на пути у Тунгара.

— Ты и есть тот самый Кулл? — спросил тот, остановившись в двух шагах от атланта.

— Он самый, — последовал небрежный ответ.

— Давно хотел убедиться, действительно, ли ты так хорош? — сказал Тунгар. — Там, на большой земле ты убил несколько моих бойцов. Посмотрим, как ты теперь сумеешь справиться с их командиром.

С этими словами он атаковал так стремительно, как только мог. Кулл, в его глазах, представлял из себя не более чем досадную помеху, от которой следовало как можно скорее избавиться, однако после первых же выпадов он понял, что это будет отнюдь не просто. Атлант двигался так же быстро, как и он сам, а силой превосходил его многократно. Все, даже самые хитрые и коварные атаки Тунгара он отражал с потрясающей легкостью, почти играючи. Его же собственные выпады и удары всегда оказывались не только быстры и точны, но наносились из самых, казалось бы, неудобных положений. Так что Тунгару приходилось отбиваться с огромным трудом, однако он все еще не терял надежды уничтожить пртивника.

Между тем, четверо его людей вели бой с моряками и людьми Ароны, и хотя те имели на своей стороне все мыслимые преимущества, справиться с врагами им пока не удавалось.

Не пожелав оставаться в стороне от схватки, Арона также обнажила оружие, однако вокруг четверых противников образовалась такая давка и суета, что ей никак не удавалось к ним даже приблизиться.

А поединок между Куллом и Тунгаром все продолжался: звенели скрещивающиеся клинки, дождем сыпались искры. Противники то сходились, то отпрыгивали в стороны, то выделывали разные умопомрачительные фигуры, похожие на акробатические трюки. Казалось, это может продолжаться до бесконечности, однако вскоре Тунrap начал понимать, с каким страшным противником ему приходится иметь дело и какую непростительную ошибку он допустил, сойдясь с атлантом в прямом поединке. Как фехтовальщик он, конечно, не уступал Куллу, но ему недоставало железной выносливости атланта. Иными словами, Тунгар постепенно начал уставать, и лишь дикая ярость, помноженная на самолюбие, поддерживала его. Что же касается Кулла, тот также понимал, что перед ним, пожалуй, один из лучших фехтовальщиков, с кем ему доводилось сражаться, но сейчас отличная подготовка сослужила Тунгару плохую службу. В течении многих лет не встречая у себя дома достойных соперников, он стал чересчур самоуверенным, слишком много атаковал, и поэтому вскоре начал выдыхаться.

Отбивая его, действительно, красивые и неожиданные атаки Кулл, вскоре понял, что ему нечему учиться у этого противника. Он без особого труда ловил его на откровенно азартных выпадах и нанес много не очень опасных, но весьма болезненных и сильно кровоточащих ран. Сам Кулл при этом умудрился даже не запыхаться, выбирая наиболее прочную и надежную позицию.

Постепенно в глазах Тунгара начало появляться нечто похожее на страх. Должно быть, решив покончить с Куллом одним ударом, он сделал прямой выпад так быстро, как только мог, однако боевые инстинкты атланта вновь оказались на высоте. Скорее почувствовав, чем увидев движение противника, он сделал полшага в сторону, дабы уйти от его меча, одновременно нанося встречный удар.

Лезвие топора Кулла пробило грудь Тунгара насквозь. Обливаясь кровью, тот рухнул на землю. Его тело несколько раз конвульсивно дернулось, после чего затихло навеки. Доверенный посланник императора Тамульгара погиб, так и не сумев исполнить приказ своего повелителя, но этого ему уже никто не сможет поставить в вину, ибо мертвым нет дела до мнения живых.

Примерно в это самое время моряки убили последнего из пришедших с Тунгаром людей. Взять его живым у них не получилось ибо тот сражался, по выражению Сигвера, «словно целый легион разъяренных демонов», убив с полдюжины человек и ранив не меньше десятка.

Узнав об этом, Кулл с печальным вздохом изрек:

— Очень жаль, что так получилось. Вероятно, он был последней надеждой для Ароны и ее парней. У него вполне можно было бы выпытать секрет возвращения в его мир.

— Что уж теперь об этом говорить? — вздохнула девушка. — Правду говорят, что от судьбы не дано убежать никому на свете.

— Ну, что теперь будем делать капитан? — спросил Сигвер. — Вернемся на корабль или посетим Золотой город?

— Пожалуй, нам будет лучше вернуться, — ответил тот. — Никаких врат там все равно нет, а золота мы и без того добыли столько, что едва сумеем унести.

Сборы в обратный путь не заняли у отряда много времени. Сначала мага Аринандо было решено нести на носилках, однако тот вскоре полностью пришел в себя и выразил желание идти на своих двоих. Позже ему рассказали о последних событиях, произошедших после того, как он потерял сознание.

Выслушав всю историю до конца, Аринандо обратился к Ароне со словами:

— Когда я упал там, у ворот Академии мне было видение. Трудно описать его словами, но суть в том, что ты обязательно вернешься домой, однако путь туда начинается не здесь, на острове, а в совсем другом месте.

— А поточнее нельзя? — поинтересовался Кулл. — Клянусь Валкой, все эти предсказатели и пророки всегда изъясняются так туманно, что нормальному человеку бывает трудно что-либо понять.

На что Аринандо ему ответил:

— Да никакой я не пророк, и видение у меня было настолько скоротечным, что я не успел в точности запомнить все детали, но одно могу сказать с полной уверенностью. То, что нужно Ароне мы найдем там, где меньше всего этого ожидаем.

— Ладно, — вздохнул атлант. — Будущее покажет, насколько ты прав.

— И причем самое ближайшее будущее, — с улыбкой добавил маг.

Было похоже, что сам он знал намного больше, чем пожелал сказать, однако допекать его расспросами все же не стали, отложив это дело на потом.