Проклятие болот (СИ)

Вождь утвердительно кивнул головой.

– Правильно, – поддержал Гардиса Орагур и продолжил:

– Здесь не бывает волн, и можно лодки нагружать так, чтобы борта были чуть выше воды, их не захлестнет. Небольшая лодка понесет человек пять. Поэтому надо сделать семь-семь с половиной десятков лодок с учетом тех воинов, которые прибудут с других островов. И все успеть сделать за сегодняшние день и ночь. Отсыпаться будут все завтра, при переходе. Далее на тридиях днем добраться до крайней точки, не видимой с острова и там ждать темноты. Ночью, когда морохи не ждут, а они точно знают, что ночью к ним не добраться и снимают охрану, пересесть в лодки и высадиться на остров. С собой иметь факелы – в подземельях темно, и морохи имели бы преимущество перед всеми со своими большими глазами без освещения.

Все внимательно слушали советника, во всем соглашаясь с ним.

– Было бы неплохо отыскать выходы морохов и закупорить их, – почесал лоб скандинав, – только вот как это сделать? Ладно, обойдемся без этого, – решил он.

– Ну что, решено? Тогда за работу! – завершил военный совет скандинав.

– Нет, еще не все, – остановил его Орагур, – надо убедиться, что морохи действительно там, и что ночью они снимают караулы. Для этого я предлагаю с первой же изготовленной лодкой отправить разведку. По времени все сходится. Смотрите: сейчас уходит извещение на другие острова, к вечеру подмога будет здесь. Этим же вечером и разведчики будут у острова, вне его видимости, а ночью высадятся на него. Завтра утром армия на тридиях отправится к острову и к вечеру будет там. У разведчиков будет время – ночь и день, чтобы понять расположение морохов и систему обороны. Может, еще что-нибудь нужное там за это время найдется. С наступлением темноты армия на лодках подойдет к острову, дождется сигнала от разведчиков, который можно подать факелом, и высадится на него. Рано утром, когда рассветет, нанесем удар.

– Не зря его прочат в энси, – засмеялся Гардис, а за ним и другие присутствующие в помещении, – это же надо, как разложил по полочкам!

– У меня был самый лучший учитель в мире, – улыбнулся Орагур, – впрочем, почему был? Он и сейчас есть. Его зовут Пиригон, командующий лагашскими «бессмертными».

Находящиеся здесь же гвардейцы согласно закивали головами:

– Да, это действительно выдающийся воин, умный, хитрый, не знающий поражений.

– И последнее. Я предлагаю послать лазутчиками всего двух человек. Их задача – не крушить все подряд, а разузнать как можно больше, не попавшись никому на глаза, чтобы не сорвать задуманное дело. Если их обнаружат, будут ожидать нападения. Этого нельзя допустить. Большой отряд здесь не нужен. Туда надо доплыть на тридии, имея на ней же лодку. Тридией надо управлять, это могут только лигурийцы. Значит, один из лазутчиков – лигуриец. А второй – человек, один из нас.

Все моментально загорелись, предлагая именно себя.

Вопрос с лигурийцем был решен сразу – военный вождь Аватурана никогда и ни за что не согласился бы уступить это место другому.

Вопрос с человеком решил скандинав.

– Все, прекратили галдеж, – скомандовал он, а когда все стихли, продолжил: – здесь и говорить не о чем. Пойдет человек, который может не только высмотреть все, но и наметить план нападения, распределить отряды. На долгое обсуждение там, на острове, времени не будет. Мы должны будем всецело положиться на него и подчиниться его командам. Советник, – скандинав впервые назвал Орагура так, – тебе мы вручаем свои жизни. К тому же ты самый легкий из нас, а сидеть на веслах придется именно тебе, лигуриец в этом ничего не понимает, – поддел он, – загнал меня в болото, так поработай за это!

– Ничего, как-нибудь, была бы лодка, – улыбнулся в ответ Орагур.

30.

Пока вождь вел людей к складам, устроенным лигурийцами у самого берега, воины на тридиях с просьбой о помощи для нападения на морохов уже отправились к другим островам. А к складам уже собирались жители деревни, ожидая распоряжений.

На складах людям показали идущую на изготовление стен сухую траву, удивившие их в начале пути высушенные большие клубни, используемые в качестве дров, а также толстые полые внутри длинные стебли, похожие на стволы деревьев, у которых обрубили сучки и затем отполировали их. Ридон и Над, бывшие крестьяне, умеющие не только махать мечами, но и не утратившие навыки работать топорами, въевшиеся в них на всю жизнь, начали готовить бруски, необходимые для лодочных каркасов, разделяя стебли на части. Топоры были знакомы лигурийцам, но изготавливались они из крепкого дерева, невесть как попавшего к ним в руки, то есть были очень плохого качества. Портились они очень быстро, но с этим приходилось мириться, других все равно не было. Бронзы в болотах не знали вообще. ствуя одним топором, как клином, обухом второго топора братья аккуратно загоняли клин в торец стебля, и он вскоре трескался и распадался наполовину. Половину таким же образом они делили еще на две части, получая тонкую, гибкую, но достаточно прочную полосу. Приготовив несколько полос, братья вырубили из них необходимые для сбора каркаса лодки заготовки, затем веревками из травы связали их. Полосы гнулись очень хорошо, так что сделать самую сложную работу – каркас днища – удалось довольно быстро. Лодок надо было сделать много, особой прочности и красоты от них не требовалось, поэтому лодку сделали самый простой, лишь бы выдержала полдесятка человек.

Когда каркас был собран, женщины, усевшись вокруг него, стали переплетать каркас травой.

Первая лодка получилась неровная, странная на вид. Одно можно было сказать точно – никто из людей никогда до этого таких уродливых творений не встречал. Было страшно не только плыть в ней, но и опускать ее на воду. Однако действительность превзошла все ожидания. Лодка оказалась такой легкой, что даже ребенок мог бы перетаскивать ее. Качество плетения днища и бортов было таким, что ни одна капля воды не просочилась через них. И управлялась легко веслами, сделанными из тех же стеблей. Первая лодка, сделанная как образец, была небольшой, длиной всего лишь в рост человека. Но на испытаниях в ней сумели устроиться и немного проплыть Гардис, оба брата и неугомонный Пирт, то есть четыре человека. Через десяток шагов лодка перевернулась, когда торжествующий Пирт попытался стать на ноги, но все были чрезвычайно довольны.

Воодушевленные первой победой, лигурийцы и люди приступили к производству новых лодок.

А сразу же после испытаний Аватурана и Орагур, не теряя времени, занесли готовую лодку и пару весел на подведенную к берегу тридию, снабженную управляющими коробочками, и тут же отчалили, захватив мешок с провизией и водой на два дня, а из оружия только мечи и кинжалы. Их никто не провожал, все заняты были работой над лодками.

Скоро выяснилось, что, если работа по сборке каркасов идет более-менее успешно, то плетение бортов и днища явно отстает. К нужному сроку при максимальном напряжении сил люди и лигурийцы успевали приготовить не более половины нужного количества лодок. План нападения затрещал по всем швам. Не только скандинав, но и все люди пытались что-нибудь придумать, чтобы ускорить производство.

Пирт, смахивая пот со лба, обратил внимание на длинные здания, стоявшие немного на отшибе.

– А что у вас там? – на языке, понятном лигурийцам, спросил он у работавшего рядом с ним мужчину.

– Легкий воздух, – ответил тот.

– Что? – не понял Пирт.

– Легкий воздух, ну, воздух, добываемый из болота. Его мы держим в мешках и используем при строительстве плавающих домов. Они крепятся под полом и держат дом на поверхности.

Услышав пояснение, Пирт, едва ли не прыгая от избытка чувств, бросился к скандинаву.

– Пошли скорее вон туда, – он показал на длинные здания, – я уверен, что решение наших проблем находится там, в этих зданиях. Скажу больше, не только решение, но и могучая сила, которая поможет нам уничтожить морохов.