Тринадцатый ковчег

— Ну что же, я попыталась… — сказала Майра. — Спасибо и на том.

— Не торопись так, сладкая. Можно поискать в другом месте. Доступ туда открыт для всех, и порой там оседают старинные вещи. Скажем так, люди, которые там работают, не блещут умом. И избавляются от умных.

— О чем ты? Что за место? — спросила Майра. — И почему туда открыт доступ?

Моди широко улыбнулась:

— Магазин! Само собой, полезные вещи расходятся: одежда, одеяла, обувь, но там есть и груды хлама, на который не обращают внимания. Готова поспорить, что в Магазине найдется куча старых предметов. Настолько старых, что снабженцы уже и назначения–то их не упомнят.

— Святое Море, и как я сама не додумалась, — выдохнула Майра, представляя пыльный павильон, полностью занимающий Первый сектор.

Он был под завязку набит имуществом ушедших в мир иной. Демос в год получал по два талона на человека и на каждый мог приобрести всего три вещи. Изгои ради талонов были вынуждены торговать, а вот кратос мог заходить в Магазин сколь угодно часто и брать что захочется, в любых количествах. Демос завидовал кратосу и целый год ждал свои несчастные два талона. А потом рылся в старых коробках, хоть и можно было взять всего три вещи, да и то сугубо практичные. Моди права: такую вещь, как браслет-Маяк, могли долго не замечать. Ночью ведь она тебя не согреет.

— Ни у кого талончика не завалялось? — с надеждой в голосе спросила Майра. — Калеб? Твои родители — кратос, уж у тебя должен быть хоть один талон?

Несмотря на то что Калеб принес присягу Синоду, технически он оставался членом демоса — до тех пор, пока не сдаст экзамен на подмастерье.

— Э-э… — опустил он глаза. — Мне вроде как… нравится делать покупки.

Вскинув бровь, Майра оглядела его отутюженную тунику и новенькие ботинки.

— Ну да, следовало догадаться. — Майра обвела взглядом стол. — Ни у кого больше нет, что ли?

Пейдж покачала головой:

— Мне нужна новая обувь, одеяло и… нижнее белье.

Рикард захихикал, за что удостоился тычка локтем в ребра.

— Ну а ты, Линч? Как насчет тебя?

— Нету, — ответил Рикард. — Сами знаете, демос отоваривается сразу, не мешкая. Талонов всем не хватает, а в день выдачи Магазин бывает битком набит.

— Да, ты прав, — согласилась Майра. — Мои домашние свои талоны тоже потратили, а новых ждать еще три месяца. Это слишком долго.

— Можно попробовать пробраться в Магазин тайком, — предложила Пейдж.

— Во имя Оракула, это слишком опасно, — возразил Калеб. — Наказание очень суровое.

Комната снова погрузилась в тишину. Майра мысленно перебирала варианты, один другого хуже. Такими темпами Маяка им не видать.

— Вы, демос, те еще транжиры! — захихикала Моди. — Не знаете, что такое откладывать на черный день. Дайте–ка подумать… У меня где–то завалялось несколько талончиков. Надо только поискать.

Она уже встала из–за стола, но Майра ее остановила:

— Моди, ты что, не вздумай! Тебе они нужнее.

Моди уперла руки в широкие бока.

— По–твоему, похоже, будто я голодаю? Или в чем–то нуждаюсь?

Майра огляделась: полки на кухне ломились от пайков, а в гостиной до самого потолка громоздились ящики с провиантом. Пусть Моди и оказалась среди изгоев, но она не бедствовала, напротив, жила припеваючи, не то что большинство обитателей колонии.

— Нет, конечно же, нет, — пошла на попятную Майра.

— А знаешь почему? Потому что я лучшая из изгоев, — не без гордости заметила Моди. — Благодаря конфеткам и огненной воде я, черт возьми, процветаю. Сказать по чести, в изгоях мне живется куда лучше, чем когда я была в демосе.

— Моди, ты уверена? — спросила Майра. — Ты могла бы потратить талоны на себя.

— Абсолютно уверена, сладкая моя! Все, решено, ни слова больше.

Моди устало прошла к сундуку и принялась в нем рыться, гремя чем–то и поднимая облака пыли. По ходу дела она отбрасывала в сторону ненужные предметы: фонарики, батарейки, крышку от кастрюли, старую тряпичную куклу…

— Клянусь Оракулом… они должны быть здесь… видела же…

Наконец она выпрямилась и улыбнулась:

— Вот, вот они!

Моди веером разложила золотые талоны: целых пять штук. С ума сойти! Еще ни разу Майра не видела такого богатства в руках одного человека. Она–то жалела Моди и боялась стать такой, как она, а оказалось, что торговка живет куда лучше, чем большинство колонистов.

Майра с улыбкой оглядела друзей:

— Кто со мной завтра за покупками?

Глава 24. ПОЛУНОЧНОЕ ВТОРЖЕНИЕ

Девочке снился кошмар, когда вдруг какой–то шум ее разбудил. Она резко села, глаза постепенно привыкли к темноте. Сестра крепко спала на соседней койке. Набросив на плечи одеяло, девочка слезла с койки и разбудила сестру:

— Джинджер… ты это слышала?

— Стелла… ложись уже, спи, — пробормотала сестра и повернулась на другой бок.

В последнее время Стелле снились кошмары, и на сегодня она их уже насмотрелась. Ладно, пусть Джинджер спит. Стелла вышла в гостиную; дверь во вторую спальню была закрыта. Обстановка в доме внезапно показалась враждебной, и девочку передернуло. А ведь всего пару дней назад тут было так уютно… Теперь домашнего тепла как не бывало. В собственной квартире Стелла больше не чувствовала себя защищенной.

Она уже направилась к дивану, надеясь отдохнуть от жутких снов, но тут дверь в квартиру пискнула и с громким шипением открылась. В гостиную проникло четыре темные фигуры. Стелла закричала.

Глава 25. СОПУТСТВУЮЩИЙ УРОН

Резко очнувшись, Аэро зажмурился от яркого света. Не может быть, он ведь мертв, он даже с жизнью успел попрощаться! Поддавшись панике, Аэро поспешил встать и врезался в Рен.

— Звездное пекло, вы живы, капитан! — радостно ахнула лейтенант. — Я уж думала, мы вас потеряли.

Аэро непонимающе заморгал. Он никак не мог сообразить, что происходит и где он: голова сильно кружилась, глаза слезились и болели, его тошнило. Аэро согнулся пополам, и его вырвало на пол — раз, другой. Не разгибаясь, он попытался оценить свое состояние: рана на плече бешено пульсировала, из нее сочилась кровь. Прохладные руки Рен как раз накладывали повязку.

— Не дергайтесь, только хуже делаете, — сказала помощница. — Скоро должны прийти санитары, я их уже вызвала.

Аэро не сразу понял, что лежит на полу симуляционной камеры. В дверях застыли ребята из отряда: Хосико,

Синь, Этуаль и даже Закай. Все смотрели на него испуганно, а Закай так и вовсе потрясенно: лицо у него было болезненно–зеленого оттенка.

— Что произошло? — спросил Аэро. Порывшись в памяти, он нашел там лишь белые пятна. — Помню… землетрясение… потом я рухнул в пропасть… и все.

Рен внимательно присмотрелась к нему:

— Закай следил за нами на мониторе, слышал приказ и отключил симуляцию. Землетрясение, похоже, вызвала неисправность программы. Она же отключила таймер.

— Еще что–нибудь?

— Произошел сброс настроек безопасности.

Голос Рен дрогнул, Аэро тоже внезапно стало трудно дышать. Как будто из камеры откачали воздух. В памяти возник образ: двое солдат падают в пропасть. Снова накатила тошнота, но Аэро сдержал позыв. Подчиненные и без того напуганы, не хватало еще совсем перед ними расклеиться.

— Тристан и Старлинг?

Рен поджала губы, и Аэро понял, что его догадка верна: программа убила двух солдат. Аэро болезненно поморщился.

— Они мертвы… все кости переломаны.

Рен умолчала, что промедли Закай еще секунду, и та же участь постигла бы самого Аэро. А ведь Закай мог расстроиться сильнее из–за потери фальшиона — некоторые воины так и вовсе впадали в ступор — или не сразу сообразить вырубить симулятор… Лежать бы тогда Аэро на полу камеры мешком раздробленных костей. Ни в бога, ни в судьбу Аэро не верил. Уцелел он просто благодаря счастливой случайности.