Дети Смерти

— Ои! — проворчал унрит.

(«Да, но с чего бы это Малышу топать в Магр и, тем более, если он и в самом деле, ни с того, ни с сего, идет следом — почему не дает о себе знать каким-либо другим, понятным способом?»)

«А впрочем, это-то как раз ясно…» «…При условии, что Малыш знает об Ирде…»

Да. Дружба не ищет смыслов. Как и все прочее. Здесь. В Магре.

— Что будем делать? — спросил унрит.

— Завтракать, — хмуро ответил Ирд.

Они уселись на пыльный пол (только Мирилла подстелила невесть откуда взявшуюся в ее заплечной сумке тряпку) и наскоро перекусили. Есть пришлось одной рукой: другой придерживали догорающие факелы. Дэн лишь для вида отломил кусок холодной лепешки. Есть не хотелось. Хотелось света, неба, свежего воздуха. Легкие унрита возмущенно хрипели.

Ирд был задумчив. Он с отсутствующим видом жевал попахивающее тухлятиной мясо. Время от времени его тонкие губы шевелились, произнося одному ему известные слова. Остальные тоже предпочитали молчать. Только Кер не выдержал и язвительно заметил:

— Пришло время заклинаний.

Никто ему не ответил. Если бы не шумное сопение тага, тишина стала бы невыносимой. Бросив недоеденное мясо тагу, Ирд встал и подошел к укрепленному на стене соглядатаю. Постучал своими длинными крючковатыми пальцами по стеклянному зрачку.

— Смотришь?

— Здесь нечем дышать, — сказал, тяжело отдуваясь, Кер.

— Здесь давно никто не проветривал, — усмехнулся унрит.

«Что ему нужно? Нас впустили. Нас не убили, не сожрали, не разорвали на части. За нами подглядывают. Изучают? Вряд ли. Охраняют? Тоже не то. Но неужели во всем этом ни капельки смысла? Эх, Дэн, Дэн. Ты опять? Сказано идти — иди. Ползти — ползи. Умереть — у…

Э… как бы не так».

«Думай. Если это магрут (если, Дэн), то… А почему ты решил, что это магрут? Оно похоже на него? Чем? Ничем. Ты просто чувствуешь это. Тебе кажется. Так проще. Тогда можно понять. Есть, пить, спать, продолжать род. Это живое. А если мертвое — зачем? Зачем эти стеклянные глаза, бесконечные переходы, неведомая им, людям Асты игра. Живые двери. Зачем?»

«Ну хорошо. Уговорил. Это не магрут. Но если думать о нем как о магруте? Чего оно боится? Мечей? — унрит с сомнением оглядел теряющиеся в темноте стены. — Вряд ли. Арбалеты? Детская забава. Человека? Ха! Ну же, — унрит сощурился на неровные языки пламени. — Вот оно! Огонь».

— Огонь! — сказал он, поднимаясь с пыльного пола.

— Неплохо, что он у нас еще есть, — не понял его Кер.

— Послушай, — Дэн подошел к разглядывающему «глаз» Ирду. — Оно боится огня.

— Это глупо, Дэн, — устало сказал «капюшон». — Оно мертво.

— Почти, — добавил унрит. — Оно мыслит.

— …как горы, как ветер, иногда, впрочем, как человек, — Ирд усмехнулся. — Быть может, в чем-то ты и прав, Дэн. Тем лучше не тревожить его.

«Оставь в покое, — подумал унрит. — А мы тем временем сдохнем. Как бы не так». И прежде чем «капюшон» успел понять что-либо, Дэн ткнул факелом в ненавистный ему «глаз». Потом в ужасе, ожидая, что вот-вот подземное чудовище проснется и ответит ему, отскочил в сторону. Казалось, ничего не произошло. Губы Ирда сложились в презрительную усмешку.

— Ну и чего ты добился, Светлей… — остаток фразы потонул в нечеловеческом вое разорвавшего былую невозмутимость изучавшего их существа.

Ирд что-то кричал, но унрит не слышал его. Только вой. Высокий, пронзительный, выбивающий из зубов барабанную дробь. «Тише! Пожалуйста, тише!» На мгновение воющий поперхнулся, захлебнулся собственным криком, и до унрита донесся голос Ирда:

— …ать!

«…ание! Пожар. Предположительно. Обработка данных. Сектор блокирован. Возможность эвакуации. Запрос. Возможность допуска. Уничтожения. Ан…»

Внезапно вой смолк.

— …аный, — отчетливо сквозь зубы сцедил Ирд. Что должно было означать: «Ах ты, хисса вонючая, фрокк поганый», — понял Дэн. Что ж, он это заслужил. Унрит мельком взглянул на лупоглазый нотас. Тот медленно повернулся и уставился на Дэна. «У!» — по-мальчишески показал «глазу» кулак. С минуту они смотрели друг на друга. Словно запоминали. На всю оставшуюся жизнь. «Не отвернусь», — упрямо думал унрит.

— Хватит пялиться, — зло бросил Ирд. — Ты свое дело сделал.

В правой стене зияло круглое отверстие не более трех мин в диаметре. Заглянув в него, Дэн обнаружил, что стены открывшегося путникам лаза увиты уходящими в темноту металлическими хиссами. Кое-где на полу виднелись сгустки черной маслянистой жидкости. «Грязища», — подумал унрит, представляя, в каком виде они выберутся отсюда.

Если, конечно, выберутся.

Дальше предстояло ползти на четвереньках.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ИР 3991. 20-Й ДЕНЬ РИЗИОНА

Биг отправился в Магр днем спустя после нашествия магри. Еще там, в доме перекупщика, где Пра обнаружил магический сестен, Бигги понял, что Пра оказался в Унре неспроста. Его новый приятель и не скрывал этого. «Плохие дела творятся в городе, Биг». Праон первым заговорил о Магре:

— Мне нужен проводник, Малыш.

— После нашествия магрутов никто не рискнет соваться в Магр, — ответил маленький уродец, — но я бы мог пойти с тобой. Я, правда, не бывал там. Но многое знаю по рассказам…

— Дэна? — улыбнулся Пра.

— Да.

Сборы были недолгими.

Преследовать тяжелее, чем убивать. Когда Дэн и его похитители проходили лонгу, Бигги и Пра проходили две. Не зная тропы, они то и дело сбивались с пути, и только необыкновенное чутье спутника Малыша неизменно возвращало их на правильный путь. Они были бесшумны, как хиссы. Хитры и пронырливы, как хиссуны. Быстры и выносливы, как урры. И если Пра поражался необыкновенной стойкости маленького уродца, то лишь потому, что Бигги прикусывал язык, когда ему хотелось взвыть от усталости, и прибавлял шагу, когда хотелось повалиться на каменистое ложе и умереть.

Уже несколько раз они настигали отряд Ирда (вернее, могли его настичь, потому что всякий раз, когда оставалось сделать последний решающий бросок вперед, Пра таинственно посматривал на Бигги и шептал: «Еще не время, Малыш, потерпи»). «Почему?» — мысленно задавался вопросом маленький уродец и горько усмехался: «Да ведь все очень просто. Как день. Как свет Таира. Как плеск волны. Никто никого не собирался спасать („Только ты, Биг“). У Праона в Магре свои дела. А Дэн… Ои!» На Дэна Праону было просто наплевать.

Спутника Малыша интересовал Ирд или, как догадывался маленький уродец, цель, которую так упорно преследовал таинственный «капюшон». Бигги злился, искусывал в кровь и без того растрескавшиеся от жары и постоянно испытываемой им жажды губы. И… только. Один, без Пра, он был не сильнее хиссуна, выследившего магрута и не способного даже как следует укусить. К тому же в чем-то его спутник был несомненно прав. Судя по оставленным следам, отряд Ирда таял на глазах.

А им везло. Уарторы («чудесная штука. Почему о них ничего не слышали в Унре?») надежно защищали от невидимой смерти. Мечи — от немногочисленных и каких-то уж больно жалких на вид магрутов. Воля — от искушения повернуть назад и оставить это полное опасностей предприятие. Было и еще нечто, о чем не ведали ни Бигги, ни всезнающий Пра. Дважды спускалось с гор погубившее Тирса и Лота существо, и дважды ничего не подозревающим путникам удавалось ускользнуть от него, прежде чем оно успевало обвиться вкруг них своими щупальцеобразными языками.

Бигги сказал бы, что это судьба.

Дэн — удача.

Ирд — чужая воля, не спешащая вынести свой приговор.

Но никто ничего, естественно, не говорил. Потому что никто не видел, как скользнула по скалам темная тень, и чьи-то губы беззвучно прошептали, почти слово в слово повторяя Пра:

— Еще не время, Великие боги, еще не…

Потом землетрясение. Еще с утра Пра таинственно шепнул:

— А теперь притормозим.