Проклятие болот (СИ)

Орагур коротко поздоровался с присутствующими, односложно ответил на вопросы о девушке. Он чувствовал себя очень уставшим, еда не лезла в горло. Не лучше чувствовали себя и остальные люди. Вскоре вождь заметил их состояние. Ужин был быстро свернут, и людей отвели в комнаты, каждого в свою, где для них были приготовлены постели.

29.

Когда Орагур открыл глаза, лучезарное солнце уже довольно высоко поднялось над горизонтом. Две молоденьких девушки, расставлявшие на столике принадлежности для умывания, поглядывая на него, растрепанного и помятого со сна, быстро удалились, тихонько хихикая. Он вскочил с широкой кровати. Одежда его, выстиранная и поглаженная, была аккуратно сложена на табурете.

Советник быстро умылся, оделся и привел себя в порядок. Одна из девушек несмело приоткрыла дверь в его комнату, заглянула в нее и, убедившись, что он уже встал, жестами позвав за собой, привела в большую комнату, ярко освещенную солнечными лучами, льющимися через большие окна. За одним краем широкого и длинного стола сидели вождь лигурийцев и скандинав, глядя на кучки рассыпанных по столу маленьких орехов и еще каких-то плодов и что-то обсуждая между собой через посредничество Пирта. На другом его конце уже завершали завтрак все другие члены их немногочисленной группы.

Едва советник устроился за столом со своей тарелкой, как на него посыпались вопросы про вечернюю его встречу с лекарями-шаманами. Он успевал делать сразу несколько дел – завтракал, рассказывал и одновременно разглядывал кучки орехов на другом конце стола.

– Они пробуют определить логово морохов, – сказал ему Пирт, кивая на противоположный конец стола, – мы все уже пробовали помочь им. Ничего не можем придумать. Может, его и не существует, этого логова. И лигурийцы убеждены, что нет. А упрямый скандинав никак не может признать свое поражение, сидит с самого утра.

– А что за орехи перед ними?

– Их вождь изобразил местность. Письменности у них нет, писать нечем, вот и изображают, чем придется.

Орагур встал со своего места, захватив с собой кружку, и, подойдя к другому концу стола, остановился за спиной скандинава. На этом конце стола опять зашли в тупик, и все в который уже раз умолкли.

– Что это? – спросил Орагур, показывая на три небольшие кучки.

– Островки, где также живут лигурийцы, на запад отсюда, на расстоянии в два раза меньшем, чем отсюда до острова с руинами. Вот остров, где мы сейчас находимся, вот с руинами. Вот место исчезающего острова, – давал пояснения скандинав, не отводя взгляда от изображения на столе.

Орагур внимательно вгляделся в примитивное изображение.

– Ага, теперь я понимаю, – произнес он, – вот остров, где мы находимся. Вот это что?

– Бухта на нем, – терпеливо отвечал скандинав, – мы сейчас на вот этом ее берегу.

– Значит, ты изобразил острова по их контурам?

– Уж как сумел, извини, если что не так. Как он говорил, так и сделал.

Орагур переводил взгляд с вождя на скандинава и обратно. И вдруг воскликнул:

– Я знаю, где они! Смотри!

Услышав его возглас, все вскочили со своих мест и окружили этот край стола.

– Излагай, – недоверчиво протянул скандинав, – если знаешь.

– Это остров с руинами, – показывал Орагур, – вот здесь ты изобразил мыс, с которого мы убрались с него.

– Совершенно правильно, – кивнул головой скандинав, – но что здесь такого?

– Вспомни, как изображал листьями его же Аватурана тогда, когда мы там были. Это мыс, – Орагур указал на выложенный тремя орешками выступ на конфигурации острова, – это руины, – он схватил лежащую сбоку горку орехов и горкой насыпал на одной из сторон рисунка.

– А у Аватураны был еще один листик, вот здесь, – Орагур высыпал горку орешков за пределами острова, со стороны горки, изображающей развалины, и положил несколько орешков, сделав мостик между новой горкой и основным островом, – листик лежал именно так!

– Ты хочешь сказать… – начал было скандинав.

– Именно, – горячо подхватил Орагур, – ты правильно понял. За развалинами есть еще один остров, возможно, с развалинами, и не только с ними, но и с обширными подземельями. Никто ведь из вас никогда не видел жилья морохов? – он обращался к вождю лигурийцев.

Пирт, переводивший вождю все, о чем говорилось за столом, немедленно перевел его ответ:

– Да, никто и никогда.

– Вы и не могли видеть. Они живут глубоко под землей, в подземельях, ведь дышат-то воздухом. Но где-то там, возможно, есть выходы прямо под воду, они же могут долго и под водой находиться, но не вечно же! И вспомните площадь, заваленную костями. На ней они устраивают свои кровавые пиры. Не будут же они для пира отплывать на другое место! Так никто не делает, я уверен, что и они тоже. И жертвы есть где держать, в своих же пещерах, и тащить их далеко не надо.

– А ведь он прав, – Гардис согласно кивнул головой.

В это время вождь подозвал одну из обслуживающих стол девушек, что-то приказав ей, и, когда она убежала, смахнул на пол сделанную Орагуром добавку к изображению острова. Вскоре в помещение быстрым шагом зашел Аватурана. Показывая ему на сложенные на столе орешки, вождь спросил, все ли правильно изображено. Все затаили дыхание. От ответа Аватураны зависело очень многое. Тот, по установившейся напряженной тишине поняв, что вопрос задан не из праздного любопытства, внимательно вглядывался в объемный рисунок.

– Все правильно. Почти все, – поправился он, – вот здесь немного не так.

Он взял протянутые вождем орешки и восстановил картинку, только что им уничтоженную. Все сразу заговорили, перебивая друг друга. В помещении стоял неразборчивый шум, пока скандинаву не удалось навести какое-то подобие порядка. В присутствии обеих лигурийских вождей началось обсуждение дальнейших действий. Высказывались все, включая лигурийцев.

– Немедленно собрать воинов, отправиться туда и уничтожить их всех, – одинаково высказались оба лигурийца.

За немедленное нападение на морохов и уничтожение их логова один за другим высказались и люди. Так говорили все, пока слово не перешло к Орагуру.

– Морохи не случайно захватили твой отряд, – сказал он, обращаясь к военному вождю лигурийцев, – они выследили вас и внезапно напали. А это говорит о том, что у них есть система наблюдения. Ваша беда состояла в том, что вы можете передвигаться на тридиях только в светлое время суток, когда вас легко обнаружить. Отсюда и ваши потери. Ведь это не в первый раз бесследно исчезают ваши военные группы, правильно?

Аватурана утвердительно кивнул головой.

– Повторять то же самое было бы непростительной, гибельной ошибкой, – продолжал Орагур, – морохи, издали заметив приближение врагов, имели бы достаточно времени на подготовку к сражению. Надо захватить их врасплох. Для этого высадку надо произвести ночью.

– Но ведь ночью тридии не плавают, как доплыть до острова ночью? – удивился вождь лигурийцев.

– Они не знают, что такое корабли или простые лодки, – сообразил скандинав, – имея тридий, им это просто не надо было.

– Придется научить, ведь делают же они дома на воде, которые не тонут, – согласился Орагур.

– А сколько воинов могут выставить лигурийцы? – вмешался Гардис.

– Две сотни воинов. Да еще сотни полторы могут прислать с соседних островов. Но на это надо время, – доложил Аватурана.

– Сколько времени надо?

– День, чтобы оповестить их и чтобы они прибыли сюда.

– Мое предложение, – заключил Орагур, – состоит в следующем. Необходимо не откладывая послать за остальными воинами. В это время здесь заняться подготовкой переправочных средств для трех с половиной сотен воинов.

– Они умеют плотно сплетать траву. Надо привлечь все население, умеющее это делать, к строительству легких плетеных лодок, – предложил Гардис, – мы сделаем каркас, покажем его, они же сделают борта и дно к ним. Также и весла. Вы сможете организовать это? – спросил он, обращаясь к лигурийскому вождю.