Вольница обречённых (СИ)

-- Князь, арсеналы пусты. Я проверял их.

-- Что? Пусты... Как это понять?

-- Немного копий, стрелы, щиты... И всё.

-- А где хранитель арсенала? Где он, я обезглавлю его!

-- Князь, он погиб в сражении. Его больше нет с нами.

-- Проклятье! Тогда возьмём то, что там осталось. А горожане пускай берут своё оружие, что дома есть. Топоры, колья заострённые, ножи.

-- Господин, - в комнату вошёл офицер, - караульные на стенах докладывают, что на реке замечена ладья сваяльцев.

-- Как они разглядели в такой тьме? Может это державная.

-- Месяц подсветил немного. Утверждают, что заметили знамя с лешим.

-- Что же, - задумался Хотен Юрьев, - это может быть даже хорошо. Если сваяльцы сцепятся с Всеславом, то нам это выгодно. Может нам ещё повезёт! Не могут же благие боги так просто отвернуться от своих защитников.

На ладье, которую видели караульные Дома Юрьевых к державному князю прибыли переговорщики от племенного союза сваяльцев. Сваяльский воевода, гордо посматривая на суету военного лагеря, прибыл в шатёр Всеслава. Вождь уполномочил его разузнать у древгородского владыки каковы его намерения. Юрьевы были злейшими врагами сыновей лешего. Вместе с тем и державная власть не была для них другом, тем более в условиях поднятого ими мятежа. Тем не менее лично с Всеславом они имели определённые договорённости ещё со времён ухода их воинов из битвы на Багровых полях. Лютогост во время своей четырёхлетней войны неоднократно вступал со сваяльцами во временные союзы. Сейчас положение изменилось и нужно было определяться.

-- Вождь наших племён шлёт своё приветствие владыке Древгорода, - сказал воевода.

-- Я приветствую вождя храбрых сынов лешего!

-- Так же мы приветствуем могучего Лютогоста.

-- И вам привет, - отозвался начальник тяжёлой конницы.

По приглашению Всеслава, воевода присел. В шатре помимо Лютогоста присутствовали Харитон Волков, Волк Озеров и вездесущий Миша Воробей со своими письменными принадлежностями. Державный князь изложил посланнику, каких действий он ждёт от сваяльцев.

-- И всё? - удивился воевода, выслушав все условия.

-- Да. Дни Дома Юрьевых сочтены. Но мне будет легче с ним справиться, если вы окажете мне помощь.

-- Хорошо. А что мы получим взамен?

-- Так мы укрепим доверие друг к другу. А взамен вы получите хм... Ну скажем, женщин Дома Юрьевых. Но только Дома Юрьевых, - подчеркнул Всеслав, - девиц и женщин других княжеских домов, которые находятся в городе, я оставляю себе.

-- Да их там десятка два или три всего лишь.

-- Ну так я и не прошу вас делать что-то сложное.

-- Договорились, - после некоторого раздумья ответил воевода и они ударили по рукам.

Когда сваялец ушёл, Харитон Волков буквально вскочил со своего места.

-- Государь, как так можно? Вы хотите отдать этим мерзким лесовикам благородных женщин из Большого Дома!

-- О своих женщинах этот Большой Дом должен был думать, когда поднимал свой мятеж. Сейчас уже поздно.

-- Вы считаете, что отдав им женщин, купите их верность?

-- Нет, конечно же нет. Но нам важно избежать столкновения со сваяльцами прямо сейчас. А так не переживай, придёт и их очередь. Всё, верные друзья мои, ложимся спать. Завтра будем осматривать укрепления и готовить армию к штурму.

***

Весь следующий день воины армии Всеслава готовились к приступу. Дружно монтировались тараны, намечались направления атаки. Периодически группы лучников, прикрываемые копейщиками, вступали в короткие перестрелки с защитниками города, после чего быстро отходили на исходные. Офицеры и полководцы внимательно разглядывали стены Белошумья, определяя где лучше будет начинать. Вотчина Дома Юрьевых, постоянно жившая под угрозой нападения сваяльцев, была хорошо подготовлена к обороне. Стены были отремонтированы и укреплены. Слабым местом были не стены, а люди.

Именно людей сейчас катастрофически не хватало Хотену Юрьеву. Предельный князь разочарованно смотрел на собранное в городе ополчение. Меньше тысячи мужчин, вооружённых кто чем -- топорами для колки дров, кольями, дубинами. Без доспехов и шлемов. Сколько они продержатся против ратников державного князя? Ответ был написан нестройными рядами ополченцев. "Нисколько", - безмолвно говорили их испуганные лица. У купцов было немного хорошо обученных боевиков, но проклятые торгаши попрятались в своих теремах и заперли дубовые ворота. Предельный князь и так содрал с них хорошие деньги перед началом войны и теперь они считали себя исполнившими свой долг. Хотен Юрьев молча оглядывал ополченцев и остатки своего войска. "Поделиться на десятки и сотни, - сказал он наконец. - Занимайте оборону на стенах".

Бой начался следующим утром. В отличие от предыдущих дней, погода стояла пасмурная. Низкие серые облака были словно дополнением к мрачному настроению защитников Белошумья. Прохладный ветер трепал знамёна Дома Юрьевых, заставляя дрожать изображённое на них зелёное солнце. Воины армии Всеслава не спешили. Они позавтракали, вышли за пределы укреплённого лагеря и построились в штурмовые колонны. Наблюдавшие за ними со стен воины и ополченцы предельного князя очень нервничали. Слишком уж неравными были их силы. Напряжение нарастало. Словно чувствуя это, Всеслав Строгов медлил с приказом о начале приступа. Его рати стояли молча, чем ещё больше пугали немногочисленных защитников города. Наконец, государь вынул меч и указал вперёд.

Масса воинов неспешно двинулась к стенам. Шли копейщики с большими щитами, лучники, гвардейцы. Раздевшиеся по пояс бойцы толкали тараны, коих Хотен Юрьев насчитал пятнадцать. Впереди всех двигались плохо вооружённые люди с длинными лестницами. Одеты они были кто во что и явно не рвались в бой, но их теснили вперёд напиравшие сзади воины. Примерно то же самое можно было увидеть в прошедшей битве. Неужто Всеслав уже поставил под свои знамёна новых разбойников?

Лучники державного князя посыпали на защитников города свои стрелы. Появились убитые и раненые. Со стен им отвечали, но не слишком успешно, так как лучшие стрелки были потеряны. Подталкиваемые в спину разбойники пошли на штурм первыми. Они приставляли свои лестницы к стенам, карабкались на них, пытались схватиться в рукопашную. Лестницы скидывали вниз. Осыпавшиеся с них подневольные воины, разбивались, ломая спины, руки, ноги и головы. На их место становились новые и вновь карабкались на стены. В двух местах разбойники смогли закрепиться, схватившись с ополченцами в рукопашную. Хотен Юрьев бросил на выручку своих лучших воинов. Под прикрытием первого натиска, к городу были подтянуты тараны. Ратники Всеслава Строгова начали долбить ворота и стены. В этот момент к предельному князю подбежал посыльный, паренёк лет тринадцати.

-- Князь, - взволнованно прокричал он, - там на другой стороне города показались сваяльцы!

-- Проклятье!

Хотен Юрьев взял большой отряд, состоявший в основном из тех его людей, что смогли уцелеть в битве, и бросился с ним через весь город к Западным воротам. Там со стен открывалась пугающая картина. Повсюду чернели знамёна с ликом лешего, оскалившегося своими окровавленными зубами. Войско численностью в пять-семь тысяч воинов подошло к Белошумью. Сваяльские лучники приблизились к стенам и вступили в перестрелку. Их собратья, вооружённые топорами и копьями, поддерживали лучников одобрительными возгласами. Того и гляди тоже начнут атаку. Возможность объединённого нападения на город Хотен Юрьев учитывал, но не готовился к нему, потому как такому развитию событий при его скудных силах противопоставить было совершенно нечего. Ещё немного и сваяльцы бросятся в бой, воздух разрывали их боевые кличи и свистки командиров.

Но время шло, а враг всё не нападал. Когда Хотен Юрьев понял, что его просто отвлекают, было уже слишком поздно. Пока он стоял и ждал удара сваяльцев, держа при себе сильный отряд, ратники державного князя прорвались в город. Первыми рухнули Южные ворота и на улицы города хлынули княжеские копейщики и заморские гвардейцы. Видя, что оборона прорвана, прекратили сопротивление воины, защищавшие Восточные ворота. Когда они разбежались, пехотинцы Всеслава, просто открыли их изнутри и пустили в город вторую колонну войск. Князь Юрьев бросился со своим отрядом в резиденцию. По улицам города скакали отряды лёгкой конницы, захватывая в плен защитников. Именем Всеслава Строгова каждому, кто сложит оружие была обещана жизнь и помилование. Отвергших такое щедрое предложение было очень мало.