Ошейник для Лисицы 2 (СИ)

Все только-только начинали просыпаться, и я, наевшись на кухне остатков вчерашнего ужина, нашёл в себе силы дойти до обрыва, на котором я часто придавался своим мыслям. На этот раз я просто сел на обрыв – довольно небрежно и плюя на всё. Если рухну – буду наслаждаться полётом до последнего, перед тем, как встречусь с Эмерлиной...

Но ни закат, ни величественные леса под лапами не бодрили ни дух, ни тело. Мыслей не было. Одна лишь изредка проскакивала у меня в голове – “это я виноват в её смерти”, но я уже к ней привык. Что ж, если я виновен – то её отсутствие лучшее наказание для меня.

- А ведь я предупреждал... – раздался у меня за спиной низкий, мягкий голос, – Наверно трудно стоять девять дней на коленях. Что ты хотел этим показать?

Я обернулся, сидя на краю пропасти, и увидел шакала в старой коричневой мантии. Посоха у него не было.

- Уходи, – попросил я его.

- Ты опять дерзишь богу, лис, – строго сказал Селкер, подходя ко мне.

- Это опять сон и я не умру, если спрыгну с обрыва?

- С чего ты взял, что ты вообще когда-нибудь умрёшь? – ехидно отвечал шакал.

- С того, что ты сейчас закроешь пасть и оставишь меня одного. – Я тут же получил чувствительный удар по затылку каким-то тяжёлым и тупым предметом. Удар пришёлся чуть выше виска, почти в ухо, но его было недостаточно, чтобы сбросить меня с обрыва. Потирая голову, я гневно обернулся, оскалившись на шакала – в лапе у него был тот самый посох...

- Не хами, лис...

- А что ты мне сделаешь? Стукнешь ещё раз?

Бог зарычал, оскаливая клыки:

- Я сделаю так, что когда ты умрёшь, будешь мучиться ещё больше...

Я замолчал. Он ведь мог.

В мире, где есть магия и боги спокойно спускаются чтобы поговорить со смертными, существование потустороннего мира было просто неоспоримо. Существование душ тоже было доказано, причём при помощи обычных смертных – не магов. Маги же умудрились доказать, что душа есть у всего, даже у камня.

- Как там Эмерлина? – спросил я у него.

- Поверь, она не скучает сейчас. Видит тебя...

- Я верю, значит видит...

- Не просто видит, лис. Чувствует. Поверь, она может быть ближе, чем хочется...

- Не выйдет, бог, – в тон ему, как он называл меня лисом, назвал его я, – Если ты не вернёшь её.

- А если это было суждено?

- А если я возьму палку и побью тебя?

Конечно же шакал рассмеялся. Не просто рассмеялся – он практически расхохотался, глядя на мою грязную спину.

- Ты что, не сражался с магами, лис? Я могу показать тебе что это такое...

Пока он рассказывал что со мной будет и что после всего этого от меня останется, моя лапа сама нащупала какой-то камень и сжала его.

- А ещё я читаю мысли, лис. От меня не скроешься...

И в тот же момент, когда он говорил эту фразу, я с рёвом бросился на него, вскочив с края обрыва. Я знал, что простых магов можно ошарашить, никакие простые чувства им не чужды – страх, шок, удивление... Но я действительно не на того напал.

Камень пролетел сквозь его глаз, будто шакал был приведением. Я махнул ещё пару раз, на автомате, но кулаки пролетали сквозь его нос так же, как и через воздух. Шакал улыбался, держа свой золотой посох.

Отойдя от него на пару шагов, чуть не свалившись с обрыва, я протёр глаза. Нет, он был материален, то что не было его следов понятно и так – боги явно не любят пеших путешествий. Но ветка ели, раскачивающаяся на ветру, гладила его иголками по спине, и сгибалась, касаясь его тела!

Я ещё раз разбежался, но как только понял, что кулаки не встречают никакого сопротивления, затормозил, чтобы не пройти через него всем телом. Шакал заулыбался шире.

Я протянул лапу и потрогал его плечо. Именно потрогал – немного тонковатое, мягкое от шерсти, которую скрывала мантия, плечо. Я ткнул его пальцем в грудь – шакал покачнулся.

- Тебя не учили, что тыкать пальцами в бога смерти не хорошо?

- Меня учили не показывать, а я... Ты бог смерти!? Каким образом!? – вдруг дошёл до меня смысл этих слов, – Я думал что ты наш покровитель!

- Покровитель... Волков, лисов, всех собак, шакалов... – последнее он произнёс с особым смаком, – и вообще всех, кто имеет нашу кровь. Крови собаки, пусть и разные – но вы все похожи...

- Но бог...

- Смерти, лис. Я видел твою любимую – она была крайне удивлена такому повороту событий. Конечно, ведь не многие умирают так быстро... Она почти не успела сказать тебе что-нибудь...

- Оживи её! – крикнул я, но снова воинственный выпад встретил лишь невесомый воздух.

- Нет, – твёрдо ответил шакал, убирая мою лапу из своей груди, – Что было, то прошло, лис, и этого не изменить. Я пришёл лишь сказать тебе, чтобы ты не делал глупостей и смирился с этим. Всё остальное может тебя погубить.

- А что мне с того, что меня якобы погубит? Да я об этом сейчас мечтаю!

- Тогда вот тебе ещё одно предупреждение: ты её там не увидишь! Я лично об этом позабочусь!

- Только попробуй...

- И попробую.

Селкер наконец растворился в воздухе вместе со своим посохом. Постепенно я приходил в себя.

Опять бог и опять со своими советами. Если он может видеть будущее и если он такой всесильный — почему всё зависит только от меня?

Неужели наш покровитель, и всемогущий бог смерти просто не может сделать так чтобы я умер? Подстроить любой несчастный случай или просто пихнуть острым концом посоха в спину — и я бы полетел с обрыва, у него бы больше не было со мной проблем. Зачем столько сложностей с моей жизнью и судьбой?

Я снова подошёл к краю обрыва. Настолько близко, что кончики когтей на лапах уже не чувствовали земли. Смотря вниз, я подумал о самоубийстве...

Но если я брошусь вниз — ничего не останется и мне придётся потом долго объясняться перед всеми, кого я так люблю ещё здесь, в этом мире. Казалось бы, что может быть проще? Но вспомнив Арена и Флёр, эту счастливую пару, я понял что если их брошу я — с ними обоими случится тоже самое, что случилось со мной.

Чувствительный к таким вещам Арен никогда не переживёт потерю такого друга как я. Как он мне признавался, его всё ещё терзает чувство долга передо мной. За Флёр. Он понимал, что если бы не я — никогда он бы не нашёл своё истинное счастье в виде лисицы с двумя арбалетами. А Флёр просто не смогла бы примириться с моей потерей, как смирилась она с потерей отца.

Я отошёл на шаг назад и взялся за левое ухо, продев указательный палец в свою серьгу, которую носил не снимая уже много лет.

Избавиться надо от всего.

Прости, Эмерлина...

Зажмурившись и сжав зубы до скрипа, я силой дёрнул золотое кольцо. Против всех сил логики вместе с ним оторвалась и часть уха. Дикая боль заполнила всё тело, я сразу же прижал ухо к голове и зажал рваную часть лапой, не давая себе скулить от боли. В правой лапе у меня осталось кольцо с куском тонкой плоти, болтающимся на нём.

Оглядев кольцо, которое раньше я видел только в зеркале, я потрепал часть своего уха. На кольце осталось немного чёрной шерсти на куске нежной, тонкой кожи.

Наверно так моё тело отказывало признать потерю. Я думал серьга просто порвёт ухо, но оно оторвалось только вместе с его частью. Это было больнее, чем я предполагал, но обрывок чёрного треугольника быстро поднялся на прежнее место. Проверив, как оно двигается, я пощёлкал пальцами у самого его основания — слух немного испортился, но совсем незначительно.

А потом я вытянул лапу над обрывом и, размахнувшись, бросил кольцо вниз, в лес. Сверкнув начищенным боком, серьга исчезла на фоне листвы.

- И пусть тому, кто её найдёт, повезёт больше чем мне... – попросил я у неба и побрёл в замок.

Несколько дней после этого, прошли в трауре. Никто в замке не говорил громко, никто никогда не смеялся. Я почти ни с кем не разговаривал и топил своё горе в тяжёлом вине, сидя у камина в центральном зале. Началась осень — дожди почти не прекращались и зелень деревьев впервые подёрнулась желтизной. Природа завершала свой круг, чтобы потом вступить на новый виток, но на всё это мне было плевать, как и на всё остальное. Рядом со мной зачастую сидели и мои друзья, иногда наши дети. Мы просто размышляли о том, кого мы потеряли.