Милосердие победителя (СИ)

Тот взял монеты в ладонь, понюхал их, после чего втянул уголком рта воздух.

- Хэээ... Благодарствую, князь, благодарствую... Схожу сегодня же. Хэээ...

- Стало быть Видогост в сговоре со Строговыми, - обратился Чернек к Хотену Юрьеву.

- Ну да, ты погляди как чётко умыслили. Убирают Деяна, Видогост нас отманивает своей ложью о союзничестве. А тем временем войско Строговых, Булатовых и Клыковых соединяется в Крайнесточье. И всё, у них перевес.

- Но зачем им убивать Деяна? - Чернек решил попробовать привести доводы против, хотя картина складывалась вполне однозначная. - Помнишь, на Великом совете он во всём поддержал замыслы Лесьяра. Да и всем известно, что Видогост всегда недолюбливал державную власть.

- "Недолюбливал", это шаткое умозрение. А вот то, что он женат на дочери Лесьяра Строгова это явь. И у него от неё шестеро детей. Кстати, племянники и племянницы Всеслава. Уж куда более надёжный друг, чем Деян. Мало ли что молодому в голову взбрело? Да и на войне Видогост по опытнее того мальца будет.

- Всё верно... Но всё же, не может ли это быть обманом?

Чернек покосил взор на письмо, где после приказа Ростиху Клыкову следовать с войском в Крайнесточье, красовалось странное пятно. То ли клякса чернил, то ли небрежно прорисованный жук. В письмах державного князя ему такого видеть не доводилось. Хотя... Он помнил лишь двух державных князей, а этот третий.

- Не может. Послушай, что посыльный говорит. Эй, - обратился Хотен Юрьев к пыточных дел мастеру, - разбуди его.

Тот плеснул на несчастного водой из ведра и стал бить по щекам.

- Ты, продирай зенки, погань! С тобой господа говорить желают.

Стражник с трудом очнулся и некоторое время приходил в себя. Наконец, сообразил что происходит и прокашлялся.

- Расскажи князю Чернеку, всё что мне поведал, - Хотен Юрьев ударил посыльного по щеке.

- Я... Видел их, - пленник с трудом шевелил окровавленными потрескавшимися губами. - Когда зсржвный кнзь мне письмо двл... Давал, - тяжело выдавливал он из себя. - Там бли вс... Все... Были.

- Кто все?

- Все офсры... Офицеры. Стрша... Старшая дружина, Жел... Жлзн... Железное войско, вся... Вся рать.

- О чём они говорили?

- Про п... поход.

- Поход куда? - задал наводящий вопрос Хотен Юрьев.

- К храму Агуна и Кесы вместе с Булатовыми и Клыковыми, - на одном дыхании выпалил посыльный и голова его безвольно повисла.

- Помер что ли? - спросил Чернек.

- Хэээ... Нет... Живой! Хэээ... Очнись, гниль!

- Не надо, - остановил пыточных дел мастера князь Юрьев. - Он всё сказал, что нам надо.

- Хэээ... И что с ним делать теперь? - пыточник смотрел на Озерова.

- Хотен, твой пленник, тебе решать.

- Нам он больше не нужен, - отмахнулся князь Юрьев. - Прирежь его.

Через пару мгновений хозяин пыточной камеры перерезал своему пленнику горло. Выйдя на свежий воздух, Чернек Озеров приказал найти своего наследника.

- Волк!

- Да, отец?

- Слушай меня внимательно, - Чернек изложил суть дела.

- Ничего себе!

- Удивляться потом будешь. Мудрейший Валентин уверяет, что Видогост в скором времени может совершить ко мне визит. Ты возьмёшь тысячу конников Младшей дружины и встанешь с ними на пути из Крайнесточья. Встретишь Видогоста на границе. Слушай внимательно! Ни в коем случае не провоцируешь никакого кровопролития. Любезно поговоришь с ним. Выуди с него всю правду, чтобы мне не отвлекаться. Я пока войском займусь. Только очень вежливо и без кровопролития! Вроде всё гладко, но чувствуюкакой-топодвох. Давай, докажи, что ты достойный наследник.

- Я не подведу тебя, отец.

Глава 5

Островок

Находясь в одном дневном переходе от храма Агуна и Кесы, Пётр Строгов узнал, что в храмовом держании остановился проездом Видогост Булатов. Новый предельный князь Крайнесточья ехал на важную встречу в Суломатье. Пётр приказал выждать. Он рассчитывал представиться Видогосту, когда тот будет рядом с женой, родной сестрой Петра Мириной. Говорить с владыкой Миргорода один на один никакого желания не было. Видогост казнил своего собственного племянника. Что он вздумает сделать с ним, родным братом державного князя?

К счастью Видогост вскоре покинул храм Агуна и Кесы. Когда Пётр открылся мудрейшему Валентину, тот не мог поверить своим ушам. Главный хранитель благой веры в Крайнесточье подъял руки к солнцу и громогласно возблагодарил Позара и Светлобу. Пётр просил очистить его от скверны элаитства немедленно. Но мудрейший велел ждать и молиться.

Петра и его спутников поселили рядом с покоями самого Валентина. Они трапезничали самыми лучшими яствами, коими были богаты закрома храма Агуна и Кесы. Вернее сказать, трапезничали спутники Петра - Ян Ледков и братья-близнецыКузьма и Герман. Сам же Пётр, наблюдая как непривычные к богатому столу братья жадно поедают ароматное мясо, хлебал пресную похлёбку. Тем временем мудрейший, хитро улыбаясь, отговаривал его возвращаться в благую веру. "Меня проверяют", - понял Пётр, и держался непреклонно. Наконец, день очищения настал.

В жарком летнем небе пылал ослепительным золотом солнечный шар. Лишь изредка на него набегали лёгкие облачка. Пётр Строгов стоял перед входом в приземистое помещение хранилища. Тяжёлые двери были наглухо заперты. По бокам, преграждая путь скрещёнными копьями, стояли два храмовых дружинника, одетых в блестящие доспехи. По правую руку от Петра горел костёр. Сухие берёзовые дрова весело трещали и почти не дымили. Сын Лесьяра чувствовал, как внутри копится небывалое воодушевление. Ещё немного и он разорвёт липкую паутину элаитства, державшую его душу в мучительном плену. Ещёчуть-чутьи старые боги вновь примут его обратно под свою защиту.

Пора. Пётр подошёл к запертым дверям и опустился перед ними на колени. Сапоги на его ногах привычно скрипнули. Дружинники не шелохнулись. Порыв ветра направил на него жар костра, глаза слегка заслезились от дыма. Пётр смиренно опустил голову и стал ждать. Порог хранилища был выложен плитами, выточенными из валунов. Вдоль трещинки в одной из плит шустро бежал маленький чёрный муравей.

- Кто явился? - спросил, наконец, дружинник, стоявший слева.

- Пётр, сын Лесьяра из Великого Дома Строговых.

- Зачем явился? - строго вопрошал стоявший справа.

- Молить Позара и Светлобу о даровании благодати быть взятым под их защиту.

- Готов ли ты отвергнуть свои заблуждения?

- Готов!

Пётрнеуклюжеснял с себя всю одежду. Оголятся перед незнакомцами было неловко, но он заставил себя не замечать своей наготы. Глаза дружинников продолжали безучастно смотреть в пустоту перед собой, словно были стеклянными. Как у них так получается? Ворох одежды Пётр решительно бросил в костёр. На мгновение ему стало жаль почти новые сапоги, справленные на совесть известным древгородским кожевником. Но он отмахнулся от этих глупых сожалений. Встал в полный рост лицом к дверям. Кожу приятно грело тепло костра сбоку и солнечный свет сверху. Дружинники убрали копья и тяжёлые двери медленно распахнулись. Хор ищущих пел хвалебный гимн Позару и Светлобе, а также Агуну и Кесе. Поклонившись, Пётр шагнул в хранилище.

После жаркого зноя летнего дня, полумрак хранилища неприятно холодил тело. Кожа покрылась мелкими мурашками. Он спустился по каменным ступеням, и сразу оказался среди знающих. Старшие ученики школы мудрости стояли по правую и левую руку от Петра, образуя для него коридор, ведущий прямо к очагу. С каждой стороны их было по двенадцать. Не привыкшие ещё к тьме глаза, узрели храмовое пламя, зажжённое много тысячелетий назад. Также он заметил, что каждый знающий держит в руках большой кувшин.

Хор ищущих начал петь заклинания, умолявшие древних богов простить вошедшему его былые заблуждения. Он сделал несколько шагов по студёным плитам каменного пола, когда на него хлынул поток жидкого льда - первый знающий выплеснул ему на голову содержимое своего кувшина. Началось очищение. От внезапного холода перехватило дыхание. Ком воды, окатив его тело с шумом разбился о каменный пол. Ухнуло сердце, но Пётр продолжил идти к огню.