Когда кончаются игры (СИ)

Вот тогда у них начнутся проблемы, да, но в отчете это упоминать нельзя. С другой стороны - диагностируют парню шизофрению, скажут, что попал в больницу безымянным и выпишут, как чудом исцелившегося. Окончательно сломав ему жизнь при этом.

И все же, то, что начиналось с непонятной авантюры, могло оказаться правдой. Хотя бы по тому, как Кай разговаривал с человеком, которого по всем бумагам видел впервые в жизни - с Акроссом. Кай, несомненно, узнал его, и смотрел так осуждающе, будто понимал, что именно ему и обязан своим заточением.

- Вот это, - Кай показывает на свои скованные перед собой руки, потом глазами на стены вокруг, - нечестная игра. Это было...

- Я ведь не убиваю тебя, - напоминает стоящий у двери Акросс. - Просто решил немного изменить тактику.

- И убить весь процесс игры, - раздраженно обрывает Кай. Он сидит у дальней стены. - Знаешь, раньше я ничего против тебя не имел, но в этот раз ты...

- Конечно, ты зол, - с нажимом отвечает Акросс. - Но в этот раз играем немного по-другому. Мне надоело гоняться за тобой как в каком-то глупом мультике.

- Я и не убегал.

- Сейчас-то точно не убежишь. А теперь внимательно слушай! - Акросс повышает голос, заметив, что Кай снова порывается его перебить. И в следующее мгновение, наклонившись, яростным шепотом продолжает:

- Они все придут сюда. Придут за тобой, Кай. Потому что это ты, и я бы многое отдал, чтобы увидеть их лица, когда они поймут, что должны играть без тебя. Но более того, - Акросс подходит вплотную, нависает, тень его ложится на лицо Кая, - когда они явятся сюда - я убью их всех. У тебя на глазах. Так же мучительно, как убивал тебя все это время.

- Ты врешь, - уже спокойнее отзывается Кай. - Ты не сможешь этого сделать.

- Зачем мне оправдываться, если ты сам все увидишь, - пожимает плечами Акросс. Он освобождает Кая от своей тени, уходит без спешки, но все же не рискует поворачиваться спиной. Когда дверь за ним закрывается, наручники расстегиваются и падают на пол снова закрытыми.

А в коридоре Акросса уже ждет руководитель проекта - желтый, будто старый лист бумаги, нервный лохматый парень лет под тридцать - наверняка они ровесники. Только вместе с этим начальником еще двое серьезных, охранников с автоматами, похожих на киборгов своими безразличными лицами.

- Я все думал, что странно это, - неуверенно начинает парень. Акросс плохо запоминает их имена, всех этих проходных персонажей. Это сложно, когда окружение полностью меняется каждые две недели, - что ты все это знаешь, что вы знакомы. Я так и понял, что вы связаны... Ты ведь тоже из них? Из "игроков"?

- Я и не скрывал, - соглашается Акросс. - Только, - кивок на людей с автоматами, - я вроде и не отказывался от сотрудничества. Кай вряд ли будет вам помогать, а я буду оставаться в здании добровольно и не покину его. Буду охранять Кая и ждать, когда придут остальные его люди. И в то же время, если вы попытаетесь запереть меня - я перекрою любое сотрудничество. Со мной мало того, что возиться придется дольше, так еще и те, кто придут за мной, будут не работать с вами, а попытаются убить, как врагов.

- Я блин нахрен ему глотку выгрызу, - заканчивает свой рассказ Хаски. Гидра все еще фильтрует для себя все услышанное от мата, чтобы понять полную картину, Дроид произносит: "Так", потом еще раз, но более протяжно, и тоже подвисает. Не вытерпев, Хаски бьет кулаком по столу:

- Я вам, - снова ругается, - задумаюсь! На кой хрен ему Кай? Вот как пить дать - дверь откроем, а там посылочка нам, а в ней его пальцы или ухо. Или язык. Любая часть тела, и так и будет нам кусками высылать.

- Акросс не такой, - растерянно напоминает Гидра, хотя и сама уже не особо в этом уверена, но Хаски уже срывается. Подвисший было Дроид успевает среагировать - встать между ними, и Хаски перестает наступать, отходит на полшага назад, продолжает уже глядя в уверенное лицо Дроида:

- А какой он? Какой? Зачем ему Кай, если ты все знаешь, а?.. Вот и расскажи мне! Это даже не в процессе игры - я бы не удивился. Но он еще до игры его у нас... - снова матом.

- Ты пытаешься цепляться к нам, когда вину чувствуешь за собой, - напоминает Дроид, но голос выдает его нервозность и страх перед таким разозленным и отчаянным Хаски.

- Ну нет. Она оправдывает Акросса. Говорит, что Акросс не такой. Она в конце концов втрескалась в него. И будет продолжать говорить, что он не такой, даже когда нам правда Кай по кускам приходить начнет. Гидра, ему больно, между прочим! Меня можно резать, Дроида можно, тебя в конце концов! А Каю больно!

Гидра вздрагивает, но кивает, выбирается из-за заслонившего ее Дроида:

- Ты прав. Не важно, такой Акросс или нет. Я не ожидала и что он Кая заберет еще до начала... И тоже не понимаю - зачем. Не поговорить же только, правда... Но прекращай кричать - только страху нагнетаешь. Этим проблему не решить.

- Хорошо. Как решить? - скрестив руки на груди, делает странный кивок при этом Хаски, будто лицом в таз с водой окунается.

И в гнетущей тишине, последовавшей за этим, свой вариант предлагает Дроид:

- Ждать... Что ж еще. Просто бегать по городу и орать: "Акросс, верни капитана" - плохая идея. Не?

Даже ночью свет не выключают полностью - остается бледно-голубой, на половину комнаты, из-за которого она будто в хлорированную воду погружена. Освещена нижняя часть клетки, хотя Кай предпочел бы наоборот. Спать при свете странно и неприятно. Не покидает чувство, что за ним следят, поэтому не могут оставить совсем в темноте.

Кровати нет, да и не к чему - стены, пол и потолок будто матрасами обиты, можно в любом месте устраиваться. Кай выбирает то, что по центру комнаты, и лежит какое-то время, развалившись, как в большой кровати, но не выдерживает, сворачивается в позу эмбриона.

- Он меня обманул. Ее появление было логичным - Королева не оставила бы его надолго с осознанием, что она снова переметнулась к Акроссу и отдала преимущество ему. Кай разворачивается, но не встает. Королева стоит, прислонившись к мягкой двери. Нечто вроде призрака и если Кая снимают - ее никто не увидит на записи.

- Сказал, что должен с тобой поговорить. Что ничего плохого не сделает.

Кай молча кивает, оставаясь таким же не читаемым. Он не сердится, да и заставлять ее оправдываться не собирался, просто не знает, что говорить. В конце концов, и сам виноват - в прошлый раз пожаловался на более выгодное положение Акросса в игре и получил бессмертие, без которого выбыл бы в самом начале.

- Я даже не могу его обвинить, что он меня обманул... Кай, я честно не знаю, зачем ему это. Он не мог так сказать, такое задумать, да и так поступить...

- Может, расскажешь, наконец? - подает голос Кай, все еще не вставая, даже головы не подняв. Но Королева поджимает губы и ближе прислоняется к двери:

- Не могу... Ты меня простишь, если я не расскажу. А вот он - нет, не простит.

- Тогда не оправдывай его. Он взбесился из-за того, что проиграл, запер меня...

- Мне показалось, что он был... не то чтобы счастлив, но доволен твоей победой. Знаешь, как те тренеры, что втаптывают в грязь самооценку спортсмена, пока он не сделает рекорда.

- Рад проигрышу? Почему?

- Не могу рассказать.

- Если ты пришла просто извиниться, то уже это сделала. Как бы то ни было, а дальше будем играть уже из этих условий. Не знаю, что он там задумал, а раз ты рассказывать не хочешь - узнаю сам.

- Злишься? - так и не дождавшись, когда Кай поднимется, Королева сама опускается на колени, подобравшись ближе.

- Нет, - честно отвечает Кай.

- А на Акросса?

- Да, - что-то меняется в его лице, он делает попытку снова отвернуться, но вовремя сам себя одергивает и остается в том же положении. - Я не понимаю... Я тоже его не узнаю.

- Странно слышать это от меня, но мне хотелось бы, чтобы вы подружились. Я думаю, что у вас много общего и вы могли бы помочь друг другу.