Кошечка из Сакурасо (ЛП)

Масиро это уже знала. Ей никто не говорил, она сама знала это лучше всех. Знала, почему становится так больно, а также знала цену этой боли. Она не откровенничала с Соратой. Всё, включая память о неудачах, принадлежало Масиро.

Рука, которой он хотел постучать, затряслась.

Рот он держал на замке, потому что в противном случае мог закричать.

Что я делал? Чем я занимался, когда смотрел на Масиро? Он мог думать только о негативной стороне своих поступков.

Он и правда был бесполезен.

Эмоции внутри него заметались в разные стороны.

Закололо в сердце.

Зная всё это, он не мог устоять на месте.

— Чёрт… мне просто нужно сделать это!

Сказав это вслух, Сората понял, что улыбается.

Он больше не мог подавлять чувства.

Стоя перед дверью, ничего не добьёшься. Ничто не изменится. Масиро ничего здесь не услышит. Он должен был войти в комнату, чтобы поговорить с ней. Сейчас путь внутрь казался огромным, но если он побежит, то доберётся до цели.

Парень с топотом полетел со второго этажа в свою комнату, чтобы найти свою сумку, и достал оттуда анкету о будущей профессии. Дрожащей от волнения рукой он начал писать слова, которые только что придумал.

Сунув лист обратно в сумку, Сората выбежал из комнаты.

— А~ Кохай-кун!

— Я в школу! Скоро вернусь!

Сората побежал на второй этаж в учительскую и без стука залетел туда.

Несколько учителей закричало от удивления.

Прежде чем кто-то с ним заговорил, Сората зашагал к Тихиро, которая сидела на своём месте.

— Выглядишь горячим.

Его дыхание сбилось, школьная форма прилипла к телу, а на пол падали капли пота.

Со скучающим видом она протянула руку, словно подзывала собаку, и спросила:

— Ты ведь принёс её? Анкету о профессии.

Сората отчего-то вёл себя весело, даже улыбался.

— Хватит улыбаться и отдай её мне.

Он достал скомканный листок.

Тихиро взглянула на него и положила в папку с документами.

— Так ты написал «Если нужно обязательно сообщить, то это дальнейшее обучение».

Полагаю, я должна этому радоваться.

— Спасибо.

— Но твой средний балл слишком низкий для учебной программы факультета дизайна, даже по эскалаторной системе 28.

— Я буду учиться.

Его дыхание начало выравниваться.

— Думаешь, ты сможешь это сделать?

— Если не смогу, то пойду на внешний экзамен.

— Понимаю. Тогда постарайся. Можешь идти.

Поклонившись, Сората побежал обратно в общежитие.

Когда он вернулся в Сакурасо, у дверного проёма лежала обувь Дзина.

Из кухни доносились какие-то голоса. Ориентировочно, Дзина или Мисаки.

Сората пошёл наверх, к комнате Масиро, и снова встал около неё.

Он успокоил дыхание, но его тело, выпрашивающее побольше кислорода, не успокаивалось.

Пот падал каплями. Он умирал из-за жары. Но он не мог позволить желаниям тела отодвинуть Масиро на задний план. Лишь такая мысль вертелась у него в голове.

Закрытая дверь встретила Сорату неприветливо.

Но отчего-то она казалась более дружелюбной, нежели ранее.

Сората навалился на стену и вытянул ноги, сев лицом к двери.

— Сиина?

Ответа не последовало. Дверь осталась закрытой и безмолвной.

— Ты спишь?

Тогда смысла говорить не было. Если она спит, то не сможет ответить. Сората посмеялся над своей тупостью.

— Ну, неважно.

Только эта мысль преследовала его. Спала ли она, проснулась или просто игнорировала его, это было безразлично.

— Я говорю сам с собой, так что можешь не отвечать.

Вот именно. Пускай я говорю сам с собой, всё в порядке.

— Это мало что значит, но я отдал анкету о профессии. Я был последний.

Он чувствовал усталость в ногах, но она казалась приятной. Впервые за последнее время он бежал на полной скорости. До чего же хорошо стараться изо всех сил.

— Я пойду с тобой. Я буду учиться делать то, что хочу.

Никакого ответа. Может, она и правда спала.

— Также я подумываю научиться делать игры. Мне всегда было это интересно, но я слишком боялся.

А ещё в глубине души он не хотел выкладываться в чём-то на полную.

Он понимал, что так будет лучше, и именно благодаря Масиро он смог решиться на это.

— Я хочу попробовать сделать игру на конкурс. Я решился именно благодаря тебе.

Сората чуть ли не шёпотом подошёл к последней фразе.

— Вот и всё… Прости за все эти странные слова.

Он поднялся и какое-то время смотрел на дверь Масиро.

Не то чтобы он чего-то ждал. Сората не думал, что его слова станут чем-то важным для Масиро. На самом деле он ещё ничего не сказал. Он не вышел за стартовую линию.

Потому он не мог ничего ожидать.

Дверь даже не шелохнулась.

Это было реальностью.

Боль пронзила его душу, но оставалось лишь смириться. Масиро может стать во много раз больнее.

Сората поплёлся вниз по лестнице. В тот момент дверь Масиро начала медленно открываться изнутри.

Сората остановился и застыл с открытым ртом. Его взору открылась комната Масиро, но совершенно не в таком состоянии, какое он себе представлял.

Он думал, там будет темно.

Он представлял, как она удручённо лежит на кровати, обхватив колени.

Парень думал, у неё будут красные, заплаканные глаза.

Но всё оказалось не так.

То, что увидел Сората, было белым миром.

Пол покрывала её одежда, а на ней лежали распечатки раскадровок.

И лежало там отнюдь не несколько листов. Парень осмотрел их. Двухзначным числом не обойтись. И Сората их прежде не видел. Совершенно новые страницы.

Посреди завала стояла Масиро и смотрела на Сорату. Но не только. Она смотрела в завтрашний день. Она выбрала следующую цель. Её ничто не сломило. Я выиграю следующий приз. Я точно выиграю. Её ясные глаза говорили именно это.

Верно. Он забыл кое-что очень важное. Комнату 202 в Сакурасо занимала Сиина Масиро. Она была волком в овечьей шкуре. Она прошла выбранный путь и получила желаемое своими силами. В ней жил зверь, который нацелился на один только успех.

Даже если она обожжётся, Сиина отбросит горечь поражения и быстро оправится.

— Сората, я выиграю в следующий раз.

— Я знаю.

Он смог лишь горестно улыбнуться. Ему казалось, будто он совершил что-то существенное и даже пропотел в процессе, но по сравнению с действиями Масиро, это ничего не стоило. Он как будто вообще ничего не делал. Она вырвалась намного вперёд него.

Он не хотел проигрывать.

Эта мысль неожиданно расцвела в его сердце.

Он решил бережно хранить её там.

Кто знает, вдруг он когда-нибудь её догонит. Нет, он точно её догонит. Чтобы понять все радости и боль Масиро, он должен догнать её, и никак иначе. Чтобы говорить с ней на равных, предстоит пройти очень долгий путь, но однажды он достигнет своей цели.

— Сората.

— Что?

Желудок Масиро неожиданно зарычал.

— Я такая голодная.

— Ну, это нормально, раз ты не ела целый день.

Ноги Масиро вдруг потеряли силу, и она села.

— Эй, ты в порядке?

— Я хорошо себя чувствую... Это странно.

— Ты уверена, что в порядке?

Он пошёл к Масиро, стараясь не наступать на раскадровки.

Её желудок снова заурчал.

— Сората, еда.

— Я понял.

Когда он помог ей встать, зазвонил её телефон. Сората перерыл кучу одежды и страниц, а потом передал ей его. На экране высветилась надпись «Аяно». Это был

её редактор.

Она ответила на звонок голосом, лишённым эмоций.

Да, да. Во время разговора её глаза внезапно озарило удивление.

Повесив трубку, она словно лишилась сил.

Сората закрыл телефон за неё.

— Что она сказала?

Расфокусированные глаза Масиро смотрели в сторону Сораты. Она взглянула на него и несколько раз моргнула.