Остров с зеленой травой (СИ)

Косынка у Галинки вся намокла и облепила ей голову. Глядя на домработницу, Лариса Васильевна распорядилась:

- Повидались, и будет. Здесь недалеко ресторан есть. Пойдем, помянем.

В ресторане Галинка совсем растерялась и не знала, куда девать глаза.

Подошел официант. Лариса Васильевна сделала заказ. Через несколько минут официант вернулся с закусками и графином водки и наполнил рюмки.

- Ну, помянем нашего с тобой, - Лариса Васильевна ухмыльнулась одними губами, - Дмитрия Владимировича. Пусть земля ему будет пухом.

Они выпили. Галинка уставилась в скатерть, боясь поднять глаза. Лариса Васильевна закурила, наполнила рюмки, снова выпила, закусила грибами и посмотрела на домработницу.

- Что сидишь - вся скукожилась? Выпей, пусть ему там будет не хуже, чем здесь.

"Что он в ней нашел? - думала она, разглядывая хорошо сохранившееся, почти без морщин, лицо домработницы. - Буфетчица - та хоть красивая была. Кобель, да еще неразборчивый. Кому из наших рассказать - обхохочется ведь. Может, выгнать эту деревенскую дуру к чертовой матери на улицу... бомжам на утеху".

Галинка молчала и до еды не дотрагивалась. Глядя на нее, Лариса Васильевна решила, что держать рядом с собой безобидную работящую дурочку выгоднее и безопаснее, чем кого-либо другого.

- Не сиди без дела, закусывай, - грубо сказала она. - Не выгоню я тебя, не бойся. Ты у меня одна осталась.

- А шофер что же ваш? - осторожно спросила Галинка.

- Шофер твой леденец вчера получил и дал стрекача. Так что джип мне теперь не нужен. Продам эту махину и куплю что-нибудь поменьше. С водителем в придачу, - засмеялась Лариса Васильевна. - Нам же с тобой мужик нужен или нет?

Она еще выпила, и ей стало хорошо. Наклонилась над столом, поманила Галинку к себе и заговорщически спросила:

- А ты его любила? Только честно, не ври. Да не бойся ты, что уж теперь.

Галинка покраснела. Казалось, что кровь вот-вот начнет сочиться у нее через кожу на щеках. После кровь неожиданно ушла, Галинка побледнела, и слезы потекли у нее из глаз.

- Не мучайте меня, пожалуйста.

- Это чем же я тебя мучаю-то? Надо же, я ее мучаю, - рассмеялась Лариса Васильевна и добавила добродушно: - Ладно, не реви. Мне про тебя и так все ясно. Выпьем, - она наполнила рюмки и свалила на пустую Галкину тарелку закуску с разных блюд. - Предлагаю за будущее житье, чтоб нас не трогал никто.

- А кто вас может тронуть-то? - наморщив лоб, испугалась Галинка.

- Меня теперь любой может тронуть. Оставил меня муженек без защиты. Сын до сорокового дня без отца не дотянул, выгнали из банка.

- Что же теперь с ним будет?

- На курортах будет кутить, пока деньги не кончатся, - развязно ответила Лариса Васильевна, вздохнула и снова наполнила рюмки. - Теперь за здоровье.

Она выпила и почувствовала себя пьяной и уставшей. Ей захотелось поговорить, и в этом пропахшем пищей ресторане а-ля рюс с пошлым лубочным интерьером сидящая напротив дурочка оказалась как нельзя кстати.

- Скажи, вот что ты думаешь про нас? - вдруг спросила она заплетающимся языком. - Ну, про богатых. Ты, наверное, думаешь, что мы в бриллиантах купаемся?

Галинка преданно смотрела в пьяное лицо хозяйки и внимательно слушала.

- Вот если как на духу. Мы себе могли позволить все, что хочешь, из песни не выкинешь, как говорится. Но я тебе про другое хочу, понимаешь? Там, на самом верху, - Лариса Васильевна указала пальцем вверх, - там нормальных людей нет, поверь мне, правду говорю. Там одни говнюки. Веришь мне?

- Конечно, верю, Лариса Васильевна.

Подошел официант.

- Нам что-нибудь из горячего. Что посоветуете?

- Баранье жаркое с имбирем, изумительное, - предложил официант.

- Хорошо, принеси. И водочки, - Лариса Васильевна уставилась на Галинку осоловевшими глазами, вспомнила, о чем говорила, и продолжила: - Там только интриги, кто кого. Я знаю, что говорю. Жестоко так - и представить себе не можешь. Все остальное - пустое, улыбочки все эти. Главное, занять хлебное место. Догадываешься, о чем я? И никого потом к нему не подпускать. И все время присматривать другое повыше, еще более хлебное.

Она налила себе водки, выпила и закурила.

- Димка в этом смысле был мастак, ничего не могу сказать. Он чуял, куда ветер дует, как дворовый пес. Всегда знал, от кого можно палкой по ребрам получить, а от кого - сахарную косточку.

Лариса Васильевна размахивала перед носом Галинки сигаретой и роняла пепел в тарелки.

- Как в академию Генштаба попал - так все и началось. По выпуску развязался со своими ракетчиками, и потащило его наверх. Мы только успевали компании менять, все выше, выше. Как мы жили, словами не передать. В каких кругах я побывать успела, - Лариса Васильевна закатила глаза. - И танцевала. Слышишь? Всегда танцевала, лучше всех. И Димка был щеголь хоть куда. Еще совсем молодой был. За бедра брал так, что все внутри ходуном ходило. Любила я его тогда, а он гулял направо и налево.

Она загасила сигарету, прижала платок к глазам и тихо заплакала. Галинке было ее так жалко, что она готова была сама расплакаться навзрыд.

Немного успокоившись, Лариса Васильевна громко высморкалась и выпила водки.

- А без Димки я никому не нужна, - обреченно сказала она. - После его смерти все разом куда-то подевались. Ты сама разве не видишь? Мелочь-то всякая - это само собой, я без претензий. Повариха уволилась, охранник - тот просто исчез... Водитель Димкин, скотина такая, на сорок дней последний раз подвёз со своей мигалкой, а потом его и след простыл, даже не попрощался, свинья неблагодарная. Сколько Димка для него сделал.

Она снова выпила и опьянела окончательно.

- А где мои подружки? Ты видишь, много мне сейчас звонят? Сучки эти бриллиантовые. Только ты у меня одна и осталась, дурочка моя.

- Сын у вас есть, - тихо напомнила Галинка, стараясь утешить хозяйку.

- Сын? - переспросила Лариса Васильевна и вскинула голову, словно очнувшись. - А знаешь, что мне сынок по телефону сказал? На второй день после смерти, я еще там была. Ты, говорит, не будешь возражать, если я виллу себе заберу - вот так... А на днях звонит - давай, говорит, коттедж продадим, он тебе уже ни к чему. Только деньги интересуют и девки. Блядун он у меня, весь в отца.

И Лариса Васильевна снова заплакала.

Официант вызвал такси, помог посадить ее в машину. В машине она вспомнила инопланетян, о которых только и было разговоров, и всю дорогу несла пьяный бред на эту тему.

- Галка, про инопланетян слыхала? Давай к ним попросимся на ихнюю планету. Пострижемся налысо, как у них там. В кино же видела, все лысые со здоровенными глазами.

Галинка молчала и думала, что надо будет по приезде домой сделать Ларисе Васильевне ванну с целебными травами.

- Как же мне все здесь надоело, до тошноты, - не унималась Лариса Васильевна.

- У них там своя жизнь. Зачем мы им нужны? - старался поддержать разговор вежливый водитель.

- А мне моя жизнь осточертела, понятно тебе? Я другой жизни хочу.

XXVI

Прошло два месяца с тех пор, как Сол прилетел на Землю. Результаты проделанной им работы были впечатляющими: пробки на улицах городов сократились в два раза; число гибнущих в автокатастрофах людей - в шестнадцать раз; гаишники, несмотря на иезуитскую изобретательность, не смогли и близко приблизиться к прежним суммам взяток. Но гораздо больше, чем гаишники, инопланетян возненавидели члены ближайшего окружения хозяев машин с мигалками - жены, любовницы, дети и престарелые мамаши; семейные отношения между этими пассажирами и хозяевами мигалок были испорчены, а в некоторых наиболее тяжелых случаях дали трещину.