Кесарь земли русской: Князь болотный (СИ)

Я обошёл все свое производство и сам удивился размаху. Всего за месяц мы соорудили мастерские по обработке дерева, поставили два горна для ковки, поставили огромное колесо с приводными механизмами, но самое главное я построил большущую печ с деревянными лесами для забрасывания в жерло угля и руды.

Я оттягивал этот процесс как можно дольше, я искал причины, то мало кузноцев подготовленных к работе, то мало молотов, то мало руды с углем, но вот уже все пора разжигать печь.

Я отобрал самых толковых мужичков, что помогали мне без глупых вопросов и кривлянья рожи и повел всех к реке. Мы разделись и зашли в воду, натерлись илом, помылись, а потом одевшись пошли к печи.

Я собрал всех, абсолютно всех, кто проживал в Полоцке, толкнул речь и наказал загружать печь.

Засыпали 50 корзин угля, бревном утрамбовали, потом тридцать корзин руды, утрамбовали, а потом опять уголь 10 корзин, а потом руду 5 корзин, и так слой за слоем под самую горку печи, постоянно уменьшая количество угля и руды из-за того, что к верху топка печи уменьшалась.

Я проверил, и приказал разжигать огонь. Открыли маленькую дверцу внизу печи и насыпали туда горящих углей, а потом закрыли, замазали глиной.

Ну вот пора, я махнул рукой давай, и два мужика медленно пошли внутри колеса, приводя в движение кривошип надувающий меха, печь загудела.

Я заглянул в маленькое окошко где просматривался уже красный огонь, хорошо, ждем белого цвета.

Я постоянно бегал и заглядывал в окошко, переживал.

И вот оно, в нижнем окошке был отчетливо виден белый цвет пламени. И что делать, ждать пока прогорит, или уже прогорело, ладно подождем. Подождали еще, люди бегали в колесе, воздух дул, а пламя все горело и горело. Я устал, как собака уже полдень, люди менялись на колесах, а я все сидел и ждал, за все это время не выпил ни глотка воды, а пить то хотелось.

Поздно я догадался, что выше в печи нужно было сделать еще одно окошко, а ладно будем выгребать.

- Все! - подал я команду - сбивайте дверку, вытаскиваем крицу.

Сбили и офигели, это была не крица, это был монстр килограмм на сто, не меньше, мы с трудом её выковыряли при этом разворотив всю печь, и пока огромный кусок железа валялся на земле, его лупили молотами, стараясь разделить на более мелкие куски.

Я чувствовал себя как человек, что находится внутри колокола, постоянные удары и звон метала. Пока мои люди старались отбить маленькие куски от красно-белого куска метала и тут же из них сбивали в полоски, одна за другой.

Я с помощником все это время сбивал наковальни, большие и малые, квадратные и с вытянутыми "рогами".

После того как была закончена уже шестая приличная наковальня, я начал делать большущий молот для механической кувалды.

Один здоровенный кусок, второй, здоровенный кусок, третий, четвертый, все это нужно превратить в рямоугольники. А теперь сделать углубления и сварить, пока не остыли. И вот я получил огромнейший молот килограмм на сорок.

Этот молот встанет на бревно и у меня появится первый полумеханический молотобоец.

Через два часав, мы нарубили несколько десятков маленьких кусков метала и все, крица кончилась, голова уже ничего не соображала, а на земле лежала остывшая куча шлака.

- Убирайте, убирайте - закричал я - бросайте шлак в воду и перебирайте внимательней, чтоб ни один кусок железа не пропал.

Стародуб, что наблюдал за действием молча, подошел ко мне и сказал - иди князь отдохни, поешь, я тут присмотрю.

Я отошел, взял глиняную миску с вареным мясом, по хлебал бульон и съел мясо, а пока кушал все это время пристально наблюдал за процессом расстановки наковален и надеванием железного куска на бревно.

И мне это не нравилось, что бы обслуживать эту здоровенную печь , и еще молота требовалось не меньше трех десятков мужчин.

То есть у меня на самой печи людей хватало, а вот потом как достали крицу, нужно много, очень много мастеров, чтоб сразу ковать железо, топоры, ножы, мечи, наконечники копей, да все что угодно. Ведь если этот кусок остынет, то прогреть его будет практически не возможно.

А вот если железо положить под большой молот и несколько раз проковать, то получится уже более качественное оружейное железо. Качественнее чем то, что мы делали в поселке цветаны. Это хоть и не тигельная сталь, но это уже полумеханический процес изготовления оружия получится. И если у меня раз в сутки будет выходить стокилограммовая крица, то я завалю металлом всю округу от моря и до моря. И даже без плавки тигельной стали могу в сутки клепать сто наконечников копей. правда для этого придется строить отдельное колесо для кузни.

Только бы руды и угля хватило, а еще людей.

Руды пока хватило, половину поля возле стены было завалено рудой, а вот с углем я лоханулся. Я нашел взглядом несколько человек из первого селения Бажены, с которыми мы начинали плавку метала и крикнул.

- Мужик уголь нужен, забирайте людей и закладывайте углежогные печи, рубите березняк. Ищите самые сухие полянки и рубите все деревья, потом эти полянки пойдут под посевы.

Кто то измельчал руду, кто то готовил уголь, кто то крутил колесо, а были еще и те кто подносил и подавал. И что мне делать, я ведь не инженер, так знания отдельные имею по рассказам отца и его друзей кузнецов. Я ведь по профессии механизатор, а не кузнец или там технолог метала, зоть и были у нас занятия по слесарке, но это примитив.

Однако вот метал то у меня получился.

Я подошел к Стародубу, и крикнул:

- Это не дело, мы не можем стоять все время у печи, нужно назначать двух мастеров и пусть работают посменно.

- Богомир - крикнул Стародуб - иди сюда.

Богомир подошел и Стародуб спросил:

- Ты понял как работает печь, сможешь ли руководить варкой метала?

- Смогу, если доверите.

- Доверяем - похлопал я по плечу Богомира - и назначь людей пусть сразу готовят свои наковальни, крицу нужно разбивать сразу и кавать из метала иделия, нельзя допустить, чтоб крица остыла, иначе потом не прогреем. Как печь остынет, почити её полностью, местер и завтра начинай новую закладку.

Мы сидели в деревянном доме со Стародубом, он смотрел на меня странным взглядом. А потом не выдержал и спросил:

- Откуда ты все это знаешь князь? И колесо и печь и сталь, и оружие делаешь и бронь вон себе сделал.

На столе лежал новый пластинчатый доспех, я уже его померил и он мне нравился, но из-за кривизны металлических пластин выглядел как то не престижно, но это был настоящий пластинчатый доспех, каждая железная пластина перекрывала соседнюю и пробить бронь было не реально даже копьем. Я даже испытывать не стал, я просто знал, я видел такую бронь в Ростове на историческом семинаре, там мужики шизонутые на исторических реконструкциях, за деньги бились до первой крови и бились часами в таких доспехах.

- Нет, Стародуб, это все очень не стабильно, я что то делаю, но не знаю что.

- Я не понимаю тебя князь ты говоришь загадками, вот метал у тебя идет, а ты говоришь что не знаешь как его делать.

И тут я начал выдавать свою легенду:

- Я ведь там, на полянке четыре луны назад умер. Да, да Стародуб, меня убили, и я попал в ирий, а там душ видимо не видимо. И предки мои, и люди чужие, и все что то делают. Посмотрел я на это всё, по заглядывал как люди работают, а потом воин сияющий ко мне подлетел, да и говорит: "'а ты что тут делаешь? Тебе рано сюда иди взад". Дотронулся он до моего лба рукой и я вернулся в этот мир. А теперь вот вспоминаю, что видел, да только я не все понимаю, что видел. Я как дитё глупое просто пытаюсь копировать то что видал, да не знаю получится ли.

- Слыхал я от ведунов местных, что священная роща может душу умершего в тело возвернуть, да из-за кромки вытащитть.

- Так и есть. Я лешака там в лесу повстречал.

- Ты верно ведуна видовал, свезло тебе Чеслав, они ведуны не каждому показывются. Ведуны показываются людям когда сами того желают.