Человек, которому всегда везло (СИ)

  Федька не обманул, разве что "француженка" оказалась на проверку толстой полькой и на морду лица прямо скажем не очень, не Мирей Матье определенно, но после долгого воздержания все женщины солдату кажутся привлекательными, за исключением может только самых "страшных" и уродливых. Так все сходится, действительно бабенка - маркитантка Великой Армии. Она ухитрилась в утреннем тумане незаметно проехать мимо пикетов "ихних", пикетов "нашенских" и попасть прямо на бивак батальона гренадер, где ее с восторгом и приняли в тесные мужские объятия. Ну и компас у бабы в голове был... нарочно так не заедешь, это надо постараться!

  К моменту появления Сашки с приятелями гренадеры уже успели выпить всю "вражескую" водку, основательно закусить трофейной колбасой и придя в хорошее настроение всем "миром" решали, что делать с главным "призом". Мнений было два, одни считали, что "вражескую" бабу, должно употребить по полной программе, другие пока колебались. Командиры-начальники не то не знают о происходящем ЧП, не то намеренно самоустранились от процесса, не желая вмешиваться в развлечения нижних чинов.

  -Давай ее еть робяты, видна же - гуляща! -кричали самые нетерпеливые, иные уже подобравшись с тыла и подняв "пленной" юбки вовсю щупали ее за внушительный белый зад и ляжки. Сашка механически отметил для себя, что у этой представительницы женского пола штанов не оказалось, возможно их уже успели снять жаждущие "любви" солдатики.

  -Проверить надоть! -сдерживали горячие головы более рассудительные, пока пятьдесят на пятьдесят, но равновесие шаткое и может быть нарушено в любой момент.

  Баба ревела навзрыд белугой, прижимая к себе детей - двух мальчишек, примерно 5-6 лет от роду. Оно и понятно, ближайшее будущее представлялось ей совершенно безрадостным, слишком много тут желающих до ее прелестей, шансы уцелеть после акта "любви" получались минимальные - или серьезно покалечат, или вообще убьют такой толпой.

  -Честна гришь? Мужика твово как звать? А ну скажи! -продолжал допрашивать ее "мир".

  "Подсудимая" от волнения и страха никак не могла определиться с показаниями, у нее выходило, что имя мужа то Анджей, то Владек, то Жак, то еще как-то и всякий раз новое. Да и мальчики вроде по виду происходили от разных отцов, младший смуглый и немного смахивает на итальянца, у старшего напротив больше славянские черты преобладают. Дети в общем вполне симпатичные, как и положено им быть в таком раннем возрасте.

  -Да у ей в каждой роте по десятку! -шумели сторонники натурального "употребления" французского сюрприза.

  -Порвут ить оне бабу! -шепнул Александру Федька, дело явно шло к этому исходу и унтер-офицер решил вмешаться. Оставаться посторонним зрителем сил уже не было.

  -Братцы!!! А если наших маркитантов французы поймают?! -закричал он обращаясь к толпе, не особо надеясь на успех, так оно и вышло.

  -А пущай оне их тож тараканят! Все едино у энтих жил на солдатско жалованье ниче не укупишь! -раздалось в ответ пополам со смехом. Идея нижним чинам понравилась, барыг дравших с них три шкуры в войсках сильно не любили и судьба отечественных маркитантов во французском плену мало кого волновала. Пусть хоть супостаты их изжарят и съедят, может подавятся...

  Что же делать дальше, полька уже в истерике бьется, а народ по хорошему отпускать ее не намерен. Александр хотел было послать Федора за штабс-капитаном Денисовым или еще за кем-нибудь из полковых офицеров, но моментально передумал. Полчаса туда, полчаса обратно, да там еще на объяснения сколько уйдет, а тетку тут орава голодных до секса мужиков порвет тем временем как Тузик грелку. Он не без труда протиснулся через возбужденную толпу к фельдфебелю, тот только жидкий седой ус покручивал никак не реагируя на происходящее вокруг.

  -Где ваши господа офицеры, почему... ? -и дальше Сашка по лицу собеседника прочел ответ, а им выходит разрешили. И в самом деле вся это околоармейская обозная шушера считается не пленными, а законной добычей наравне с вещами подобранными на поле боя и в захваченных лагерях. Победитель волен использовать ее по своему усмотрению, вот они и собираются. Все, конец этой польке и Сашка ничем ей помочь не в силах, в чужом полку власти у него нет, никто его не послушает, а силой тут действовать не получится. Но может быть повезет, и нижние чины натешившись вволю, бабу просто покалечат немного и отпустят.

  Между тем маркитантка справилась со своей истерикой и мешая польские, русские и французские слова принялась уговаривать пожалеть ее детей - ведь они без матери сиротами останутся. Бухнулась на колени и дети следом упали, чем немало огорчила уже пристраивавшихся сзади к ее пышному заду, и расстегивающих штаны "почитателей". Крестик "пани" сняла со своей шеи и всем показывает...

  Сцена получилась неприятная - хуже некуда, баба плачет и причитает, согнулась лицом к земле точно на плахе, дети ревут вслед за ней тонкими голосами, уцепившись ручками за материнскую юбку, младший "итальянец" описался от испуга и стоит коленками в желтой луже. "Мир", совершенно неожиданно, вдруг изменил свое казалось бы уже принятое жестокое решение. Маркитантку не тронули и отпустили восвояси, гренадеры вернули ей повозку с лошадью и даже дали провожатых из числа своих до первых французских постов, чтоб еще кто-нибудь не перехватил по дороге.

  -Мальцов видать ейных пожалели! -так предположил тогда Григорий и похоже оказался прав, война видимо не до конца еще превратила бывших мужиков, крестьян и мещан в "идеальных солдат XIX века".

  .........................................................

  На шахматной доске театра военных действий в Восточной Пруссии все шло к трагической развязке - к генеральному сражению, наконец прибыл главный гроссмейстер - Наполеон Бонапарт и игра сразу пошла всерьез. И появился Бони далеко не с пустыми руками: на левом берегу Пассарги, благо местность хорошо просматривается с высокого правого, передовые разъезды казаков насчитали не менее 100 эскадронов вражеской кавалерии. Подошли к французам и свежие корпуса из резерва, теперь силы были примерно равные. У штаба армии возникли нехорошие подозрения, что противник пытается обойти их с севера и отрезать как от побережья, так от тыловых баз. Французы действительно двигались в том направлении, периодически они переправлялись через Пассаргу с целью захвата плацдармов, но пока Беннигсену каждый раз удавалось выбивать их обратно. Произошло сражение под Гельсбергом, не давшее впрочем, никому никаких существенных преимуществ. 13-егерский там тоже принимал деятельное участие, заняв лес на левом берегу реки Алле, егеря вели огонь по противнику и неоднократно отбивались от него штыками. Если верить полковой истории 13-го егерского полка, написанной поручиком Яковлевым уже после войны, то под Гельсбергом впервые в бою была применена пуля штабс-капитана Денисова для гладкоствольных ружей, заменившая в этой реальности аналогичную разработку француза Нейслера. Эффект от нововведения оказался незначительным, поскольку огонь новым боеприпасом вела одна единственная вторая рота 1-го батальона полка, перевооруженная "хорошими" трофейными французскими ружьями калибра 17мм. Предполагалось, что новинка заметно усилит действие ручного оружия по удаленным групповым целям, какие обычно приходится обстреливать в большом сражении, но что-то в этот раз не срослось. Столкновение несмотря на малый масштаб было весьма жестоким и кровопролитным, французы давили артиллерией и постоянно предпринимали атаки массами конницы. Основное сражение шло в центре возле редутов, но временами доставалось "на орехи" и флангам. В тот день полк лишился еще почти сотни нижних чинов и одного обер-офицера убитыми и ранеными, им опять повезло на фоне ужасных потерь других частей это был сущий мизер. Егерей снова спасла от неминуемого истребления врагом пересеченная местность, мешавшая действиям французской кавалерии. Удачный выбор позиции - искключительно заслуга командира, поставившего полк не там "где положено по уставу", а немного в стороне под прикрытием большого оврага. Полковник, надо сказать по совести, здорово рисковал карьерой, если бы это сражение закончилось плохо, то такую самодеятельность безусловно бы поставили ему в вину. Достигли они и небольшого видимого успеха, сумев отрезать от основных сил и загнать в болото, слишком сильно оторвавшийся от "своих" эскадрон вражеских драгун. Вот только окончательно добить врага в этот раз не смогли, французов выручила полевая артиллерия, отогнавшая сосредоточенным огнем картечью егерей обратно к лесу, откуда они и начали ранее действовать. Точные потери сторон в этом столкновении не известны и по настоящее время, но предполагается, что общие простираются до 10000 и более. Обычно такие "незначительные" эпизоды меркнут на фоне последующих масштабных битв и особого интереса не вызывают.