Каждый сам выбирает (СИ)

В тоннеле эхом распространялись визги заражённых, умиравших в мучениях под лязгавшими гусеницами огнедышащих Лендрейдеров, утопая в грохоте бесконечной череды выстрелов. На счету каждого десептикона и каждого автобота уже был не один десяток убитых тварей, что продолжали лезть из дыр в стенах, потолке и полу. Счёт же тех, кто управлял спаренными тяжёлыми пулемётами и огнемётами броневиков, шёл уже ко второй сотне. Для неподготовленного солдата все эти выстрелы, улетающие в окутанных тьмой тварей, ужасающих одним своим видом, шёпот Смерти, что витала над горсткой солдат и их руками забирала растерзанные души, запертые в уже давно умерших телах, всё это было ночным кошмаром, который заставил бы его впасть в отчаянье и найти спасение в самоубийстве. Но каждый боец, вне зависимости от цвета эмблемы или ранга, знал, за чем он в этот решающий день спустился в тёмные тоннели, где за каждым поворотом ожидали острейшие зубы и когти, на которых засохла кровь не одного десятка жертв. Все они шли, чтобы вернуть себе свой разрушенный дом и были готовы собственными телами заполнить трещины в его фундаменте.

За бронетанковой колонной всё ещё оставались штурмовики, которые упорно продолжали пробивать себе путь сквозь завал и их терпение вскоре наградилось бы, дорога почти была свободна.

Немезиду очень сильно тряхнуло от атаки Омеги. Из-за чего всё, что не было приварено к полу, разлетелось по отсекам корабля. В том числе и все на мостике. Когда же поподнимались на ноги те, кто не отключился после удара об ближайшую стену, они тут же получили целый ряд докладов о последствиях этой атаки, которые не внушали ни капли оптимизма.

— Утечка хладагента верхнего левого ряда двигателей! — Отказ системы корректировки курса. — Нет сигнала от половины пушек. Правый борт безоружен!

Корабль еле держался в воздухе, и то лишь благодаря Кортане, которая на пределе своих возможностей доставляла команды до соответствующих узлов корабля в обход повреждённых инфокабелей. Лично управляла каждой турелью и регулировала тягу двигателей. Она просто физически не могла сказать даже слова, настолько была перегружена работой, не то что выдать какую-нибудь идею, чтобы избавится от Омеги. Ей оставалось надеяться только на смекалку Саундвейва и слаженность действий вехиконов, которые вовремя дадут ей правильные команды.

Открыв трёхмерную карту города на искрящемся голопроекторе, Саундвейв приметил самое высокое здание в городе. Это был небоскрёб, который, хоть и был повреждён посередине, но всё ещё стоял. Быстро промотав в голове мысли, у капитана возникла идея, которая могла воплотиться в жизнь только при очень большом везение, но выбирать не приходилось, ибо на радарах уже был виден приближавшийся сзади Омега.

— Полный вперёд, взять курс к той башне,— скомандовал Саундвейв, рукой указывая на здание через треснувшее стекло смотровой,— И готовьтесь дать второй залп из мельтагана всей доступной мощностью.

Двигатели послушно извергнули из себя пламя и крейсер начал набирать скорость, так же, как и Омега, которому тоже досталось немало проблем, после того, как он отхватил полноценный залп из двадцати макропушек, к слову, сконструированных для уничтожения линкоров.

Под непрерывным обстрелом Немезида смогла более менее оторваться от раненного Омеги и, ловко маневрируя между зданиями, долетела до высоченной башни, единственной такой во всём полуразрушенном городе. Крейсер, не сбавляя скорости подлетел к башне так, чтобы она была с левого борта, пушки которого ещё были целы. Омега постепенно догонял их и когда они подлетели к башне на уровень 320ого этажа из 400, прозвучала команда.

— Левый борт, огонь!

И левый борт озарился вспышками от выстрелов, а вылетевшие снаряды заблестели серебром под редкими лучами звезды, что прорывались сквозь густые облака на такой высоте. Только 13 из 20 снарядов попали по небоскрёбу и взорвались, но и этого было более чем достаточно, чтобы в проржавевшем до основания здании открылась внушительных размеров дыра и оно начало разламываться под собственным весом. Немезида на полных парах умчалась прочь от разрушающегося здания, а вот Омега, со всеми своими вычислительными мощностями, не успел вовремя разгадать столь непредсказуемый шаг и целых 80 этажей стали, стекла и камня обрушились сверху прямо на него, стремительно унося с собой к земле. Однако на пол пути Омега трансформировался в воздухе и зацепился огромным манипулятором за здание, остановившись где-то на 200ом этаже. После, он закрепился там ногами, а обе руки соединил в одно орудие, чтобы дать второй, похоронный залп по Немезиде. Но десептиконский крейсер не собирался бежать, поджав хвостовые стабилизаторы. Корабль на большой скорости включил на полную мощность носовые и кормовые маневровочные двигатели и невероятно быстро развернулся на все 180 градусов, после чего наклонил нос вниз и нацелил на Омега мельтаган, который уже накапливал заряд. Чтобы не дать Суприму выстрелить первым, двухствольные носовые ленс-излучатели открыли по нему огонь и утопили в море рубиного огня, начерчивая на его теле раскалённые узоры и сбивая прицел. Таким образом удалось протянуть ещё несколько секунд, но Омега всё же дал залп и из его орудия вырвался смертоносный луч, попадание которого Немезида уже не пережила бы. Но когда его луч был уже на пол пути к ней, мельтаган наконец накопил полный заряд и выстрелил. Плавящей от одного лишь взгляда на него жёлтый луч помчался на встречу алому лучу Омеги, в мгновении ока развеял его и поглотил, а в следующий миг забил по самому Омеге, пронзив насквозь сначала его, а потом и небоскрёб, к которому он прикрепился. За считанные секунды от грозного противника остался, уже лишь отдалённо напоминающий робота, обугленный корпус, который с грохотом свалился вниз, на улицу, подняв огромное облако пыли. А изрядно потрёпанный временем, ныне полурасплавленный, небоскрёб, словно надгробный камень, обрушился на стража и погрёб его под многотонными обломками.

— Прямое попадание!— разлетелось по мостику,— Никаких сигнатур жизнедеятельности. — Сбросить орудие,— приказал капитан. — Есть, отстыковка.

Немезида снизилась, насколько это было возможно, после чего захваты на мельтагане разошлись и многотонная пушка камнем полетела вниз. Теперь Немезида освободилась от балласта и снова взмыла в небо. Смерть Омеги эхом пронеслась по коллективному разуму роя и поразила его в безумие. Как раз в это время, когда летуны заражённых были небоеспособны, сваливались на землю и разбивались, прилетели челноки и без особого сопротивления смогли залететь в ангары, створки которых открыли буквально на несколько секунд для прибывших.

Подобная картина безумия царила и в тоннелях. Все заражённые в один миг закричали и их визги почти оглушили десептиконов, которые планомерно продвигались вперёд. Твари перестали атаковать, и вообще перестали соображать, что происходит вокруг. Пока ещё не зная причины столь странного поведения, десантники решили не упускать эту возможность и значительно ускорились, чтобы, пока противник был в смятении, успеть вырваться из тоннелей в открытое пространство. В тоже время навигаторы попытались связаться с кораблём, доложить свою ситуацию и узнать их. Через сильные помехи им это всё же удалось.

— Говорит первый наступательный, как слышите? — ....Доложите...обстановку,— поднявшись на ноги после прогремевшего на борту взрыва, спросил один из связистов Немезиды. — Мы почти прорвались. Осталось три километра. Пока без потерь. Заражённые отходят. — Это ненадолго,— вмешался Саундвейв,— Омега мёртв, но скоро рой снова объединиться. Продвигайтесь быстро, а при первых же признаках сопротивления переходите обратно к оборонительной тактике. — Принято. Доложим по прибытию к вратам.

Отключив связь, навигатор передал радостную весть остальным.

— Омега мёртв! Дело осталось за малым, ещё немного. — Ха! Да я весь день готов этим заниматься,— высказался огнемётчик Лендрейдера. — Ещё бы,— сразу согласился Фаддей, не переставая поливать тварей градом снарядов,— Это величайшее сафари в галактике! — Не увлекайся и не трать снаряды в пустую,— упрекнул Цирус,— Они нам ещё пригодятся......