Дмитрий Донской 2 (СИ)

Полторы тысячи пехотинцев 'Белой роты' и семь сотен, приведенных королем Кипра. Двадцать две сотни, в принципе, неплохо, если бы они не были фактически вооруженными слугами. Да, в кольчугах, да с клинками, но их выучка и боевой дух стремились к нулю. Грабить пейзан им было под силу, но не воевать. Да, нападающие мусульмане тоже не были воинами, являясь кочевым ополчением в основном. Но их крайне высокий боевой дух и численное превосходство, превращало пехоту 'Белой роты' и Кипра в смазку для мечей. От осознания этого факта Дмитрия скривился и громко выругался.

Выходило, что в лагере из настоящих воинов оставалось только восемь десятков во главе с Петром - его родичи, их рыцари да оруженосцы. Но их явно мало.

Кто еще?

Полторы тысячи вспомогательных и тыловых подразделений - артиллеристы, саперы, минеры и прочие. Не воины, в отличие от легионеров. Но у каждого из них за спиной очень неплохая физическая подготовка и статичный строй они держать умели. Да и на стальные латинские доспехи Дмитрий не поскупился, дабы упаковать в них даже поварят при походных кухнях. Мало ли? Вот и пригодилось. Зарезать их как баранов явно не получиться, если комендант лагеря не подведет.

Приказав второй и третьей когорте продолжить наступать на обоз армии мамлюков, Император развернул первую когорту и, позволив легионеров промочить горло из фляжек, трусцой бросился на помощь своему лагерю.

Тем временем Петр перекрестился и стал спешно готовить врученных ему людей к бою.

Тяжелые 'Кракены' и 'Василиски' было слишком долго разворачивать - враги старательно их обходили со сторон. Очень уж убедительно они приласкали на выходе из пролома. Повторения никто не хотел. А вот легкие 'Саламандры' и 'Единороги' развернуть успели и открыли огонь. Впрочем, время было утеряно - до города ведь рукой подать. Так что вышло дать только один залп картечью. Урон суровый. Но остановить толпу воинов ислама с традиционным для них, крайне высоким боевым духом, это не смогло.

Залп. Дым. Рев человеческой толпы. И безумно орущая толпа врубилась с двух сторон в укрепленный лагерь. Сходу преодолели неглубокий сухой ров и стали карабкаться по брустверу.

Завязалась свалка.

Непривычная для сурового контакта пехота 'Белой роты' и Кипрского королевства практически сразу поплыла. Хотя врага было не так уж и много. Поэтому интендант, не медля ни секунды, разворачивал за их спинами кольцо из тыловых и вспомогательных отрядов, одетых по инициативе Императора сплошь в стальной латинский доспех. Доставались из обоза большие щиты легионеров из числа запасных и прочее, прочее, прочее. Но главное - гранаты. Гренадеры, отправившиеся штурмовать лагерь мамлюков, прихватили с собой далеко не все свои 'подарки'. Вот расчеты 'Кракенов' и 'Василисков' и взялись за них, начав накидывать оные через спины защитников.

Артиллеристы 'Саламандр' и 'Единорогов' держались лучше всего. С одной стороны, нападающие сильно боялись орудий, поэтому сам по себе натиск на них был весьма слабый. С другой стороны, время от времени этот страх оправдывался - облачаясь во вполне материальную форму картечных выстрелов. С третье - артиллеристы оказались радикально лучше, чем их соседи по фронту из Италии и Кипра. Тех смяли буквально за считанные минуты, оттеснив к позициям тыловых и вспомогательных служб, встретивших нападающих очень достойно.

И вот, когда натиск уже изрядно ослаб, а ряды врага поредели, из-за города показался отряд кавалерии. Не мамлюки, конечно, но тоже недурно снаряженные. Около трех тысяч. Солидное подкрепление, которое, не медля, хорошим аллюром подошло к позициям одного из флангов и, спешно спешиваясь, вступило в бой.

События протекали очень быстро.

С начала выступления войск халифа из городских ворот не прошло и двадцати минут, как подкрепление вступило в бой. Расстояния-то небольшие.

Дмитрий, восседая на своем огромном Буцефале, прекрасно видел поле боя. Поэтому его легионеры, двигаясь трусцой, атаковали не сходу, а обогнув укрепленный лагерь, ударили во фланг подкреплению войск халифа.

Построившись на расстоянии пятидесяти метров, когорта выставили бойцов с большими щитами вперед. За ними разместили алебардисты. А, с тыла, арбалетчики.

- Залп, - сухо произнес Император, предварительно усадив на колено первые ряды пехоты.

И арбалетчики в две волны ударили тяжелыми болтами по нападающим. Ни кольчуги, ни халаты, ни ламеллярные пластины не могли защищать от 'подарков' легиона.

- Ура!

Не столько закричали, сколько зарычали легионеры и быстрым шагом, удерживая строй, врубились в изрядно смущенный фланг противника. Все-таки двести с гаком болтов не прошли бесследно.

Латники, даже уставшие, это страшная сила. Сабля против добрых доспехов бессильна. А в той толпе, лишенной даже элементарного порядка, легким копьем замахнуться для амплитудного удара было невозможно. Тем более что первый ряд легионеров прикрывался большими щитами, прекрасно защищавшими от 'нежданных сюрпризов' колюще-режущего формата.

Удар. Удар. Удар.

Виии!

Раздались свистки центурионов и, легионеры присев, открыли простор для нового залпа прямо поверх голов. От чего выдвинувшиеся было вперед воины в доспехах, осыпались спелыми кровоточащими плодами на песок.

- Ура!

Вновь заревели легионеры и повторили натиск. Только голос их вышел еще более хриплым и ревущим.

Виии!

Снова отметились центурионы со своими дуделками. И присевшие контактные бойцы пропустили поверх голов новый залп, ставший финальной точкой этого боя. Противник дрогнул и побежал.

А в Иерусалиме, словно ожидая этого момента, поднялся шум-гам и начался разгораться пожар стихийного бунта черни. В сущности их сдерживал только страх возвращения армии халифа, уже подавившей совсем недавно все выступления недовольных. Сейчас же, когда эти 'жандармы' получили по шее и побежали с поля боя, уже ничто не останавливало бедняков и люмпенов от грабежей богатых усадеб.

Дмитрий же, взойдя на бруствер укрепленного лагеря, с явным недовольством созерцал разгром. Да, ничего страшного не произошло. Артиллерия цела, как и артиллеристы. Да и вообще его тыловые службы не понесли серьезных потерь. Но от двух с гаком тысяч пехотинцев, что привели с собой Джон и Петр, осталось сотни три от силы. Сам же король Кипра и Иерусалима, вместе со всем своим окружением, пал, сражаясь и пытаясь до последнего сдержать натиск мусульман. Но что такое восемь десятков рыцарей с оруженосцами, против тысяч?

- Но ничего... - тихо произнес Дмитрий. - Побед без потерь не бывает. Главное - Иерусалим теперь наш. И это уже никто не оспорит.

Глава 8

12 октября 1379 года, Иерусалим

Дмитрий сидел в кресле на балконе одного из роскошных дворцов Иерусалима и смотрел на закат. Это его умиротворяло и облегчало размышление.