Ларец Пандоры (СИ)

- Хотя бы предположите, сколько получится в фунтах.

Бернард вздохнул, нахмурился, пытаясь прикинуть приблизительную сумму.

- Полагаю, около трехсот тысяч фунтов, - неуверенно ответил Недвед.

- Триста тысяч, - глаза инспектора округлились. - За такой кусок пирога на убийство пойдёт любой. Не правда ли?

Бернард смутился.

- Я не понимаю, какого ответа вы от меня ждёте, - сказал он.

- Не обращайте внимания. Считайте это риторическим вопросом. Итак, вернёмся к завещанию. Когда лорд впервые заговорил о нём?

- Этим летом, ещё до моего приезда. Большую часть состояния он собирался оставить мне и Якобу. Фелиции доставалось три тысячи фунтов и квартира в Лондоне. Порядка двух тысяч фунтов лорд оставлял своим слугам. Завещание помогал составлять местный нотариус, хороший друг моего отца, не могу припомнить его имени.

- Вероятно, Исаак Лонг, - предположил инспектор. - В городе он пользуется репутацией хорошего адвоката.

- Вы правы, это он. Точно сказать, кому из нас, мне или Якобу, достанется большая доля, я не могу. Полагаю, мы узнаем это, когда мистер Лонг привезёт сюда бумаги отца, если, конечно, они существуют.

- А предположить можете? - Уотсон хитро прищурился.

- Наверное, всё-таки мне, - ответил Бернард. - Отец любил Якоба больше, но знал его слишком хорошо. Я человек прагматичный и деловой, а Якоб романтичный и уязвимый.

- Спасибо за откровенность. Вы ведь понимаете, что своим признанием превращаете себя в первого подозреваемого? По самым скромным оценкам вам достанется сто пятьдесят тысяч.

Бернард изменился в лице.

- Попрошу вас следить за своими словами, инспектор! - гневно произнёс Недвед. - Я способен обеспечить себе безбедное существование. Никогда, запомните, никогда я не поднял бы руки на моего родителя!

- Я понимаю, прошу простить мою резкость, - спокойно ответил инспектор, похлопывая мягкими ладонями по раздутому животу. - Ну-с, предлагаю перейти к событиям, произошедшим вчера ночью. Что вы можете об этом поведать.

- Я уже рассказывал об этом вашему помощнику, - возразил, было, Бернард, оскорблённый намёками инспектора.

- А теперь расскажете мне, - сказал Уотсон.

В третий раз за беседу Бернард глубоко вздохнул.

- Как я вам уже сказал, весь вчерашний день я провёл в приготовлениях к отъезду. Поэтому немногое знаю о том, что случилось в имении днём. Но вечером, около половины одиннадцатого, я ясно слышал, как Якоб и отец ругались на втором этаже. Потом они перешли в кабинет отца. К одиннадцати скандал стих, я собирался ложиться спать, когда услышал вопль Фелиции, побежал, поднялся на второй этаж, ворвался в кабинет отца. В проходе столкнулся с Фелицией, которая рвалась прочь из комнаты, готова была волосы на себе рвать и громко рыдала. Я растерялся и тут увидел отца, валявшегося на полу. Я бросился к нему, приложил ладонь к его губам и носу. Он не дышал. Я побежал вниз, разбудил слуг, велел звать полицию и врачей, вернулся наверх, убедил Фелицию уйти к себе в спальню, попытался привести отца в чувства, но безуспешно.

- Ещё один нескромный вопрос позволите?

- Я не думаю, что Якоб имеет к этому отношение, - твердо сказал Бернард. - Он не мог так поступить. Да, шкатулка пропала, но её мог...

- Вот как! - оживился Уотсон. - Я не о том хотел спросить, но вы продолжайте, продолжайте.

- Её мог забрать злоумышленник. Ставни в комнате отца были открыты настежь. В кабинет могли пробраться через окно.

- Сам собой напрашивается вопрос - были ли у лорда враги?

- У каждого человека есть враги, но таких, которые могли бы пойти на убийство, - Бернард пожал плечами. - Нет, таких врагов у отца не было.

- Благодарю вас, лорд Недвед, - сказал Уотсон, внимательно наблюдая за выражением лица Бернарда. Инспектор заметил, как на лбу появилась морщинка. - Если вас не затруднит, пригласите ко мне сержанта Мэрдока и вашу мачеху.

Бернард оставил Уотсона одного. Инспектор облокотился о стол, сложил ладони лодочкой и стал раскладывать мысли по полкам. Он никогда не записывал показания свидетелей, полагался на память. Инспектор верил в интуицию и чутьё. Неважное забудется, отсеется само собой, а ключевые моменты сохранятся. Отделяя таким образом зерна от плевел, Уотсон выяснит правду. Поэтому инспектор мысленно прокрутил разговор с Бернардом в голове. Он успел это сделать дважды, перед тем, как в комнату одновременно вошли Фелиция и Мэрдок.

Не дожидаясь указаний инспектора, вдова устроилась в кресле. Мэрдок остался в дверях, пристально глядя на Уотсона.

Даже не смотря на свой чрезмерно широкий лоб, Фелиция была хороша собой. Белая бархатная кожа без малейшего изъяна, прямой чуть вздернутый нос, полные губы, голубые глаза и густые светло-русые волосы, потоком спадавшие на её плечи, заставляли любого мужчину остановить свой взгляд на Фелиции. Она отдала предпочтение человеку, который намного лет её старше. Уотсон недолюбливал расчётливых женщин, потому церемониться с Фелицией не собирался.

- Миссис Недвед, не могли бы вы уступить место сержанту, - попросил Уотсон, стараясь скрыть насмешливые нотки, звучащие в его голосе. - Я должен с ним посовещаться.

Не произнеся ни слова, она встала и отошла в сторону. Инспектор хмыкнул, пристально за ней наблюдая. Она старалась вести себя как леди по происхождению, а не по стечению обстоятельств. Смотрела свысока и на инспектора, и на Мэрдока. Фелиция нравилась Уотсону всё меньше.

- Я вас слушаю? - Мэрдок склонился над столом, так и не сев.

- Да вы располагайтесь, сержант. Запишите следующие поручения, - Мэрдок достал из кармана своего жилета блокнот и карандаш, сел за стол, приготовился писать.

- Итак, - продолжил Уотсон, не отрывая взгляд от лица Фелиции. - Попросите доктора выяснить, в каком состоянии находился лорд, мог ли он оказывать сопротивления. Прежде всего, меня интересует, справился бы лорд после падения с противником, уступавшим ему в физической силе. К примеру, с женщиной. Это первое. Второе, выясните судьбу шкатулки, которая пропала из комнаты лорда. Расспросите прислугу, поинтересуйтесь, не проявляла ли супруга покойного чрезмерного интереса к этой вещице. И третье, разузнайте всё о Фелиции Недвед, где она родилась, кто родители, есть ли у неё родственники, к примеру, братья, отчаявшиеся настолько, чтобы пойти на убийство. Возможно, отец-каторжник.

По мере того, как Уотсон неторопливо проговаривал свои распоряжения, Фелиция становилась мрачнее тучи. Женщина нервно покусывала нижнюю губу, поправляла волосы, теребила пуговицу на блузке. И без того бледная, она стала похожей на покойницу, на лбу проступили капельки холодного пота. Может быть, Уотсон угадал - Фелиция каким-то образом причастна к смерти мужа? Не клеится. По завещанию ей ничего не достанется. Вот если бы она переубедила лорда или сумела уничтожить документы, на которых была записана его последняя воля.

- Вы пытаетесь меня оскорбить?! - громко произнесла Фелиция, когда Уотсон сделал паузу, а Мэрдок торопливо вычерчивал карандашом непонятные символы.

- Четвёртое, - полностью игнорируя слова Фелиции, продолжил Уотсон. - Узнайте, была ли замешана супруга лорда в громких скандалах или мелких преступлениях в прошлом.

- Я не стану выслушивать ваши оскорбления, инспектор! - крикнула Фелиция.

- Успокойтесь, - намеренно тихо произнёс Уотсон. - Мэрдок, - он снова посмотрел на сержанта. - Вы можете идти, - перевёл взгляд на вдову. - Присаживайтесь, миссис Недвед.

- Полагаете, я пропущу ваши колкости мимо ушей?! - не унималась Фелиция. - Завтра же ваше начальство узнает о выходке, которую вы себе позволили, констебль!

В ответ на неприкрытую угрозу Уотсон расхохотался.

- Слышите, Мэрдок, завтра, я стану вашим подчинённым, - сказал инспектор, не прекращая смеяться. - Вы не уходите далеко от двери, боюсь, леди Недвед кинется в драку, как только представится возможность.

- Я стою в коридоре, инспектор, - сказал Мэрдок.

- Давайте поговорим о вчерашнем вечере, - Уотсон переключился на вдову так, будто ничего страшного не произошло. - Ваш пасынок, Бернард, рассказал мне любопытную историю.