Путь наемника (СИ)

— Гони Ори! Гони, как гордый мустанг, мчащийся к своему табуну с кобылками! — верещал Ал от восторга, вмиг забыв про усталость. — А-А-А! Впереди всякий хлам раскидан на дороге. Мы проиграли, ты ж из-за своей повязки ни черта не видишь.

— Не дрейфь мустанг, сейчас ты удивишься, на что способна гордая пони, — самодовольно улыбнулся гном, уходя в поворот.

На дороге валялись огромные куски покорёженного металла, которые упали с верхушки горы. Расстояние между ними минимальное, а наехавши на такой сюрприз, можно было и не мечтать о победе. Но не тут то было. Ори лавировал между мусором, как заправский гонщик, который занимался этим всю жизнь. У Ала уже второй раз за сегодня отвисла челюсть без его ведома. Давно он так часто не удивлялся. Объехавши последнее препятствие, машина выехала на финишную прямую, и гном втопил педаль газа до упора, мчась к победе.

Ирни наконец-то завел свой кабриолет, раза с седьмого. Тронувшись, и потихоньку набирая скорость, водитель обратил внимание, что противник его догоняет.

Обе машины поравнялись через пару секунд. До финиша оставалось метров триста. Толпа восторженно кричала что-то на подобие: «Давай! Жми! Сделай его».

Елена невольно встала со своего места на трибуне. Такого напряжения она не чувствовала уже давно. Сама того не замечая, девушка кричала вместе с толпой: «Дави его».

Двести метров. Машины шли «ноздря в ноздрю». Оба мага выдохлись, поэтому всё сейчас зависело от мастерства водителей и мощности машин.

Сто пятьдесят метров. Все зрители в едином порыве встали со своих мест, ожидая развязки. Один только Калеб не встал, но его взгляд был прикован к машинам, и правая нога нервно постукивала по полу. Но этого никто не видел.

Сто метров. Машина ирни неожиданно начала выходить вперед.

Семьдесят метров, ирни на полкорпуса впереди.

Тут уже не выдержал даже неприступный, как скала, Калеб. Подорвавшись со своего места, он начал что-то нервно бурчать себе под нос. Елена краем глаза заметила, как засветилась одна из татуировок на руке некроманта.

Двадцать метров. В следующий момент машина ирни, уверенно шедшая на первом месте, заглохла. Просто в один миг исчез звук мотора, работающего на пределе.

Финиш. Елена не видела, кто пришел первым, так как все ее внимание было поглощено Калебом. Тот, улыбнувшись, сел на свое место и снова одел маску лица, не выдававшую не единой эмоции.

Зрители, сорвавшись со своих мест, единым потоком ринулись на арену, чествовать победителей.

Только два человека не сдвинулись с места. Калеб, которому было все равно и Елена, которая перебывала в ступоре.

Глава третья (Дорм)

Когда дети уходят из родительского теплого и насиженного дома, по той или иной причине, то все они по-разному реагируют на столь радикальные перемены в жизни.

Одни рыдают сутками напролет, проклиная несправедливую судьбу, строгих родителей, чокнутых соседей, старую корову, громких гусей и всех кого только можно, но ни в коем случае ни себя любимых.

Другие радуются, что их больше не будут опекать, и вот теперь то, как начнется жизнь взрослая и ни от кого не зависящая.

Есть и те, коих большинство, кто просто находится какое-то время в ступоре от такой резкой смены сценария их бытия. Вопрос «что же делать?» висит над ними нерушимой глыбой, норовя раскроить голову бывшим ребятишкам.

Но, когда детей забирают насильно в армию, реакция почти всегда одна и та же — страх и ощущение безысходности.

Дорм уже часов шесть мусолил подобные мысли в своей голове. Вначале он был в ужасе. Затем ему мерещились различные сценарии своей скорой смерти: шальная пуля, пробившая грудную клетку; меч, отрубивший голову; магический огонь, который сжег до тла и еще множество, и множество вариантов. В конце концов, парню это надоело, и он  переключил свое внимание на других новобранцев, которые ехали с ним.

Всего в крытом кузове грузовика сидело двадцать человек: девять мальчиков, десять девочек и один солдат, который следил за тем, чтоб до конечного пункта доехали все девятнадцать.

Одетые в простецкие вещи серых тонов, перепуганные и уставшие, будущие солдаты ютились на деревянных скамьях, намертво прибитых к бортам. По внешнему виду новобранцы были примерно одного возраста, лишь двум парням, которые сидели возле солдата, было по двадцать лет. Дорм видел их пару раз у причала, возле родного дома. Они с солдатом о чём-то негромко болтали, периодически улыбаясь. Складывалось впечатление, что этих двоих везут не в армию, а на работу в поле, никакой паники или страха. Неужто они уже смерились со своим будущим?

А вот лица остальных были не менее печальными, чем у Дорма. Дабы вновь не удариться в размышления по поводу версий скорой кончины, парень мысленно заставил себя поставить галочку напротив слов «ничего уже не изменишь» и начал искать положительные моменты.

Во-первых, он научится обращаться с оружием и станет настоящим мужчиной. Это ли не мечта каждого мальчишки? Разве не именно это желание, стать солдатом, заставляет юнцов выламывать палки покрепче и лупасить ими друг друга до фиолетовых синяков, пища от восторга? Дорм теперь почувствует всё это с лихвой.

Во-вторых, его будут бесплатно кормить. Очень даже недурной плюс! Неважно, зима, плохой урожай, саранча, солдаты всегда получают свою еду.

В-третьих…

Из радужных размышлений Дорма вывел резкий удар ладонью по макушке.

— Тебя что, уже успело контузить!? Быстро выплевывайся из грузовика, оглох что-ли?

Солдат выжидающе уставился на парня, последнего, кто остался в кузове.

— Ага, — невнятно ответил Дорм и вылез на улицу. Картина открылась безрадостная.

Идеально ровная вытоптанная равнина, которая простиралась во все стороны до самого горизонта. Сотни грязно-желтых шатров разных размеров и форм, десятки суровых солдат, толпы новобранцев, и один-два человека в обычной гражданской одежде, снующих туда-сюда.

За спиной вновь прибывших расположился парк военной техники. Основой его были джипы с одними лишь каркасами, вместо обшитых металлом кузовов. Специалисты, знакомые с багги, сразу бы увидели дальних и более массивных родственников этих внедорожников. Ну, и второй распространенной единицей военной техники выступали грузовики, похожие на тот, в котором привезли новобранцев. Окрас и первых и вторых — бледно-желтый, с зелеными кляксами по всему кузову.

Какой-то особенной бабах-машины не наблюдалось. Судя по всему, здесь только автомобили, предназначенные для транспортировки солдат и офицеров.

Дорма с остальными восемнадцатью ребятами выстроили в одну шеренгу, дали каждому яблоко, кусок хлеба и одно ведро воды на всех. Пока дети жадно поедали выданные крохи и перепуганными глазами озирались по сторонам, к шеренге начали сходиться офицеры.

Спустя десяток минут, перед новобранцами уже стояли четверо мужчин в бледно-желтой застиранной военной форме. Они пристально смотрели вправо, в сторону основного нагромождения палаток и были явно недовольны.

— Ну и где он лазит? Ему и так позволено первым выбирать себе новичков, а он еще и опаздывает! — раздраженно пробубнил один из них.

— А у тебя как всегда трубы уже горят? Поскорей бы взять себе пару девочек и послать их найти выпивку? — сказал самый высокий из них, и все четверо дружно заржали. Большинство девочек, услыхав эти слова, с ужасом переглянулись.

Через мгновение офицеры, как по команде, умолкли, выпрямились и устремили свои взгляды поверх голов новичков.

Новобранцы, заметив столь странную смену поведения солдат, начали вертеть головами, желая узнать, что же так повлияло на них? Ответ не заставил себя долго ждать.

К шеренге новичков приближался мужчина. Точнее даже не мужчина, а громадная гора мяса и мышц неслась на всех парах к обычным смертным. Человек был высоченного роста и неимоверно огромного телосложения. Да-да, именно так, никакими другими параметрами эту машину смерти не описать.