Кровавый сон

Беспокойство не покидало короля. Старик все бормотал, читая вражеское послание… И дрема медленно навалилась на Кулла. Услышав возбужденные голоса, он приоткрыл глаза и с изумлением увидел, как неузнаваемо исказились лица советников в ставшем вдруг зеленоватом освещении сводчатого зала.

Он почувствовал что-то неладное и вспомнил, что иногда — после тяжелого потрясения — люди погружаются в состояние зыбкого безумия: они действуют и говорят, подчиняясь лишь своим грезам. Кулл попытался стряхнуть морок, вырваться из сновидения, и это ему почти удалось: ему приснилось, что он проснулся.

Чтение письма меж тем закончилось, возникла пауза, и король, вскинув голову, увидел, что все пристально смотрят на него. «Я должен разозлиться и заорать? — подумал он. — Неужели мои любезные подданные ждут именно этого?»

— Ваше Величество, оглянитесь, кто стоит за вашей спиной! — с испугом вскрикнул кто-то.

Все прежние подозрения нахлынули на Кулла.

«Они хотят, чтобы я повернулся к ним спиной! Чтобы я не увидел их ликующих лиц и оружия, которое они прячут в своей одежде!» И краем глаза Кулл взглянул через плечо — никого, как и предполагалось.

Советники между тем начали подниматься с мест, возбужденно переговариваясь и указывая то в один конец зала, то в другой. Но большинство с недоумением и ужасом уставилось на короля. Кулл сделал шаг вперед и обвел собравшихся взглядом, полным ярости.

— Клянусь Валкой, вы не выйдете отсюда живыми, если не скажете, что у вас на уме! — прорычал он, сжимая рукоятку меча.

Но негодяи уже выхватывали мечи, и, в лязге и шуме, Кулл расслышал только один голос:

— Измена! Под видом короля нами правит колдун!

Атлант отшатнулся и тут же увидел прямо перед собой скалящийся череп с пылающими глазами: вместо главного советника перед ним стоял Тулса Обреченный.

— Ах, вот как! Ловушка! Ну погоди же, змеиное отродье! Напрасно ты считаешь себя неуязвимым. Ты так же смертен, как и все мы! И, клянусь всеми богами, здесь и сейчас я уничтожу тебя! — С этими словами Кулл вытащил меч, поднял его над головой и ринулся вперед. Разрубленное тело старика рухнуло к его ногам, заливая мраморные плиты кровью.

Недоумевая — кровь колдуна высохла много столетий назад! — король опустил клинок и тут же получил удар по наплечнику. Он резко развернулся к нападавшему и за его спиной заметил все тот же оскаленный череп.

— Не уйдешь! — проревел Кулл и направил острие прямо в горящие глаза, а в ответ услышал дьявольский хохот.

Ярость застлала красной пеленой глаза атланта, он пригнулся и принялся крушить мечом все вокруг, широко и размашисто. Получая и нанося удары, он с удовлетворением слышал чавкающий звук входящего в плоть клинка, понимая в то же время, что оборотень опять ускользнул от него.

Как обезумевший от запаха крови тигр, Кулл метался по залу, почти не встречая сопротивления и видя перед собой только чудовищный лик. Споткнувшись о чей-то труп, он на мгновение остановился и перевел дыхание, со свистом втягивая в себя воздух. Легкий ветерок коснулся его разгоряченной щеки, он поднял голову и увидел, что дверь зала распахнута. Насмешливый голос, подобный завыванию ветра над зимними холмами Атлантиды, окликнул его:

— Я здесь, правитель Валузии! Кажется, ты хотел поквитаться со мной? Что же медлишь?

Кулл кинулся на зов. В соседних залах было темно, не горел ни один факел, словно дыхание колдуна погасило их. Только где-то под сводами гремело эхо шагов, заставляя Кулла оглядываться в поисках невидимого врага. В дальнем конце анфилады на миг сверкнули пылающие глазницы, и король бросился следом.

«Как странно, что нигде не видно стражников, — подумал он, минуя Тронный зал. — Я вынужден гоняться за этим чудовищем в одиночку. Но, клянусь богами, я устал». В изнеможении Кулл прислонился к стене и опустил тяжелые веки, наслаждаясь мгновением покоя. И провалился в черную бездну.

…Он открыл глаза и с удивлением обнаружил мирно потрескивающий факел на противоположной стене. «Интересно все-таки, где это я — в доспехах, с мечом?» Атлант осторожно заглянул за угол и понял, что стоит возле дверей собственной спальни, в коридоре — на обычных местах — застыли воины в алых доспехах. Спокойствие и тишина.

Он бесшумно отворил дверь спальни и со вздохом облегчения вошел внутрь. Усталыми руками он развязал и стащил доспехи, бросил меч на сундук. Страдая от жажды, Кулл взял со стола кубок с вином, с наслаждением отпил из него и замедленным движением поставил на прежнее место. Смутное воспоминание об упавшем кубке и пролитом вине коснулось его сознания, но, не в силах сосредоточиться, Кулл отмахнулся от него и, повалившись на кровать, мгновенно заснул.

Когда он открыл глаза, солнечные лучи заливали комнату. Кулл приподнялся и сел на постели, чувствуя, что совсем не отдохнул. Он встряхнул головой, прогоняя остатки сна, и вспомнил о ночных кошмарах, донимавших его до самого утра. Возбужденный мозг услужливо подсовывал ему картины недавних сновидений.

«О, боги, пожалуй лучше бы я не ложился. Эти проклятые дворцы со своими замшелыми тайнами и фамильными призраками, эти бесчисленные радетели за свободу собственного народа, эти бессмысленные государственные дела сведут меня с ума! Я вижу вещие сны, мне повсюду мерещатся убийцы».

Он машинально погладил столбик кровати, привычно ощутив затейливую вязь деревянных узоров.

«Черт бы побрал этого колдуна! Он так долго существует на земле, так поднаторел в своем ремесле, что может, вероятно, и по-настоящему погубить человека, ворвавшись в его сон. А вдруг все дело в этом? — И Кулл похлопал рукой по эбеновому дереву кровати. — Мне кажется, что до того злополучного похода у меня не было ни бессонниц, ни кошмаров».

Внезапно что-то привлекло его внимание: грязные, помятые, окровавленные доспехи кучей валялись на полу. Что бы это значило? Кулл поднял со стола кубок, заглянул в него — там оставалось еще немного вина — и выпил остатки. На язык попал уголек. Король выплюнул его, тщетно пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль.

Стук в дверь прервал его размышления.

— Брул? Входи.

Дверь распахнулась, и на пороге появился коренастый темноволосый воин-пикт.

— Плохие новости?

— Да, владыка Кулл. В палате Совета ночью была кровавая бойня, все убиты… Страшно смотреть на это, клянусь Валкой!

Кулл окаменел. Серые холодные глаза сверкнули из-под нахмуренных бровей, и он коротко бросил:

— Пойдем — покажешь.

Сердце короля сдавила неясная тяжесть, какой-то отзвук вины или раскаяния коснулся души. Сны?…

Король и его верный телохранитель в считанные минуты достигли зала Совета. Возле закрытых дверей стояла стража. При виде Кулла воины расступились. Король остановился в дверном проеме, словно пораженный громом: изуродованные тела советников в торжественных белых одеждах лежали в громадной кровавой луже, обломки легких парадных мечей валялись среди убитых. Их открытые в безмолвном крике рты, их остановившиеся глаза взывали о мщении.

«Совет в полном составе. Лучшие умы королевства. Преданнейшие люди… Они всегда поддерживали меня… и защищали. Кто это сделал?» И Кулл, правитель Валузии, бесстрашный воин и гордый властелин, бессильно оперся о притолоку двери — он знал кто. Он все вспомнил…