Житие, в стреляющей глуши - страшное нечто... (СИ)

***

…Вот что, - сказал отец Дмитрий, когда ходики на стене проскрипели 18-00. – Передай кому следует: немец для борьбы с партизанами и нашей армией хочет привлечь нашего брата, попа. То и раньше заметно было, но сейчас особенно. И немец этот, обозник, заводил со мной хитрый разговор об этом. Дескать, раз заповеди Божии такие – «не убий», значит в проповедях своих, батюшка, ты должен против войны указывать. Мол, за что и почему воюют наши на фронтах с немцем? Это же против заповедей Божиих! Вот стервецы… Тьфу, пропасть!

Да уж, пропасть, - согласился Василий как бы нехотя. – А что так неохотно делишься со мной своими мыслями, батюшка? Почему сразу о немце не предупредил?

-Поначалу думал, что проверял он меня – подослали его. Потом убедился – не так всё. Слежки за мной, за мим домом нету. Зачем попусту в набат бить? Я ведь тоже конспирацию кумекаю, учили ваши.

-Хорошо, мы проверим как ты кумекаешь. Хотя похоже ты прав: за домом действительно не следят. , - Васька осторожно отвернул занавеску и исследовал двор, по которому величественно бродил петух с малиновым гребешком. – Разве что петух вот…

Он встал и осторожно косясь на кулаки отца Василия прошёлся вдоль гориницы:

-Так, говоришь, вечером ожидается наш связной? Да вот он, почти вечер…

-Придёт он, куда ему деться, - вздохнул отец Дмитрий.

Он перекрестился сам и перекрестил красный угол, прочитав «Отче наш». Васькина рука торопливо дёрнулась. Он также осенил себя крестным знамением и попросил у Бога поддержки. На душе было слегка муторно – поддержка бы не помешала…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. В СТРЕЛЯЮЩЕЙ ГЛУШИ.

…Мотоцикл, сделав круг, остановился на пустыре возле церковной ограды. Женщины и старики тут же стали расходиться, а ребятишки спрятались в кустах.

-Week! – заорал на них Крегер, с бляхой фельдслужбы. – Идите к своим свиньям и коровам! Колхозные свиньи…

Так как этого ему показалось мало, он сорвал из-за спины ППШ-41 и дал по воздуху очередь. Первые с криками побежали женщины. Старухи засеменили, что-то хныкая и причитая. При этом ногие из них крестились. Совсем уж бесцеремонно вели себя старики. . Они уходили весьма неохотно или вообще не собирались никуда уходить. Их, Крегер, немного уважал за храбрость. Тем не менее он презрительно сощурился и браво зашвырнул МР717(r) за спину. Но до этого – повёл в их сторону дырчатым круглым стволом. Но наглые старики даже не думали ускоряться.

Но верхом наглости было поведение мальчишек и девчонок, от голозадых до великовозрастных. Они мелькали земляными пятками в лопухах за церковной оградой, откуда выглядывали острые любопытные глазки,  краснели возбуждённые носы и уши. Как казалось Крегеру, эти сорванцы зубоскалили.   За витой металлической оградой, где были узорны в виде ангелов с огромными крыльями они, наверняка, чувствовали защиту. Бог охранял их…

Крегера и его спутников это немного развеселило. Один из них, Ганц Ташинский из Данцинга, вынул из ранца пачку мятных леденцов и с размаху зашвырнул их детям. Он был более доброжелателен, чем Крегер:

-Пусть эти детки видят, что мы им не враги. До чего довели их большевистские комиссары и еврейские бандиты – так боятся нас, германских солдат…

-Что ж, их дело, - весело оскалил свою длинную ряжку Крегер. Он вытер  затылок рукой в перчатке с обрезанными пальцами. – Дружище, они только  с виду люди! Внутри едва ли...Они похожи на зверей! Умственное развитие русских всегда зависело от германской аристократии и германской интеллигенции.  «Майн кампф»! так пишет великий фюрер…

- О, Вальтер, я этого не читал…

- Ты блистаешь своими познаниями, Вальтер! – присоединился к разговору третий сопровождающий, что строился в коляске с пулемётом. Его звали Олаф Йорген и он был из Южной Норвегии. Там его отец рыбачил во фьордах на собственной шхуне, а он помогал отцу.– Я вот пока не могу похвалиться прочтением «Майн кампф». Я немного ситал «Миф XX столетия» Альфреда Розенберга. Очень сложно и очень интересно!

-Да, парень! Книга очень сложна, - покровительственно сморщился Крегер, - но очень полезна для таких как ты! В ней как раз указывается на превосходство греческой и германской культур, отчасти европейской над азиатскими и славянскими недочеловеками. Они плодятся как тараканы, как грызуны! И мы призваны решить эту задачу – самой историей, самим роком! Мы обязаны показать всей Европе – вот, как это делается! Вот как сокращается поголовье этих ненасытных свиней…

-Но там говорится о греческой, эллинской культуре как об арийской. Я всё верно понял, Вальтер – греки тоже арийцы?  Как и мы?

-Ну, не совсем… Самые древние, жившие в Спарте, может, и да. А вот нынешние… Они такие же болтуны и мошенники как и евреи.

Он нетерпеливо газанул и всё дальнейшее говорилось под грохот двигателя BMW. Они неслись по деревенской улице в облаке пыли, пока не увидели идущего «хиви» с повязкой на рукаве и брезентовым ведром, в котором плескалась водица. Поперёк туловища на широком брезентовом ремне у него висела длинная русская винтовка, поражая воображение своим массивным прикладом и тяжёлым ложе. Последним можно было запросто проломить голову и смять стальной шлем – как консервную банку…

-Эй, Иван… русская свинья!  - Крегер застопорил мотоцикл и сделал повелевающее движение рукой.

Русский осторожно поставил ведро на землю и во мгновение ока оказался на расстоянии пяти шагов. Лицо его тут же приняло подобострастно-ленивое, немного тупое выражение. В нём не присутствовал интерес к жизни – была лишь одна потребность, исполнять.

-Посмотрите, ребята! Как раз нам на встречу – тупое русское животное! Посмотрите на эту рожу, прикиньте, какие у него мозги?! И есть ли они? – захохотал Крегер. – Кстати, поговори с ним, Олаф. Тебе будет полезно знать, чем отличаются германцы и эллины  от таких обезьян…

Олаф фыркнул и помедлил. Тогда Крегер одним рывком встал на землю. Подойдя к русскому, он дважды приложился ладонью по его подбородку.

-Вот, смотрите, фрицы! Он даже на думает уворачиваться! Он даже не думает сопротивляться!

Русский посмотрел на него исподлобья. Кулаки его сжимались и разжимались.