Грязный свет. Браво Его Величества

девочкой – до Славца дотянет. – Искоса глядя на Цесу, Аратим заваривал очередной

исцеляющий чай, который по его словам мог поставить ведьму на ноги за два дня при

определенном содействии с её стороны. На что Цеса саркастически улыбалась и всем

своим видом давала понять, что её Талант направлен на осуществление более важных

вещей в организме, чем взаимодействие с какими-то козьими уринами.

–Давай её обратно в коморку пихнем. От греха подальше… – явно заскучавший по

обмену любезностями Джог не стал терять времени даром и решил умудриться за самое

короткое время отработать весь свой накопившийся сарказм на ведьме.

–Джог, поимей совесть. Свежий воздух еще никому не вредил. – Цеса отхлебнула

горячий чай, слегка поморщилась, после чего пристально с загадочной улыбкой

посмотрела на костер и легонько дунула.

Струйка пламени поползла по траве прямо к Джогу, стараясь самым коварным образом

задеть его сапог, а если получится, то и продырявить штаны на ответственном месте.

Браво не сразу распознал источник невиданного коварства, и только когда едкий дымок

начал подниматься от правой ноги, а в воздухе запахло паленой кожей, опустил глаза вниз.

Четкая дорожка паленой травы от кострища до его подошвы и гадкая ухмылка Цесы

стерли последние сомнения. Нецензурные слова и выражения, последовавшие за

осознанием вероломного поведения так полюбившейся ему ведьмы, редко встречаются

даже в обиходе портовых грузчиков, поэтому Цеса постаралась абстрагироваться и не

засорять свой словарный запас настолько красочными эпитетами.

–Вот что ты делаешь? Я к ней со всей душой! Укрыть от ветра и холода! Ты же

понимаешь, что я тебе руку сломаю, тупорылая обезьяна. Так зачем так? – Возмущению

браво не было предела, он декламировал все доступные его разгоряченному уму названия

для Цесы с таким воодушевлением, как будто произносил речь с трибуны ораторов.

Ведьма даже заслушалась. Аратим тихонько посмеивался и даже, на почве особого

расположения, одобрительно кивнул Цесе.

–Джоги, если она не может тронуть тебя или ответить словесно, она всегда сможет

использовать подручные материалы, чтобы тебе навредить. Запомни и не лезь на рожон.

От стихийных бедствий ты не застрахован. – Отрезал Аратим, растягиваясь на лежаке

после сытного ужина. Цеса допила свой чай, сглотнув слюну, посмотрела на

полагающиеся ей кусочки мяса, и с прискорбием поняла, что вряд ли сможет их

проглотить. Но голод оказался сильнее.

Ведьма потянулась за тарелкой, отчего спина приятно зачесалась, бинты поскребли по

корочкам ран, и что-то вроде урчания довольной кошки вырвалось из уст ведьмы. Аратим

с интересом перевел взгляд на Цесу, Джог также уловивший этот звук напрягся.

–Вы слышали?

–Угу… – прохрипела ведьма, тщательно пережевывая кусок мяса, а свободной рукой

указывая на себя.

–Это ты была? – Цеса кивнула. – Ого! А кому-то светит большое будущее при дворцовом

борделе!

Ведьма в очередной раз сделала над собой усилие, и уголек из костра вылетел

достаточно далеко, чтобы угодить Джогу пусть не в причинное место, но довольно близко

и ощутимо. Браво удрученно взглянул на свои штаны, смахнув остатки угольков,

посмотрел на Цесу и сокрушенно произнес:

–Новые брюки. Ну, все.

–Джог, не придуривайся. Выходишь на караул первым. Нужно отдохнуть.

Цеса, еще не до конца прожевавшая свой ужин, пока не собиралась спать, а потому

решила уделить какое-то время охране их нехитрого лагеря от диких зверей. Разбросанные

маячки, на которые требовалось не так много сил, худо – бедно отпугивали среднюю и

мелкую дичь, поэтому Джогу оставалось беречься лишь от людей.

С трудом прожевав и проглотив два куска мяса, Цеса протянула тарелку браво. Он

несколько мгновений непонимающе таращился на акт неслыханной щедрости, после чего

попытался вежливо отказаться. Ведьма приподняла бровь и кивнула на костер, что

подействовало на Джога очень даже положительно, потому как тарелка тут же оказалась у

него в руках, а куски крольчатины с рекордной скоростью скрылись в его желудке.

Браво небрежно отставил посудину в сторону и вместо спасибо пожелал Цесе спокойной

ночи. Но даже такая благосклонность оказала на ведьму неизгладимое впечатление, что

видимо и повлияло на качество их дальнейшего путешествия.

Дорога до Славца заняла не больше времени, чем в прошлый раз, несмотря на то, что

Цесу пришлось везти в экипаже. Славец встретил их теплом и солнцем, а также весьма

обходительной помощницей лекаря и энергичным эскулапом, который незамедлительно

взялся за лечение ведьмы. Девушку перебинтовали, подштопали, обработали ожоги и

ушибы и полностью обеззаразили. Джог в это время изучал острые как бритва

инструменты лекаря на столе, а помощница целителя ластилась к Аратиму, тем самым

приводя Цесу в жуткое недовольство. Специальный поверенный учтиво объяснял дамочке,

что, возможно, в следующий раз, в его комнате, которая находится она сама знает где.

«Вот и началось…» – пронеслось в голове у Цесы, она внутренне сжалась и

приготовилась к тому, что такого рода экзерсисы она будет лицезреть каждый день.

Цесу подлатали, да и сама она постаралась на славу с применением Таланта. Следы от

ожогов практически исчезли, самые маленькие раны спине превратились в белые ниточки,

а клеймо стало практически незаметным. Все остальное взял на себя эскулап, наложив

швы и лечебные повязки, так что две недели в дворцовом лазарете превратили ведьму в

человека. Она даже поправилась и практически вывела яд анчара из организма, хотя до

полного очищения было еще далеко.

Единственное, что за это время, кажется, не вылечилось, а наоборот пострадало еще

сильнее, была психика Цесы. Каждый день она слышала отголоски историй, которые

происходили при дворе Его Величества. Каждый день люди обсуждали кто, кого, когда и

где, а уж при каких обстоятельствах – это вообще было святым делом. Обсуждали всех и

все, не гнушались никакими методами и словами. Причем за один день ей периодически

приходилось слышать до пяти разных версий одной и той же истории, смотря кто и как её

приукрасит.

Двое с отравлением, одна с мнимой аллергией очень похожей на уколы ядовитого

плюща, четверо с прыщиками на попе и члене, семь с ушибами, травмами

производственного характера и растяжениями, еще две дамочки с ожогами от воска и

двенадцать человек с признаками кислородного голодания. Вот такая интересная

статистика выстроилась перед Цесой за время её пребывания в изоляции во дворце. Ей

было действительно страшно узнать, что же творится там, на воле, в гулких залах и

драпированных коридорах замка Его Величества. И ей вовсе не хотелось знакомиться ни с

одним из тех, кого она увидела мельком. Каждый был фальшив до невозможности,

изворотлив, пискляв, с заученными фразами и картинными жестами. Цеса внутренне

содрогалась при каждом визите уже на третий день и искренне сочувствовала эскулапу,

который терпел все этой с невероятной стойкостью тела и духа. А когда она уже готова

была начать восхищаться непробиваемым лекарем, – случайно узнала, что он плотно сидит

на морфии, поэтому ему категорически все равно, смотреть ли на резвящихся в луже

воробьев или на прыщи на попе.

Когда на минуту заглянул Аратим, Цеса приложила все усилия, чтобы убедить его в том,

что дальше она сможет вылечить себя сама. Учитывая, что голос уже восстановился,

хрипы и кашель практически ушли, и осталось совершить лишь одно небольшое усилие

над собой: подкрепить силой воздействие «козьей урины» на организм. Специальный

поверенный после детального разговора с лекарем вывел Цесу из дворца и поселил в доме