Р. Говард. Собрание сочинений в 8 томах - 3

— Звери на свободе!

Все дружно заорали, схватились за головы и бросились бежать, и тут… появились слоны. Трубя, будто настал Судный день, они лавиной пронеслись по вагончикам, клеткам и будкам и с грохотом умчались прочь. Никто так и не узнал, как они оказались на свободе. На пожаре и не такое может случиться. Но, убегая, слоны налетали на клетки, и некоторые из них открывались, выпуская на волю отнюдь не безобидных обитателей.

И вот на людей с ревом понеслись тигр Султан и леопард Амир, оба людоеды. Мимо меня с плачем пробежала группа детей, а за ними по пятам следовал Султан — полосатый дьявол с горящими глазами. Я схватил тяжеленный кол, подпиравший палатку, и встал между тигром и детьми. Зверь с рычанием бросился на меня, растопырив в прыжке все свои когти, а я напряг ноги и встретил его в полете мощным ударом. От этого удара кол разлетелся в щепки, я сам чуть не слетел с ног, но Султан рухнул на землю с разбитым черепом.

Почти в тот же миг жуткий крик толпы заставил меня оглянуться, и я увидел, что на меня несется Амир, похожий на черную тень с огненными глазами. Зверюга прыгнул, нацелившись мне в горло. У меня не было времени, чтобы предпринять хоть что-нибудь. Он с размаху ударил меня в грудь и, пока я падал, успел скользнуть по мне когтями. В тот же миг я ощутил еще один толчок, от которого зверь отлетел от меня в сторону.

Я кое-как поднялся на ноги и увидел, как нечто белое и приземистое грызет и рвет бездыханное тело большой кошки. Майк снова спас мою драгоценную жизнь. Когда Амир набросился на меня, пес налетел на Амира и одним ударом железных челюстей сломал ему шею. Оказывается, Майк протиснулся сквозь прутья клетки Освальда и отправился на поиски хозяина.

Майк высунул язык и откровенно ухмылялся, виляя обрубком хвоста. Вдруг меня позвал до боли знакомый голос. Оглядевшись по сторонам, я увидел, как из-под обломков одного из вагончиков вылезла знакомая помятая фигура.

— Черт побери! — воскликнул я. — Старик! Что ты делал под этими обломками?

— Я залез под вагончик, чтобы меня не раздавила толпа, — ответил он, ощупывая ноги и проверяя, нет ли переломов. — Идея была неплохой до тех пор, пока на нас не налетели слоны. Ей-богу, если я снова благополучно выйду в море, то больше никогда не стану подвергать себя опасностям, подстерегающим на суше. Это уж точно!

— Ты видел, как я разделал Билла Кэйрна? — спросил я.

— Я ничего не видел, кроме кучки идиотов, — огрызнулся он. — Я появился в самый разгар общей драки. Я не против хорошей потасовки, но, когда к ней в придачу полыхает пожар и носятся дикие звери, тут я сматываю удочки! И ты тоже хорош! — добавил он укоризненно. — Заставил меня тащиться в такую даль, тюлень ты моржовый! Я приехал аж из Сан-Франциско и думал, что нипочем не разыщу этот проклятый цирк!

— А зачем ты его разыскивал? — хмуро поинтересовался я.

— Стив, — сказал Старик. — Я был несправедлив к тебе! Это мальчишка-стюард подкинул мне в койку хорька, а я узнал об этом, только когда он удрал с судна. Стив, я прошу тебя, как чемпиона «Морячки», давай забудем это недоразумение. Что было, то прошло! Стив, нам не обойтись без твоих железных кулаков. Несколько недель назад в Сиэтле я взял на борт дьявола в человечьем обличье по имени Монахан. Так вот, он сразу же поставил себя главным задирой в носовом кубрике. Из-за нехватки рабочих рук мне даже пришлось зайти во Фриско. Представляешь, Мэг О'Доннел, Муши Хансен и Джек Линч по сей день стонут в койках от его обращения. Он избил и Билла О'Брайена, и Макси Хаймера, и Свена Ларсена. Он грозился повесить меня за усы на моем собственном бушприте! Я не мог уволить его, потому что боялся за свою жизнь. Стив! — Голос Старика задрожал от волнения. — Прошу тебя, прости и забудь! Возвращайся на «Морячку» и в знак вечного людского братства вышиби дух из этого дьявола Монахана прежде, чем он всех нас угробит! Покажи этому чудовищу, кто чемпион на борту!

— Ну что ж, — сказал я. — Мне причитаются кое-какие деньги от Ларни, ну да ладно! Они ему самому понадобятся для ремонта заведения. Монахан из Сиэтла! Ха! Три года назад я разделал его под орех в бильярдной Тони Вителло. Значит, он называет себя чемпионом «Морячки», да? Ну что ж, когда я скину его избитую тушу на причал, он узнает, кто на судне чемпион. На «Морячке» был, есть и будет только один чемпион — матрос Стив Костиган! Пошли! Все равно сухопутная жизнь не для меня!

ВИКИНГИ В БОКСЕРСКИХ ПЕРЧАТКАХ (перевод с англ. С. Соколина)

Не успела наша «Морячка» ошвартоваться в порту Иокогама, как Муши Хансен сбежал на берег, чтобы узнать: не найдется ли для меня подходящего противника в каком-нибудь местном боксерском клубе. Вскоре он вернулся и сообщил:

— Ничего не выйдет, Стив. Сейчас здесь устраивают бои только для скандинавов.

— Это как же тебя понимать? — недоверчиво спросил я.

— Понимаешь, сейчас в Иокогаме стоит китобойная флотилия и охотники на котиков тоже, и вообще, порт набит скандинавами.

— Ну и при чем тут?..

— А при том, что в порту всего один боксерский клуб, — перебил Муши, — и принадлежит он голландцу по фамилии Нейман. Он организовал серию боев на выбывание и, как поговаривают, гребет на этом неплохие деньги. Он выставляет шведов против датчан, понимаешь? А в порту скопились сотни скандинавов, и каждая нация, естественно, поддерживает своего земляка. Пока впереди датчане. Ты когда-нибудь слышал о Хаконе Торкилсене?

— Еще бы. Правда, в деле я его не видел, но, говорят, он — классный боец. Ходит на «Викинге» из Копенгагена, верно?

— Да. «Викинг» стоит в порту. Позапрошлым вечером Хакон нокаутировал в трех раундах Свена Тортвигссена, а сегодня он встречается с Дирком Якобсеном, Готландским Гигантом. Шведы и датчане молотят друг друга на чем свет стоит и делают ставки на последние деньги. Я и сам поставил несколько баксов на Хакона. Так вот, Стив, заявки на участие в поединках принимаются только от скандинавов.

— Вот черт, выходит, я стал жертвой расовых предрассудков? Я на мели, мне нужны деньги. Может, этот Нейман даст мне поучаствовать в отборочном бою? За десять долларов я готов подраться с любыми тремя скандинавами одновременно.

— Не-а, — сказал Муши. — Никаких отборочных не будет. Нейман говорит, что зрители слишком горячие, им столько не высидеть. Да-а, это будет зрелище! Кто бы ни выиграл, драка будет крутая.

— Интересный расклад получается, — с горечью сказал я. — Назови мне хоть одно судно, способное сравниться с «Морячкой» по дракам, а она даже не представлена в поединках. У меня есть большое желание пойти туда и разнести весь этот балаган…

В этот момент показался Билл О'Брайен.

— Вот здорово! — заорал он. — Есть шанс срубить немного деньжат!

— Да не тарахти ты, — посоветовал я, — расскажи все по порядку.

— Значит, так, — начал Билл. — Иду я по причалу и слушаю, как спорят и ссорятся скандинавы, а деньги у них так и переходят из рук в руки. Я успел посмотреть шесть разборок, как вдруг заговорили, что Дирк Якобсен сломал руку, — целил в спарринг-партнера, а попал в стенку. Ну, я побежал в клуб Неймана выяснить, так это или нет, а голландец мечется из угла в угол и волосы на себе рвет. Он сказал, что, независимо от исхода поединка, заплатит лишних сто баксов любому, кто способен составить конкуренцию Торкилсену. Еще он сказал; если отменить бой — скандинавы его повесят. И тут я сообразил, как нам протащить своего бойца с «Морячки» и сорвать куш!

— И кого, по твоему мнению, мы можем выставить? — скептически поинтересовался я.

— Ну, у нас есть Муши, — начал Билл. — Правда, он вырос в Америке, но…

— Ага, у вас есть Муши, — недовольно перебил его Муши Хансен. — Ты прекрасно знаешь, что я никакой не швед! Я датчанин и вовсе не хочу драться с Хаконом. Мало того, я надеюсь, что он снесет башку любому тупоголовому шведу, которого выставят против него.