Страж склепа (СИ)

Вновь в магическом зеркале возник прежний Бренд. Оборванный бродяга протянул руку и положил ладонь на сверкающий гранями бриллиант. Пальцы его сомкнулись… В тот же миг из множества потайных отверстий в стенах вылетели десятки тысяч маленьких стальных крючков на прочных бечевках. Мучительно медленно, как в безысходном кошмарном сне, преодолели они расстояние между стенами и алтарем и впились в тело человека. У взирающего на свою собственную возможную смерть Бренда лоб покрылся холодной испариной. Несколько долгих ударов сердца веревочки натягивались, живая плоть еще сопротивлялась разрывающей ее закаленной неумолимой стали, а потом тело человека лопнуло, как переполненный бурдюк, оставив после себя лишь облачко кровавого тумана. Крюки скрылись в гнездах и каждый из них уносил добычу — кусочек еще теплой человеческой плоти.

— Трепещи же, Герой-На-Слово-Не-Верящий, перед величием и справедливостью древнего суда.

— Да, впечатляет, — сглотнул пересохшим внезапно горлом Бренд. — Вряд ли я смог бы сделать более правильный выбор, чем тот, который сделал. Но…

Он задумался ненадолго.

— Что будет, если я откажусь прыгнуть в приготовленное для меня золотое гнездышко, а?

4. Покой или свобода

В первый раз за время их разговора Страж не нашел что сказать в первое же мгновение. В голове Бренда заметались обрывки мыслей, какие-то беспомощные слова, фразы, неубедительные аргументы. Наконец-то Страж сумел взять себя в руки.

— Признаться, ты озадачил меня, Непокорный Герой. До сих пор никто еще не отказывался от моего предложения. Все они, — кивок в сторону, — поверь мне, были достойнейшими героями древних времен и бесстрашнейшими воинами своих народов. Но полно! Почему ты не хочешь присоединиться к нам?

— Я не знаю, какая сила поместила тебя сюда, в склеп, — проговорил Бренд, — но, верно, сотни лет в полудреме хватит, чтобы позабыть запах свежего северного ветра и конского пота, пряный вкус каллеронского вина и аромат хорошо прожаренной оленины, вид танцующей красотки и идущего в атаку кнарра, но я для этого провел под землей слишком мало времени. Я люблю свободу и дорожу ею, как ничем иным на свете!

На лице Стража отразилась презрительная гримаса.

— В одном ты прав, человек. Я действительно очень стар. Но не безумен, как ты мог подумать. Я сохранил разум достаточно ясным и я помню землю, людей и прочие народы Элле-Алы. Их взаимоотношения. И у меня нет причин любить земную жизнь.

Человек, я могу заглянуть в твое будущее. Ты хочешь узнать, что ждет тебя в твоей короткой жизни, которую ты вознамерился предпочесть Покою Высшей Справедливости?

Смотри. Тебя ждут голод и жажда…

Картина в зеркале вновь изменилась. Бренд увидел себя прикованным к скале где-то в горах. На заднем плане сверкали ослепительные снежные вершины на фоне сочно-голубого неба. «Лучше бы ты заранее показал мне, кто намерен сыграть со мной такую шутку и когда, — подумал Лучник. — Я постарался бы свернуть ему шею пораньше.» Вид собственного тела, распятого на скале, не внушал оптимизма. Сквозь обширные прорехи в тунике проглядывало изможденное тело с глубоко запавшим животом и более чем рельефно обрисовавшимися ребрами. Кожа, подобная сухому пергаменту, обтягивала неестественно раскинутые руки и ноги… Изображение померкло и исчезло. Бренд пожал плечами.

— Я останусь жив после всего этого?

— Я не отвечаю на глупые вопросы, человек. Смотри дальше. Ты испытаешь телесную боль…

Бренд снова увидел себя. Теперь он висел на дыбе в мрачной, освещенной коптящим пламенем факелов, комнате. Его обнаженное по пояс тело покрывали многочисленные ожоги и следы от ударов бича. Прямо перед ним стоял столик со всевозможным пыточным инструментом и небольшая жаровня. Низенький толстяк с бритой головой деловито вытащил из светящихся угольев раскаленный прут и приложил его к ребрам Бренда-в-зеркале. Его тело выгнулось, голова запрокинулась и, хотя из раскрытого рта не донеслось ни звука, живой Бренд понял, какой ужасный крик должен был у него вырваться. Между тем он пробормотал:

— Пока мне ясно одно — чтобы помучиться в одном из этих приключений, мне придется выжить в другом. Как ни крути, а дважды не умирают.

— Ты испытаешь нравственные муки, человек!

Голос Стража загремел с новой силой. Картины в магическом зеркале замелькали вслед за его речью…

— Ты познаешь унижение рабства…

Бренд-в-зеркале работал веслом на банке двадцативесельной галеры вместе с четырьмя десятками других гребцов. Спину его покрывали рубцы от плетки-девятихвостки, плечи запеклись пузырями под палящими лучами солнца, борода выгорела и порыжела.

…горечь потери друзей…

…Он сидел у догорающего костерка посреди широкой равнины, покрытой травой с крупными алыми цветами. Прямо на багровый диск закатного солнца от него уходил одинокий силуэт всадника. И плечи его скорбно сутулились. И на лице Бренда лежал отпечаток печали и вины. И в волосах своих он разглядел не одну седую прядь…

…предательство тех, кому доверял…

…С двумя клинками в руках Бренд сдерживал натиск уродливых человекоподобных тварей, в которых он узнал подгорных дварфов, в узком, вырубленном в скалах тоннеле. У его ног валялось уже несколько зарубленных врагов. Позади него два человека — черноволосая, не лишенная привлекательности, женщина в мужской одежде и странно прихрамывающий мужчина с узким лицом хищного хорька («Чтоб мне лопнуть, если это не покойный Фирчик!») закрепили в вертикальной шахте крюк с веревкой и поднялись по ней вверх, в кромешную темноту. Отражая мечами выпады рогатин и зазубренных ятаганов, Бренд отступил назад и нащупал левой рукой веревку. Но, когда он попытался вспрыгнуть на нее, веревка неожиданно обмякла. Сверху, чудом не попав в голову, упал освобожденный крюк. Он потерял равновесие, поскользнулся в луже крови и волна визжащих карликов накрыла его с головой…

— Ну, если и это еще не конец! — воскликнул Лучник.

…ты будешь ненавидеть и познаешь ненависть себе подобных…

…Низкое серое небо пластом легло на бесформенные кручи скал. На каменистом дне широкого ущелья Бренд-в-зеркале отражал яростные удары высокого, гибкого, затянутого в черный камзол северорошанского покроя, молодого человека. Лицо его противника перекошено от злобы. Каждый выпад имел только одну цель — убить, уничтожить. Но и в своем лице Бренд прочитал ненависть и жажду убивать. Это казалось не просто дуэлью — это была схватка двух разъяренных боевых котов. Неподалеку бродили три оседланные лошади. На камнях лежал труп в синей ливрее…

…тебя будут незаслуженно преследовать…

…Могучий вороной конь уносил его по горной тропе к перевалу, а в след неслись крики погони и бряцание мечей. Два десятка рослых всадников в черных доспехах понукали вороных коней, чтобы догнать его…

…ты потеряешь единственную женщину, которую сможешь полюбить…

…Яркие звезды освещали заснеженную равнину. Бренд стоял на коленях над телом женщины в меховой накидке. Ее глаза были закрыты, лицо неестественно бледно, а из груди торчала стрела с черным оперением. Бренд-в-зеркале поднял взор к небу, сжимая кулаки, и завыл, как попавший в западню дикий волк-степняк…

…ты познаешь бессилие старости и страх перед смертью…

…Вновь он увидел себя, но его ныне каштановые волосы сияли белизной, как снег на вершинах Альбанских гор, лицо избороздили глубокие морщины, а руки высохли и ослабели. Он лежал, привалившись спиной к покрытой богатым ковром стене не сводя взгляда с кривого кинжала, занесенного над его горлом бесформенной фигурой в черном балахоне. Клинок неумолимо опускался, а его руки в бессилье своем не могли этому воспрепятствовать…

…теперь ты понял, о Непокорный Герой, что есть бренная земная жизнь по сравнению с тем Вечным Благостным Покоем, который я предлагаю тебе? Что ты ответишь мне, несчастный?