Каждый сам выбирает (СИ)

В этот момент Смоук еле-еле выгреб часть завала над собой и смог лицезреть происходившее, он начал изо всех сил вырываться из-под обломков, но почти безрезультатно. На его глазах Блэкаут медленно занёс руку под Сейбер и одним быстрым движением вонзил клинок ей под грудь, пронзив тело на сквозь.

 — Неет! Сейбер!— прокричал Смоук. Но его крики так и остались никем не услышанными.

Жуткая боль прошлась по всему телу, машинально, Сейбер схватилась руками за лезвие, из глаз выплеснулся омыватель и начал слезами стекать по щекам, капая на острие клинка, по которому вытекал её энергон. Она бросила обречённый взгляд на десептикона и в его глазах будто прочитала, что это ещё не конец. И так оно и было. Клинок на половину раскрылся в её теле, разрубив при этом тонкие пальцы автоботки, держащиеся за него. Лопасти резко начали закручиваться и разорвали в клочья её внутренние системы, забрызгав всё вокруг энергоном и ошмётками её тела……

Так было бы, но вдруг, где-то позади еле послышался тихий кашель и лопасти остановились, так ничем и не навредив. Блэкаут обернулся, уловив звуки, исходящие из подбитого вертолёта. Для остальных это был лишь обычный шум, но ему этот кашель казалось, был знаком.

Гнев начал рассеиваться, давая место облегчению и спокойствию, выводя его из обличья зверя. Он поднял голову и заглянул в глубокие, изумрудно зелёные глаза хранительницы. Они безмолвно просили прекратить мучить её, в них отражалась вся её беспомощность, вновь разбудившая в десептиконе сострадание

 — Так не должно быть....., — послышался голос летуна,— «Я, не должен таким быть»,— продолжилось уже в мыслях.

Блэкаут резко вытащил клинок из тела автоботки, заставив её издать ещё один крик, но это был наиболее безболезненный способ, после чего опустил её и разжал руку. Она повалилась на землю, держась обеими руками за рану и искривляясь всем телом. Рана доставляла ужасную боль, но жизненно важные системы изначально специально не были повреждены, чтобы смерть была долгой и мучительной.

Не быстрым шагом Блэкаут подобрал свой вгрызшийся в землю винт и вернулся к подбитому вертолёту, оставив поверженных автоботов в покое, хотя мог разом уничтожить их всех.

Тем временем, Смоукскрин превозмогая боль в суставах, чуть ли не ползком добрался до раненной напарницы.

 — Ты как? Поговори со мной Сейбер?!  — Всё….нормально,— кашля энергоном ответила хранительница.  — Не волнуйся, всё будет в порядке.  — Я и не волнуюсь, ты же со мной,— она хоть и с трудом, но улыбнулась, успокаивая своего спутника.

Смоук связался с базой и запросил обратный портал.

 — Нам нужен ещё один мост Рэтчет!— чем быстрее, тем лучше.  — Я пытаюсь настроить мост по вашим координатам,— пришёл ответ через помехи,— Но вы слишком близки к источнику глушению. Это займёт время. Оптимус уже на пути к вам, держитесь там.

Слёзы продолжали вытекать из глаз хранительницы, она взяла за руку Смоука и попросила его наклониться.

 — Не так я себе это представляла, но если у нас больше не будет возможности поговорить, я хочу, чтобы ты знал,— тот наклонился и она что-то шепнула ему.

Блэкаут вновь заглянул в «крылатую» машину, оторвавшись от реального мира. Но опять, мёртвая тишина. Пилот всё так же был на своём месте, но вот выживший стрелок куда-то пропал.

«Может на самом деле, это его кашель был слышен?»,— промелькнуло в мыслях летуна,— «Может мне просто показалось?»

И действительно, было похоже на то. Но главного это не изменило. Чувство вины продолжало терзать его изнутри, всё-таки если провести логическую цепочку, то Николь погибла, помогая именно ему. Он хотел проклинать тот день, когда встретил эту девушку, которая за несколько месяцев так изменила его, сделала таким чувствительным и мягким. Но он просто не мог. Ведь эти самые несколько месяцев на самом деле были самыми желанными в его долгой жизни, можно даже сказать.....счастливыми. Только сейчас, потеряв её и осознав это, он признался себе, насколько она была для него важна, и сколь дорога. Она стала для него маяком в непроглядной темноте.....но в нужный момент, он не оказался рядом, не защитил....предал, так же, как когда-то Кибертрон.

 — Прости меня….,— вырвалось из вокадера десептикона,—…Я не смог….

Он крайне осторожно, боясь ещё больше навредить, подобрал её тело и держа в обеих руках, медленно поднёс к груди. От лицезрения её бездыханного тела, ритм его искры нарушился, испытывая доселе чуждые эмоции и чувства, терзания и желания. Она начала то совсем потухать, то ярко вспыхивать в груди, будто бьющееся сердце и электрические импульсы начали расходиться по всему холодному телу десептикона, заставляя его светится синеватыми линиями. Свечение прошло по ногам, с бессчётными пулевыми отверстиями, торсу, со сплавленными бронелистами, изувеченной груди, по плечам с оголёнными шестернями, по потрескавшимся рукам, и наконец, по телу самой девушки, передаваясь её замершему сердцу.

 — Ты была всем для меня……но я был слишком слеп, чтобы заметить это……Я бы всем пожертвовал, чтобы вернуть тебя……

Печаль его была глубока, так и хотелось снова заглушить её гневом, уничтожить эту автоботку, свернуть голову Мегатрону, из-за упёртости которого и произошло всё это. Но смысл? Её это не вернёт, а его сделает одним из тех, против кого он всю жизнь боролся. Безнадёжность да и только.

 — Правда…?— послышался мягкий, чувствительный и такой родной голос.

По началу летун подумал, что ему это вновь показалось, но он посмотрел на Николь, и она действительно двигалась, а в тишине прозвучал ещё одни вопрос.

 — Прямо таки….всем?— сердце девушки охотно поймало ритм искры Блэкаута, почувствовав теплоту, исходящую от него, и вновь забилось, дав ей воистину второе дыхание.  — Абсолютно всем, чем только мог бы,— подтвердил десептикон. Его лицо хоть и с трудом могло передать радость, которую он сейчас испытывал, но в голосе она почувствовала всю искренность его чувств, от чего её душа начала радостно кричать в теле.

Николь сняла с себя разбитый шлем и устремила взор своих голубых, как глубина океанов глаз, в красные, как жерла вулканов окуляры Блэкаута, и тяжело кашля, сама призналась:

 — Ты для меня……тоже,— всё тело болело, но это не помешало выразительной и стеснительной улыбке прокатиться по её губам.

Они так и смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше. Просто наслаждаясь тем, что они есть друг у друга, такие разные, но такие похожие.

Её приступ кашля участился, хотя было и так понятно, что ей понадобиться медицинская помощь.

 — Тебе нужна помощь,— констатировал летун.  — Пожалуй…. (кашель)….не помешает…,— без уговоров согласился пилот.

Винт десептикона, поменяв угол наклона и раскрывшись на затылке, закрутился, поднимая их в воздух, и он направился в сторону военного госпиталя.

Мегатрон хоть и приказал солдатам уничтожить всех и всё, но ещё на корабле, во время брифинга, Блэкаут указал вехиконам «Не трогать медицинский и технический персонал базы и по возможности держаться от них подальше». Солдаты видели в нём более адекватного предводителя и поэтому руководствовались именно его приказами.

Госпиталь был далеко от линии фронта и его охраняли лишь небольшой отряд солдат и несколько бронемашин. Но сам он был практически пуст в плане раненных. Оружие вехиконов не оставляло увечий, оно убивало сразу и наверняка. Поэтому, там в основном лежали экипажи подбитых танков, которым посчастливилось выбраться из горящих машин, а так же пилоты, которые после катапультирования неудачно приземлись на своих парашютах. Через несколько минут Блэкаут долетел до него и приземлился в 40 метрах от входа, поднимая сильный ветер вперемешку с пылью. Охрана засекла его ещё на подлёте и открыла огонь из всех доступных средств. Блэкаут не стрелял в ответ, слишком велик был риск зацепить само здание. Он повернул корпус на 110 градусов, прикрывая плечом и спиной грудь, где и была Николь, а она крепко прижалась к своему спутнику и тот начал подходить к солдатам. Сократив дистанцию, летун направил свободную руку на них и раскрыл ладонь. По пальцам проскочили разряды и включился встроенный электромагнит. Его предназначение заключалось в помощи при передвижении по вертикальным поверхностям и в удержании особо тяжёлых предметов. Сейчас же он использовал его, чтобы обезоружить солдат. Все винтовки, пулемёты, ножи, пистолеты, ремни — всё что имело в себе метал и при этом не весило слишком много, взлетело в воздух и прицепилось к руке Блэкаута. Когда выстрелы утихли, он сдавил всё собранное оружие в руке, превратив его в прессованный металлолом и бросил на землю перед собой. Оно им всё ровно не понадобилось бы больше. Он выпрямился и подошёл поближе, а солдаты и дежурившие у входа санитары, начали разбегаться в стороны, словно муравьи. Выцелив в толпе и схватив одну из медсестёр за одежду, он поднял её перед собой.