Когда кончаются игры (СИ)

- Как будто когда-то было иначе, - уже в полголоса добавляет Акросс сам для себя, сканируя карту с планом здания, но системы показывают, что все в порядке, не было не захвата, не взрыва. Лифт, скорее всего, тоже подключен к той же системе, и, при попытке отправиться наверх в нем, кабина в лучшем случае застрянет, в худшем рухнет до самой стоянки на нулевом этаже, от такого даже щит Гранита не спасет. Происходящие события напоминают Акроссу одну из реальностей, в которых Легион захватил небоскреб, и приходилось бегать с этажа на этаж, то за ним, то от него. Эта мысль заставляет его улыбнуться. Что-то теплое, ностальгическое на секунду отвлекает его от происходящего, вместо Гранита ему чудится Тим, а Кай почти становится Легионом, но это мгновение проходит, игра движется дальше и с этажей выше с завыванием зовет Хаски:

- Эй! Давай, поднимайся! У нас куча удобных лифтов и еще несколько лестниц.

Акросс переглядывается с Гранитом, тот понимает без слов, кивает и начинает свой подъем по скелету обрушенной стены.

В темной комнате с бесхозным пультом управления, переливающимся лампочками, Мей ставит на столик небольшой чемоданчик, похожий на футляр для дрели и, распаковав, быстро начинает подрубать многочисленные разноцветные провода к портам, выдернув подключенные до этого.

- Здравствуй, Гидра, - приветствует Мей, не отвлекаясь от работы. - Я смотрю, девочки в этой игре не у дел.

- За себя говори, почти весь захват прошел с моей помощью.

Гидра появляется на экране у стены, сплетенная из линий графиков, как из проволоки, и из-за специфического облика не понять даже выражения глаз.

- Именно поэтому тут я. Если починить охранную систему, то и твоих ребят, и тех, кого они привели с собой, размажет в показательный фарш. Акроссу останется только соскрести то, что было Каем, в мусорный пакет и отдать докторам на опыты. К тому времени он уже восстановится и кроме прочего будет жалеть, что столько людей в это втравил.

- Осталось всего-то запустить охранную систему, - немного нервно замечает Гидра. По наклону сплетенной головы видно, что смотрит она на чемоданчик.

- Да, знаю. Не можешь попасть в мой лептоп, - Мей, закончив с проводами, поднимает голову, чтобы улыбнуться. - Потому что он не часть системы, он часть меня. У нас будет своя битва.

- Кай, у меня не так много времени, но...

- Помощь нужна? - тут же реагирует Кай, отвернувшись от стола.

- Да нет, я тут сама. Давай так, примерно через полчаса Хаски не должно быть в здании, а ты будь готов к неприятным ощущениям.

- Как договаривались, - вздыхает Кай, будто говоря: "Что с тобой поделать".

Движение, случившееся за столом, пока он отвлекся, зеркалом отражается на Дроиде - он вскидывает оружие, как привязанные за ниточку, неуверенно поднимаются дула остальных автоматов. Кай оборачивается, чтобы увидеть, что во главе стола встал премьер-министр, и улыбка у того жабья, неприятная, какой никогда не бывало, когда он работал на камеру.

- Вот и все, - выдыхает он тоном, будто победил. - Я отправил отряд зачистки в твою "скотобазу". И приказ могу отменить только я, потому что только я знаю пароль. Даже если ты все тут взорвешь и выберешься живым из ада, ваш проект будет уничтожен. Умрет твоя новая эра и тебе придется иметь дело с нами, со старой. Хотя нет, не придется, потому что... Ты не понял? Не приближайся!

Кай подходит быстрым шагом, проскальзывает под выпадом в попытке защиты и выпрямляется уже вплотную к министру, положив ладонь ему на затылок и прислонившись своим лбом к его, глядя глаза в глаза. Вокруг них волнуется человеческое море - старики в деловых костюмах думают, что самое время бежать, но прицел останавливает их, а вместе с дулом оружия Дроида на невидимых лесках за их движениями следят и автоматы в руках таких же безвольных полувзрослых. Они не растерянные, они помнят про то, что они - лишь скотина для этих людей, что нужны в этом мире они только Каю и другим бессмертным, и зная это они готовы сражаться за него на смерть. И безоговорочно верят, что Кай их спасет, и их друзей, семью, прежнее место, которое для них уютная Родина.

Кай хотел бы знать только пароль для остановки операции, но он не всегда может контролировать ту информацию, что высасывает. В случае с Хаски он даже направлением потока памяти управлять не смог, и кроме пароля Кай получает тонну бытовухи, политики и грязи. Такой, после которой хочется промыть мозг с мылом.

У Кая есть слабость. Можно сказать, она досталась ему от отца, но не на генетическом уровне - скорее именно отец своими действиями взрастил в Кае эту черту. Он не выносит людей, которые пользуются беззащитностью, слабостью и безответностью жертвы. В его понимании Акросс не такой, ведь Кай сражается, даже если силы не равны, и Акросс никогда не стал бы издеваться над ребенком или безобидным животным. От захлестнувшей грязи Кай забывает о том, что новое поколение не должно видеть, как убивают. Рука сама, вздрогнув, как в гипнозе вскидывается, и Кай стреляет в лоб прежде, чем кто-либо успеет испугаться.

Проходит секунда, сравнимая с пиком горки на аттракционе, прежде чем вагонетка ухнет вниз, а потом снова в два круга рождается движение - паника среди захватчиков и ужас среди захваченных. Неповоротливые люди в деловых костюмах, заметив, что больше на них не смотрят все дула разом, что среди противников смятение, вскакивают, но их, как пастух, своим страшным взглядом-прицелом рассаживает по местам Дроид. Девушки плачут, кого-то из парней тошнит, и он шумно срыгивает, скручивается, в попытке не опозориться, удержать в себе. Осмотревшись, Кай принимает эту ответственность, это он показал им, как умирают люди. Показал после того, как привел их в бой, попытался сделать хищниками, вместо скотины. Вспомнив об этом, Кай повышает голос, говоря:

- Внимательно смотрите. Смерть выглядит так.

И у него самого к горлу подступает рвотный комок, потому что он вспоминает - себя, маленького у перил балкона и кляксу крови на асфальте снизу, и еще пытающееся ползти существо, скулящее так, что слышно и на пятом этаже. Животное, что пару минут назад лизало ему руки и жалось к детскому животу в поисках тепла. Щенок, которого он рискнул принести домой.

У Кай в семье было не всегда плохо. Когда отец был трезвым, он читал ему книги и покупал машинки и шоколад, хотя делал это не из желания загладить вину. Просто потому, что был отцом и так обращаться с ребенком было принято. Мама же до поры никогда на него руку не поднимала, но и не заступалась. Кажется, в тот день нервы у нее сдали. Кай очень долго думал, что был виноват сам - ему так хотелось собаку. Мама отказывалась брать щенка домой, он упорствовал, уговаривал стандартными фразами о том, что станет сам с ним гулять и ухаживать за ним, что собака будет спать у него. Кай ни за что не хотел уступать и мама, и тогда морально уставшая от несовершенства их семьи, сорвалась - схватила за шкирку взвизгнувшего щенка и швырнула через перила балкона.

Министр с простреленной головой был для этих новых людей тем же, чем тогда для Кая щенок - первым столкновением со смертью. И таким же шокирующем.

- А мы остальных тоже перестреляем?

Он стоит прямо, все еще держа автомат в дрожащих руках, а глаза блестят, как в лихорадке. Мальчишка, лет шестнадцати, у него дергаются губы и изнутри рвется что-то, но не рвота, а смех. Кай смотрит на него и не может провести параллелей между этим мальчиком и тем, что он видел. Этот парень - старое поколение, просочившееся в новое, передавшееся ему по воздуху, через гены или через порыв Кая. А скорее всего именно через последнее, и Кай останавливает сам себя, чтобы не вскинуть автомат на него, на союзника, который повел себя как враг.

- Нет, - хрипло командует Кай, становится более растерянным. Заложники выдыхают каждый по-своему, но все это сливается в какой-то единый вздох облегчения, но Кай ощущает это так, будто в него попытались впихнуть еще несколько грязных воспоминаний этих людей. Но нет, он теперь закрыт в своей ракушке и больше ни о ком ничего знать не желает. Не в эту игру. - Мне нужно остановить его операцию. И Акросс. Он тут, нужно с ним встретиться.