Во все тяжкие (СИ)

- Так точно, товарищ полковник! - попытался я встать "по стойке смирно".

- Раз хохмишь, значит всё нормально. - усмехнулся в трубку полковник, после чего раздались гудки отбоя.

- Товарищ майор, а скольких вы "приняли"? - спросил я, понимая, что уже можно разговаривать нормально.

- Десятерых. - ответил он уже нормальным тоном.

"Да, это вся "банда" малолеток." - подумал я и улыбнулся.

- А Горбатого?

- Какого, бл@дь, Горбатого? Фильмов насмотрелся? - попытался "рыпнуться" майор.

- А когда в доме наркоманы тусуются каждый вечер, пьют, курят, колются, это я фильмов насмотрелся? - не выдержал я, - Самому-то не стрёмно, товарищ майор, с нами же живёте, в одном доме? Как рацию у вас из машины спиzduли, помнится, вы ППСников с автоматами вызвали и в хату к этому дурачку Рюмкину ломиться начали! В той ситуации очко не "играло"?.. - я еле сдерживал себя.

- Я пошёл. - заявил Селиванов, никак не прореагировав на мои слова, причём, раскаянья я так и не заметил. - Надо ЦУ раздать. Если что, я внизу. - продолжил он. - Прохоров, у двери пока постоишь. - приказал он к одному из сержантов и вышел из квартиры.

Закрыв за ним дверь, я увидел, что мама вышла из комнаты, в которой просидела всё это время с собакой. Рейнис стал носится по прихожей, втягивая в себя незнакомые запахи. Что характерно, когда к нам начали приходить домой клиенты, пёс привык, и особо на это реагировал, но тут, видимо, сказалась общая нервозность, и носился он со вздыбленной холкой.

- Сынок, ты зачем с ним так, к нему весь дом ходил жаловаться, что молодёжь тут собирается, а он ничего сделать не мог! Они, говорит, ничего не нарушают...

- Вот, и дождались... - ответил я, и, чтобы не затрагивать больше эту тему, спросил, - Мам, а поесть что-нибудь осталось?

- Конечно, осталось, пошли уже, горе ты моё луковое!

- Разогреешь, мам? А я пока отцу позвоню, успокою.

- Хорошо.

Дождавшись, когда мама удалится в сопровождении Рейниса на кухню, я позвонил отцу, сообщив ему, что всё хорошо, волноваться не надо, и скоро за ним приедет Валера.

Не успел я положить трубку, как раздался звонок в дверь. Посмотрев в глазок, я опознал Владимира.

- Заходи. Кушать будешь?

- Какое кушать, что у тебя здесь творится? Внизу менты малолеток прессуют, меня в дом пустили только после того, как я им удостоверение показал! Матанцев мне, конечно, кратко рассказал, что произошло, но хотелось бы услышать твою версию событий. - он посмотрел на меня выжидающе.

Я кратко описал всё произошедшее. После того, как рассказал про предъяву майора Селиванова, Володя чуть не сплюнул.

- Вот, сука! А Матанцев в курсе?

- В курсе, он с этим майором даже по телефону пообщался, ласково...

- Сейчас ему позвоню. Можно в обуви пройду? - спросил он.

- Володя, подожди. Тут такое дело... Можно одноклассников моих просто прессануть? А с двумя другими - делайте, что хотите...

- Жалко, что ли, стало? А они тебя не пожалели... - криво улыбнулся Володя.

Мне даже показалось, что в его тоне проскользнули лёгкие нотки призрения.

- Ты глупости то не говори! - я ухмыльнулся, - Скажешь тоже, жалко стало! А последствия ты просчитываешь?

- Какие ещё последствия? - заинтересовался Володя.

- Эти ушлёпки, в любом случае, расскажут своим родителям, что оказались в ментовке из-за меня. Ведь их сыночки самые лучшие и просто не могли такого сделать, а Балашов, сука такая, наговорил на мальчиков и ментов вызвал, которые кровиночкам наркоту и подбросили. А уж мамы и папы жертв провокации сделают, на какое-то время, мою жизнь и жизнь моих родителей невыносимой - телефонные звонки, слухи, угрозы... Мне что, опять потом Матанцеву звонить? Так он тебя пришлёт. Тебе это надо?

- Не надо, работы и так хватает...

- А если их хорошенько прессануть, они меня дальней дорогой обходить будут, да и родителям о похождениях чадушек выгоднее будет молчать, нежели слухи распускать.

Владимир задумался.

- В твоих словах есть определённый резон, надо согласовать с Матанцевым.

Телефонный разговор с полковником долго не продлился. Положив трубку, Володя сообщил:

- Твои соображения принимаются. Сейчас я спущусь к ментам, переговорю с майором, потом вернусь и дождёмся Валеру.

Пока Владимир ходил, я осмотрел дверь с внешней стороны. Повреждений, как я и ожидал, никаких не было, но были отпечатки подошв, да и в коридоре натоптали. Налив воды, я схватил тряпку с лентяйкой и принялся за уборку в коридоре. За этим занятием меня и застали Володя с Валерой.

- Алексей, я поехал в ментовку, прослежу, чтобы всё было в порядке. Отзвонюсь. - сказал Володя.

- Хорошо. - кивнул я и открыл дверь перед Валерой.

- Ты извини меня, Алексей, мой косяк... - сказал мне виновато Валера, - Надо было тебя до квартиры проводить...

- Отработаешь, - ухмыльнулся я. - Съезди за отцом, пожалуйста, а то он на работе сидит, тебя ждёт.

- Хорошо, только запритесь и никого не пускайте!

- Договорились.

Приём пациентов прошёл в привычном режиме. Валера всё это время просидел с отцом и Рейнисом в дальней комнате, после чего они собрались на улицу, выгулять пса. Около десяти часов вечера зазвонил телефон, я направился в прихожую, находясь в полной уверенности, что звонит Владимир. Из гостиной, вслед за мной, вышли мои родители и Валера.

- Алло.

- Здравствуйте! - прозвучал в трубке незнакомый женский голос. - Алексея можно?

- Это я.

- Алексей, это мама Дениса Коломейцева. Что у вас произошло? Почему мой мальчик в милиции? Отца к нему не пускают! - истеричным голосом спросила она.

Я аж растерялся... Откуда она узнала так рано? Володя ещё не отзвонился, значит "работа" ещё идёт. Хотя, на районе все друг друга знают, явно кто-то из ментовки слил...

- Потому, что они меня чуть не зарезали! - выплюнул я в трубку.

- Как, чуть не зарезали? Что ты такое говоришь? Мой Денис на такое не способен! - она буквально верещала в трубку.

Будь мне семнадцать лет, после пары-тройки таких наездов, я бы начал испытывать чувство вины, ведь я жизнь одноклассникам ломаю. Слёзы родителей с криками "Не погуби!", неловкие попытки "рэкетиров" извиниться... Уговорил бы себя, что у мальчиков не было другого выхода, жизнь заставила, я сам их спровоцировал... Да и родители мои поспособствовали - "Ладно, сынок, давай им жизнь портить не будем!" Но мне было не семнадцать лет...

- В нормальном состоянии, может быть, и не способен! А под наркотой - вполне! - прорычал я в трубку.

- Под какой наркотой, ты что несёшь? - продолжала орать эта мадам. - Быстро мать дай, паршивец, мне не о чем с тобой разговаривать!

- Не дам!

- Быстро, я сказала!

Я положил трубку. Не собирался я вмешивать маму, ей, итак, сегодня досталось.

- Лёш, кто звонил? - мама смотрела на меня с тревогой.

- Коломейцева.

- Что хотела?

Я не успел ответить, как телефон зазвонил вновь.

- Ты чо трубку бросаешь? Быстро мать дал! - истерика продолжалась.

Я не стал класть трубку, держа её в руке, а просто нажал рычажки отбоя, и ответил маме.

- Видимо, из ментовки кто-то слил о задержании моих одноклассников, назвали мою фамилию, судя по всему, сейчас начнутся звонки. Как бы к нам домой на разборки возмущенные родители не пришли. Валера, что делать будем?

Я специально перевёл стрелки на Валеру, его мнение в этих вопросах для родителей было явно авторитетнее, чем моё. Они, с надеждой, посмотрели на моего охранника. И он не подвёл, спокойно и уверенно поведав о наших дальнейших действиях:

- Ничего не делаем, сидим дома, на телефонные звонки отвечаем, но разговаривать будем только с Владимиром, который должен скоро позвонить. Если придут сюда, я встречу, не переживайте! Думаю, когда Владимир закончит с ребятками, те сами своим родителям скажут сидеть тихо и не высовываться. Не переживайте!