Три Мира Надежды
Три Мира Надежды читать книгу онлайн
Вторая книга серии ТРИ МИРА, которая аннотируется, как самостоятельное произведение. Особенность книги: главы написаны в виде законченных рассказов и в разных стилях. Например: «Последний калмит» – триллер с элементами хоррора. «Этан в Ольвансе», «Первая кровь», «Охота на Витмирна», «У края пропасти» – классическое фэнтези меча и магии. «Тайная Книга королевы Шаннин», «Эйллин и Риневнин» – фэнтези о попаданцах. «Беспокойство», «Странности любви», «Пробуждение» – «женский» любовный роман. «Миссия в Праге», «Предательство…» – современный политический детектив. «Даша и Игорь» – исторический рассказ о гибели отряда запорожцев. «Ошибка Ульвнина и Этан» – пародия на современных ролевиков. И так далее.
Через час регент великого герцогства Ольванс в тревоге стоял у окна, прислушиваясь к непонятному шуму, доносившемуся с первого этажа дворца. Командир гвардейцев охраны, отправленный узнать, в чем дело, бесследно исчез еще полчаса назад. За ним ушли, самовольно оставив пост, его подчиненные. Нервно переминающийся с ноги на ноги секретарь попросил разрешения спуститься вниз, чтобы попытаться прояснить обстановку, три минуты назад. Пилмерн не сомневался, что тот уже не вернется, но удерживать не стал. Еще не хватало, чтобы обезумевший от страха изменник, надеясь спасти свою шкуру и купить себе жизнь, кинулся его душить или ударил по голове первым, что попадется под руку. "Это мятеж, – обреченно думал регент, – Но кто же руководит им? И кто стоит за спиной предателей? Неужели убитый еще месяц назад Баргин, глава тайной полиции, был прав, и мне, действительно, надо было сразу же избавиться от этого мальчишки, наследника"? Разумеется, надо было. Но Пилмерн не хотел разговоров за своей спиной и решил не торопиться. По хорошему, племяннику следовало бы умереть через год, а лучше даже через два или три года, не раньше. Тогда его смерть привлекла бы гораздо меньше внимания, чем сейчас. И вот результат. «Впрочем, кого я обманываю, – с тоской подумал регент, – это Тягьян, главарь экстремистов, больше некому. Решил не ждать. Не тех казнили весь этот месяц, не тех! А теперь и мне самому придется положить голову на плаху». Пилмерн не знал, что Тягьян сейчас лежит с распоротым животом в захваченном им две недели назад доме на улице Павших борцов – рядом со своими заместителями, помощниками и телохранителями. И, единственный оставшийся в живых поседевший охранник с ужасом смотрит на свои окровавленные руки, безостановочно повторяя две короткие фразы: – Это же не я! Я не мог это сделать! Поголовно сошедшие с ума боевики элитной первой ангельской сотни уже повесили лидера боевого крыла секты Слэан на фонаре в центре площади Свободы. И теперь ведут ожесточенный бой с ничего не понимающими штурмовиками других сотен. За спиной Пилмерна вдруг слегка скрипнула половица и этот, едва слышный звук, ударил по ушам, словно молот по наковальне. Регент резко обернулся и увидел перед собой какую-то незнакомую худую девчонку в грязном платье. – Как ты вошла? И кто тебя пустил сюда? – в ужасе отшатнувшись, заорал он. Нежданная гостья ничего не ответила, но подошла чуть ближе. Какой-то первобытный, животный страх парализовал Пилмерна, во рту пересохло, колени задрожали, сердце сжалось от невыносимой тоски. Он уже понял, он уже знал, зачем эта незнакомка пришла к нему, но все еще не верил, никак не мог смириться с этим. Желание жить любой ценой дало ему силы сдвинуться с места. Вжавшись в стену, и, выставив вперед правую руку, он лихорадочно шарил левой по подоконнику, в тщетных поисках предмета, который можно было бы швырнуть в Ту, с которой пришла его смерть. Девушка насмешливо и, в то же время, как-то участливо, улыбнулась ему. Регент посмотрел в ее огромные серые глаза – и умер.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
И Этан уже не смогла задержаться в Аноре.
“Может быть, потом, если буду жива, я приеду сюда еще раз, - подумала она. - А сейчас нельзя терять время. Белернин ждет, он уже устал ждать, и разочарован во мне. Но я докажу, что он не ошибся, выбрав меня”.
И утром следующего дня Этан отправилась в Ольванс. С Марием в этот раз она не встретилась - разминулась на два часа.
ПОСЛЕДНИЙ КАЛМИТ
Этан не знала, что еще один человек искал встречи с Марием и ждал его в Аноре. Неприметный молодой мужчина с темными волосами, среднего роста, не щуплый, но и не богатырь, одетый добротно, но не модно и не броско. Без особых примет. Такой легко затеряется в любой толпе. Взгляды людей никак не желали задержаться на нем, и даже торговцы и проститутки через несколько минут не смогли бы точно описать его внешность. Молодого человека звали Гелнин, он считал себя калмитом, хоть формально и не имел права называться им. Гелнин был всего лишь учеником калмитов десять лет назад. Ему едва исполнилось 9 лет, когда его забрали из родного дома за долги семьи. Испуганного мальчика привезли в крепость калмитов, где он должен был стать рабом, бесправным говорящим орудием, не очень дорогим, которое можно и не жалко даже сломать с досады и злости. Но прежний глава клана что-то увидел в его глазах, и судьба Гелнина волшебным образом переменилась. Четыре года вся его жизнь подчинялась строгому распорядку, в котором изнурительные тренировки сменялись блаженным наркотическим забытьем. Его готовили не к жизни, а к смерти, даже самые удачливые и здоровые рядовые калмиты не доживали до тридцати пяти лет, но Гелнин никогда не думал об этом. В тот роковой день, когда древняя крепость калмитов сгорела в магическом огне, его отправили с письмом к хозяину одной из окрестных усадьб. Гелнин вернулся слишком поздно и потому остался жив, но предпочел бы умереть тогда. Другой жизни он не знал, да и не желал знать. Работать он не умел, и любой труд считал низким занятием презренных, мало отличающихся от домашнего скота людей. Но у этих людей были свои дома и пища, Гелнин же был лишен сейчас и того, и другого, и эта вопиющая несправедливость выводила его из себя. К тому же приученный к наркотикам организм с каждой минутой все настойчивей требовал привычной дозы, и невозможность получить ее просто сводила Гелнина с ума. Никто не спешил помочь ему, и тогда он просто вошел
в первый попавшийся дом, потребовал еды и деньги - и, к огромному изумлению, ничего не получил от таких робких еще вчера, но внезапно осмелевших сегодня людей. Вне себя от начинающейся ломки, он набросился на хозяев и, наверное, убил бы кого-нибудь, если бы на крики не сбежались соседи. Гелнина скрутили и бросили в погреб, где он, не переставая, жутко выл до утра. Выведенные из себя хозяева периодически спускались к нему и били ногами, но Гелнин не чувствовал боли. Каждая клетка его тела требовала наркотика, и все другие ощущения отступали перед этой неутолимой и невыносимой жаждой - нет, не удовольствия, всего лишь покоя. Утром его вытащили из подвала и грубо швырнули на какую-то повозку. Через час он оказался перед пожилым человеком в парике и черной мантии. Тот задавал вопросы, а Гелнин, не вслушиваясь в его слова, проклинал судью и угрожал ему, а в конце рухнул перед ним на колени, умоляя об одном: убить, растерзать, но вначале дать наркотик. Так началась новая жизнь Гелнина. Жизнь, в первые дни которой он каждый день и каждую минуту проклинал ненавистную девку с собакой, разрушившую его мир и погубившую людей, так хорошо заботившихся о нем. Он побывал в настоявшем аду и неимоверно мучился всю первую неделю, прикованный
к железным крюкам, надежно вбитым в каменную стену. Потом стало легче, боль и мука ушли, но еще слаще и желанней казался ему такой недоступный сейчас пакетик с соломенно-желтой пылью. И даже грубая неочищенная коричневая дрянь представлялась теперь амброзией и нектаром. Гелнин был уверен, что обычной разовой дозы ему хватит сейчас на целый день, а может быть, даже на два или три дня. Но время шло и постепенно тяга к дури ослабла, а потом и ушла, забрав с собой все физические и душевные силы. И лишь через месяц он снова ощутил голод - первое чувство, проснувшееся в нем. За ним постепенно робко дали знать о себе
и другие почти забытые желания и ощущения. Гелнин увидел себя в тюрьме, и не было в мире человека более одинокого, чем он. Тогда Гелнин впервые обратил внимание на своих соседей, сразу выделив среди них высохшего, как мумия, лысого старика, который пользовался необъяснимым авторитетом не только у заключенных, но и среди охранников и прочего персонала тюрьмы. Увидев первый осмысленный взгляд похожего на привидение мальчишки, старик ухмыльнулся и ловко опрокинул его чашку. Вновь познавший чувство голода Гелнин одним ударом сбил наглеца с ног. Еще пару недель назад этот удар стал бы смертельным, но сейчас старик лишь упал, а все соседи разом набросились на мальчишку
и убили бы, но с трудом поднявшийся старик бросил короткую фразу и нападавшие разошлись по углам.
- А ты ведь из замка калмитов, - шепнул ему на ухо старик, усаживаясь рядом. - Я сразу понял это. Наблюдал за тобой. Отвечай, это правда?
Неожиданно сильные пальцы впились в его плечо.
- Нет, - отстранился от него Гелнин. Даже в этом состоянии понимал он, как опасно признать себя членом когда-то страшной
и всесильной, а ныне не существующей организации. За деньги калмиты убили столько аристократов, правительственных чиновников и бандитов, что мести можно было ждать с любой стороны
и от кого угодно. А Гелнин теперь уже хотел жить.
- Ты разочаровал меня, - процедил старец. - Я ведь собирался дать тебе шанс, взять в Семью. А ты, значит, всего лишь испорченный никчемный мальчишка. Я ошибся, не позволив им убить тебя.
Он сделал знак рукой, и сокамерники снова повалили Гелнина на пол, стали душить.
- Не перестарайтесь, - тихо сказал им старик, но Гелнин не услышал его.
- Я - ученик калмитов, - сдавленно прохрипел он, и руки, сжимающие его горло, разжались, а старик снова оказался рядом.
- Я знаю, - спокойно сказал он. - В Сааранде стало совсем уж неспокойно сейчас. А командор Белернин вчера покинул Анору, ты, конечно, ничего не слышал об этом. Город и вся провинция трепещут от страха. Хорошее время для смелых и сильных людей. Тебе разве не жаль, терять его напрасно?
Сжавшись под взглядом маленьких выцветших глаз, Гелнин настороженно слушал его.
- Молчишь? Это хорошо, что ты умеешь слушать. Сегодня вечером наши люди захватят тюрьму и выпустят на свободу всех жертв политического произвола. Куда ты пойдешь, Гелнин?
- Не знаю.
- Плохой ответ, - усмехнулся старец. - Неправильный. Но я добрый сегодня и дам тебе еще один шанс. Итак, с кем же и куда ты пойдешь, Гелнин?
- С Вами. Куда прикажете, - коротко ответил он.
- В этом городе меня зовут Банщиком, - сказал старик. - Терпеть не могу и это прозвище, и бани, но, что поделаешь, их всегда содержали для прикрытия мой дед и отец. И мне приходится. Семейные традиции - это святое.
Он кивнул одному из подручных и у того в руке появился маленький нож.
- Покажи ему.
Человек с ножом подошел к Гелнину, опустил голову и, бесцеремонно взяв за руку, провел ею по своему затылку.
- Ты понял, что нужно сделать? - спросил старик.
- Понял, - ответил Гелнин, и взял нож.
Банщик не обманул: пьяная толпа разнесла тюрьму этим же вечером. И на несколько дней город оказался в руках его банды.
К удивлению Гелнина, грабили они вовсе не самых богатых людей. Самые большие и красивые дворцы остались в неприкосновенности. Позже Гелнин понял, что их владельцы либо откупились от них, либо были давними клиентами Банщика. А некоторые из аристократов, даже бывший губернатор провинции Хебер, так и вовсе являлись его друзьями и деловыми партнерами. Но потом в Анору пришел Марий, и стало тяжело. Банщик говорил, что хуже было только при Белернине, который, единственный из всех правителей Хебера, посмел схватить его. Второй раз оказаться за решеткой Банщику очень не хотелось, и потому он предпочел перейти на нелегальное положение. Это было неудобно и непривычно, но
