Трол Возрожденный. Тетралогия

А зулла подняла лапу, чтобы перелезть через подоконник, уже раскрыла одно крыло, другое… И вдруг рухнула на спину, подняв странную смесь из крошечных капель своей крови и пыли. Она была еще жива, когда Трол подошел к ней. Но у нее уже стали дергаться губы… Вернее, это была не судорога, она пыталась что-то сказать.

Трол кивнул, давая понять, что понимает.

— Я… слушаю, зулла, — произнес он и проглотил комок боли, вдруг поднявшийся из груди после этих слов.

— Зулла Бага-Ро. Ты спрашивал, как зовут… Бага-Ро. Только не чучело — похорони.

Глаза зуллы, которыми она пыталась рассмотреть Трола, закатились и уперлись в крышу башни. А потом помутнели, и из них ушла жизнь.

Трол дошел до своей кровати и тут обнаружил, что она превратилась в груду щепок и разорванного тряпья, а он этого и не заметил. Он доковылял до стены, сел на пол, оперся об нее спиной, подумал, что хорошо бы перевязаться или добраться до меча, чтобы сопротивляться, если к нему в башню поднимаются не вполне друзья и если они попытаются добить его…

Но так ничего и не сделал. Потому что ни перевязаться, ни дотянуться до меча был неспособен, как не мог бы больше сопротивляться. К счастью, это были друзья, и они не хотели добить его. Они собирались спасти его, собирались вернуть его к жизни. Но это он понял уже из колодца беспамятства, в который медленно падал все глубже и глубже, пока совсем не перестал ощущать этот мир.

Глава 19

Трол открыл глаза. Над ним нависал низкий потолок. Он чувствовал себя почти хорошо, даже ничего не болело. Ну почти ничего. Но его смущала слабость. И уныние. Он вдруг перестал радоваться жизни, не мог торжествовать, хотя выжил после второго удара, который нанесла Империя, стремясь избавиться от него.

С нестойкостью, свойственной слабым и раненым, он стал думать, что теперь, чтобы отразить следующую атаку, ему следует прятаться, ведь ему придется выигрывать время, много времени, может быть, больше месяца, чтобы поправиться. Но он был уверен, что столько времени ему не дадут. Что-нибудь еще придумают… Потом он уснул. А когда проснулся, то первое время очень отчетливо помнил свой сон. В этом сне он ощущал себя кем-то другим — сильным, закаленным, неунывающим, нацеленным на победу и побеждающим всегда, в каждом бою или поединке… Насколько Трол помнил историю, таким человеком был только Лотар Желтоголовый. Но ощущать себя Лотаром было кощунственно, хотя его так и назвала… Да, его так назвала Такна, имперский офицер по специальным заданиям. Плохо, когда в голову приходят такие глупые мысли, решил Трол и попробовал осмотреться.

Он определенно находился в подземелье, потому что тут ощущался тот же стерильный, разреженный биополевой фон, который он прекрасно помнил по пещере, где его замуровал Учитель. Он устал и снова поспал немного, но на этот раз чувствуя радость, потому что понимал — таким образом он быстрее выздоравливает.

Когда он проснулся следующий раз, на небольшом столике рядом с топчаном, где он лежал, стояла миска с наваристой ухой, петрушкой и драгоценным перцем. Уха так пахла, что у Трола потекли слюнки, он сумел высвободить одну руку, дотянулся до миски и принялся пить из нее, прямо через край, как пьют воду. Это было блаженство, он прямо чувствовал, как силы, растворенные в супе, переливаются в его изможденное тело. А потом дверь тихонько скрипнула, и между косяком и створкой показалось чье-то суровое, не очень даже любопытное лицо. Это был, кажется, один из рыцарей Арбогаста. Трол помнил его, вот только имя не мог к нему подобрать. А может быть, их и не представляли.

Потом дверь закрылась, но уже через четверть часа она распахнулась вновь, и теперь ее придерживал один из мажордомов короля, он низко кланялся. Трол нахмурился, он ждал в лучшем случае Ибраила, Переса или Приама, на короля он не рассчитывал. Но появился именно Малах в сопровождении каких-то вельмож и принца Колы.

Трол попытался подняться, но король жестковато положил руку ему на плечо.

— Лежи, мальчик, сегодня тебе не следует заботиться о субординации, — и он покосился на придворных.

— Я не ожидал, — слабым голосом проговорил Трол. — Если бы меня предупредили…

— Я все равно не позволил бы тебе вставать, — пророкотал король. Под этими сводами его голос звучал почти так же звучно, как у Арбогаста. Он помолчал, потом задал вопрос, ради которого, кажется, пришел сюда. — Как тебе это удалось? Одному, без помощи стражников?

Он не закончил вопрос, не мог придумать слова. Трол с трудом, но все-таки разлепил губы:

— Я дрался, государь. Использовал все, чему меня учили. Скорее всего, это заслуга моего Учителя, он неплохо справился со своим делом.

— Думаю, ты все-таки слишком скромен. — Король оглянулся на свиту, на миг стало видно, что он жалеет, что пришел сюда со всеми этими людьми, ему хотелось поговорить с Тролом о подробностях, но в присутствии свитских это было… затруднительно. — Хорошо, у нас еще будет время, и ты все расскажешь. — Он покачал головой, не спуская с Трола внимательных и удивленных глаз. — Ума не приложу, как тебе, такому… мальчишке, удалось? Мне сказали, это что-то особенное, и называлось… зулла.

Трол кивнул. Он чуть приподнялся и сел, опершись на подушку плечами.

— Я прикажу сделать из нее самый устрашающий экземпляр для моей кунсткамеры, а из внутренностей наделать амулетов… Разумеется, тебе, как ее фактическому владельцу, будет выплачена некоторая сумма. Ты продашь мне ее, мастер Трол?

— Государь, — попросил Трол, решившись, — не нужно мне платить за эту победу, я спасал свою жизнь. Я прошу другую награду. — Он подумал еще раз и твердо, насколько мог, произнес: — Я прошу вас похоронить зуллу Бага-Ро пусть на неосвященной земле, но с соблюдением воинских формальностей. И установить небольшой камень с ее именем.

По толпе придворных, которых было слишком много для этого подвала, прошел шорох неудовольствия. То ли они возмущались возражениями Трола, то ли считали, что их лишают возможности похвастаться перед соседними королевствами и княжествами предполагаемым чучелом.

— Но почему? Она же враг? — спросил король.

— Она меня попросила перед смертью, — вздохнул Трол.

По толпе прошел уже настоящий ропот. Пришлось объяснить.

— Она не рассчитывала, конечно, что я буду просить за нее, но… Она назвала свое имя. Могла бы не называть, но все-таки назвала. И я думаю…

— Государь, — вперед выступил Перес. — Как ни странно, на самом деле это очень серьезная просьба. Настолько серьезная, что, я думаю, в ней нельзя отказать. Некоторые воины считают, что будут побеждать лишь до тех пор, пока сумеют соблюдать некие законы чести по отношению к своим врагам… К своим побежденным врагам.

— Перес, как придворный маг ты бы первый выиграл по сравнению с другими… гм, коллегами, будь у тебя такой магимат, как зулла, — ответил король.

— Верно, государь, но… — Перес поклонился, поднял голову и очень твердо посмотрел в глаза королю. — Я от него отказываюсь, если Трол высказал такую просьбу.

— А что скажет другое заинтересованное лицо? — Король Малах обернулся назад: — Где Ибраил?

— Я тут, государь. — Из задних рядов придворных вперед быстренько протолкался Ибраил. Светло-каштановый цвет его кожи стал в этом подземелье еще заметнее. — Я думаю, что просьбу Трола следует уважить. Я вскрыл чудовище, поразился его дивному устройству и готов отдать назад. А если тебе хочется заполучить что-то для кунсткамеры, то сойдет и правая рука зуллы либо даже одна ее кисть…

Это предложение заставило короля кивнуть.

— Да, это может быть выходом. — Он посмотрел на Трола: — Тебя это устраивает?

— Вполне. — Трол попробовал поклониться, но боль в брюшине заставила его побледнеть и закашляться.

Свита и сам король заторопились к выходу. Спустя пару минут в комнате остались только Перес, Ибраил, который тут же принялся приготавливать для Трола какую-то пахучую смесь, а у самой стеночки — Приам. Он улыбался, он был очень доволен, что видит Трола. Он подошел, положил руку ему на плечо и радостно прошептал, причем по углам пустого помещения разнеслось гулкое эхо: