Сапфировый остров

— Ты, дружок, иди своей дорогой, — произнес одноглазый.

В качестве веского аргумента он покачал в воздухе своей палицей.

— Зайди себе в кабак, выпей чарку, да устрицами закуси. А нас в покое оставь.

Киммериец понял, что разговаривать с ограми бесполезно. Однако ему с трудом верилось, что три профессиональных наемника просто так напали на девушку в порту. Это могли сделать грабители из города, пираты, приплывшие сюда под видом простых моряков — но мохнатые твари никогда не промышляли разбоем.

Для этого у них не хватало сообразительности.

— Почему они на тебя напали? — спросил Конан.

— Не знаю, — ответила Корделия. — Просто потому, что все огры — сволочи.

Это была блестящая фраза — как раз к месту, чтобы разрядить обстановку.

— Она тоже нас оскорбила, — произнес один из огров-подручных. — Горк, давай ее убьем.

Предводитель посмотрел на Конана с безмерным осуждением. Какое-то время огры незаметно следовали за Корделией по портовому городу, поджидая благоприятного момента. Когда киммериец отправился своей дорогой — наемникам показалось, что их час настал. Теперь Горку приходилось принять решение, как поступить в новой ситуации. А все огры терпеть не могли думать.

Одноглазый почесал в затылке и произнес:

— Ладно, человек. Давай договоримся. Ты убьешь за нас эту девушку, а мы взамен не станем трогать тебя.

При этом гнилые зубы огра оскалились в такой ухмылке, что даже самый простодушный заподозрил бы его в неискренности.

Первым побуждением Конана было спросить — почему мохнатые великаны вообще решили напасть на Корделию. Однако он сразу понял, что не получит от дуболомов ни одного связного ответа.

— Уходите отсюда, — произнес киммериец. — И никто не пострадает. Помните — вы в порту, а здесь не любят огров.

Северянин не преувеличивал. Строго говоря, он даже преуменьшил — огров не любили нигде.

— Как же это — не пострадает? — искренне удивился Горк. — Нам заплатили как раз за то, чтоб девице голову проломить.

Конан вздохнул. Северянин понял, что мирные переговоры провалились — и вовсе не потому, что он проявил себя плохим дипломатом. Никто не мог остановить огра, который выполнял приказ нанимателя.

Вот почему этим тварям так хорошо платили, несмотря на их скудоумие.

— Справишься сама? — спросил киммериец.

— Еще бы, — с презрением бросила девушка. — А ты и правда можешь пойти поесть устриц.

Одноглазый пристально следил за ее движениями. Но он даже не успел шевельнуться, когда девушка сделала первый выпад. Длинный обоюдоострый меч просвистел в воздухе, и обрушился на щит первого из подручных Горка.

Щиты огров обычно выкованы из стали. Они в два раза толще и во столько же превосходят размерами те, которыми пользуются люди. Самый могучий ратник-человек с трудом поднимает такую тяжесть. Но мохнатые огры орудуют своими щитами так легко, словно те ничего не весят.

Мохнатый наемник поднял лапу, закрываясь от удара девушки. Со стороны казалось — толстая стальная дверь, какие ставят разве что в королевской казне, поднялась между противниками. Но заговоренный меч прошел сквозь крепкий металл, словно разрезал листок пергамента.

Отрубленные пальцы посыпались на каменные плиты.

— Надо было держать руки при себе, — бросила Корделия.

Огр заревел от боли и отступил. Девушка была готова нанести ему еще один удар, но тут же второй великан занял место товарища.

Горк взмахнул палицей и начал надвигаться на Конана. «Зря я не взял с собой магического клинка», — пронеслось в голове у киммерийца. Он знал, что его верный меч на сможет так же легко справиться со щитом противника.

Однако северянин терпеть не мог волшебство, и не доверял колдовским предметам. Какие бы преимущества они ни давали в битве — Конан, как правило, не соглашался надеть даже простого амулета. Мысль о заговоренном мече исчезла так же быстро, как и появилась.

Зубастый великан поднял палицу, снова взмахнул ею и нацелил прямо в голову Конана. Силы удара хватало, чтобы разнести человеческий череп на кусочки, сровняв его остатки с шеей. Киммериец парировал удар. Стальная дубина остановилась, на морде огра отразилось удивление.

Никто из людишек еще не мог отбить его палицу. Многие пытались. Но за этим следовал только хруст костей, звон выпавшего оружия и предсмертные крики. Этот же незнакомец — подоспевший столь невовремя — владел оружием так, словно сам был огром.

Меч Корделии опустился, быстрый, как молния — но ее противник тоже успел нанести удар. Большие и неуклюжие с виду, огры отличались быстротой и ловкостью. Много умелых воинов погибло лишь потому, что недооценили своих мохнатых врагов.

Заговоренный клинок встретился с шипастой палицей. Волшебная сталь глубоко вошла в дубину — и застряла в ней. Морда наемника оскалилась в торжествующей улыбке. Он взмахнул лапой, и легко вырвал меч из руки Корделии. Девушка выдохнула — она поняла, что осталась безоружной.

От палицы огра тоже было мало проку. Наемник отбросил ее в сторону, вместе с застрявшим клинком. Однако аквилонке не стоило слишком радоваться — одного удара стальным щитом хватило бы, чтобы отправить ее к праотцам.

Девушка оглянулась.

Прямо позади нее поднимались три огромных ящика из ливанского кедра, поставленные один на другой. Все вместе они в полтора раза превышали человеческий рост.

Корделия высоко подпрыгнула, и ухватилась за край верхнего из них.

Удар тяжелого щита прошел мимо. Аквилонка перевернулась в воздухе, и вскочила на импровизированный помост.

— Чур, не заглядывать под юбку, — бросила она.

Одноглазый огр напрягал все силы, чтобы выбить клинок из рук Конана. Но напрасно — шипастая палица монстра словно застыла в воздухе. Наемник не мог поверить, что в обычном человеке кроется такая сила.

Киммерийцу приходилось нелегко. Каждый мускул напрягся, дыхание с трудом вырывалось из груди. Другой на его месте попробовал бы смошенничать — отпустить меч и ударить огра в открытый живот или пах.

Но северянин всегда сражался честно, даже если силы были неравны.

Вот противник пошатнулся, вот сделал шаг назад. Каждый отвоеванный дюйм давался Конану с огромным трудом. Но только такая победа делает человеку честь. Наконец одноглазый отступил снова. Он отвел палицу, клочья пены застыли на губах монстра.

Силы почти оставили киммерийца. Но северянин давно усвоил, усталость — это то, что можно позволить себе только после битвы. Он развернулся, и лезвие его меча глубоко вспороло живот наемника. Огр рухнул. Тяжелый стальной щит накрыл его, словно могильная плита.

Двое помощников одноглазого пытались добраться до Корделии. Их роста почти хватало, чтобы дотянуться до верхнего из ящиков. Один из них подпрыгнул, но его кривые, покрытые шерстью задние лапы не были для этого созданы. К тому же, наемнику мешали щит и палица.

Корделия с силой пнула его сапожком по лбу. Утяжеленный каблук мог служить опасным оружием — и незадачливый огр сразу же это понял. Он отлетел, как подброшенный ногой котенок, и ухватился лапами за мохнатую башку, роняя оружие.

— Выше головы не прыгнешь, — усмехнулась девушка.

Другой наемник успел оправиться от раны. Он вынул изо рта искалеченную руку. Его губы покрывала кровь, смешанная со слюной. Три пальца из шести лежали на каменных плитах. Остальные были подрублены — какой короче, какой длиннее.

Но огр, кажется, совершенно забыл о боли. Отбросив в сторону меч, он ринулся вперед, и ухватился за средний из ящиков. Мощный рывок потряс все сооружение. Корделия покачнулась, и едва не упала. Монстр радостно зарычал, и дернул еще раз.

Только богам известно, что жадные купцы хранили под прочным ливанским кедром. Но, на счастье аквилонки, груз оказался достаточно тяжелым — и огр не сумел выдернуть ящик ни с первой, ни со второй попытки. Однако было ясно, что третий раз окажется для девушки последним.

Первый наемник, получивший удар в голову, уже стоял рядом со своим товарищем. Уродливую морду заливала кровь. Но щит и палица вновь красовались в огромных лапах — он ждал, пока Корделия упадет вниз, и распластается на камне беззащитной жертвой.