Зона отчуждения (СИ)

– Несите ключи. И инструменты. Что-то у меня есть в багажнике, но может не хватить, – усмехнулся Фёдор. – Я срочную служил водителем-механиком, да и потом свою лошадь, – он похлопал по капоту, – где мог сам чинил. Постараемся сообразить.

Десять минут спустя отец Василий вернулся в сопровождении двух парней лет пятнадцати, тащивших ящики с инструментами.

– Здрасте, дядя Фёдор.

– Ага, ставьте сюда. И встаньте сбоку, дёрнется машина вперёд – придавит.

Фёдор быстро забрался в кабину, попытался завестись. Стартёр фыркнул, зарычал, но двигатель не запустился. Ещё одна попытка – то же самое. Фёдор спрыгнул на асфальт, посмотрел на печальные лица и довольно сказал:

– Нормально. Кажись, повезло. Да не вешайте вы нос. Заклинило бендикс стартёра, похоже. Зараза тяжёлая, но за час управимся. Значит так. Вы, отец Василий, давайте помогите Семёну Петровичу, поторопите людей. А вы молодёжь, помогать будете.

Фёдор скинул плащ, даже не думая, что бросает одежду на грязный асфальт, не переодеваясь, засучил рукава и начал сортировать инструменты, прикидывая, с чего подступиться к ремонту.

Отвлёкся Фёдор всего один раз – когда прибежала Вика.

– Папка, что случилось?

– Пока не знаю. Но никуда отсюда не уходи.

И снова погрузился в ремонт, не обращая внимания на постепенно собиравшуюся на площадке толпу с сумками. Отдельно чуть в стороне от остальных стояли «золотые детки», смотрели на ремонт. У всех троих на лицах была написана высокомерная брезгливость: такой крутой мэн, а сам гайки крутит и весь в масле.

Фёдор как раз закончил, завёл двигатель и стоял рядом с машиной, слушая, ровно ли работает двигатель, как подбежал ещё один мальчишка:

– Дядя Фёдор, там вас дядя Семён просит подойти. Срочно говорит. Я покажу куда.

Фёдор удивлённо пожал плечами: что там случилось такого? Вытер руки ветошью, приказал двум уставшим, но довольным парням-помощникам:

– Собирайте пока инструменты, в кабину кинете. Я скоро.

Идти пришлось недалеко. Дом, возле которого ждал участковый – уже полностью одетый в форму, резко отличался от соседних. Сквозь забор из сетки-рабицы была видна добротная постройка, внизу обшито вагонкой, над которой поднимался второй этаж красного кирпича. Владельцы явно строили не на одно поколение… От намётанного глаза не укрылись ни трещины в фундаменте столбов забора, ни облупившаяся краска входной двери. Такое Фёдор видел в здешних краях не раз: дом лишился хозяина – умершего или вынужденного отправиться на заработки, и понемногу начал ветшать.

– Тут такое дело, – начал участковый, когда мальчишка-гонец умчался обратно на площадку к автобусу. – Покойный Митрофан, хрыч старый, браконьерством баловался. Ещё мой отец, он лесником был, за руку ловил – да не поймал. Буквально месяца два назад помер. Инфаркт внезапный, Лида прибежала – а он на кровати лежит, хрипит только и руку тянет. Думаю, осталось от него что-то. Вот его жена и хочет всё сдать, раз случай подвернулся, ЧП объявили. Но чтобы обязательно при вас и потом написали типа не при чём тут она.

Фёдор кивнул, участковый толкнул калитку, подошёл к двери и решительно застучал:

– Марья Ильинична, это мы.

Дверь открыла немолодая, но крепкая полная тётка в балахонистом ситцевом платье и шали. Без слов она посмотрела на гостей, повернулась, откинула крышку в полу и первая спустилась в подпол. Просторный подвал явно строили в расчёте на большое хозяйство, но сейчас там лишь сиротливо притулились в углу пара мешков с картошкой. Хозяйка подошла к мешкам, отпихнула один в сторону, ухватилась за потайной крюк на стене. С визгливым скрипом откинулась замаскированная дверь, открывая ещё одну невысокую комнату-клетушку. Фёдор вместе с участковым подошли, заглянули… И замерли, словно поражённые молнией.

– Охренеть, – наконец вырвалось у Фёдора.

А участковый сплюнул прямо на пол.

В потайном закутке на полу стояли два вытянутых ящика с патронами, рядом ещё один небольшой с десятком гранат. У самой стены лежали заботливо упакованные в промасленную ветошь два «АК», карабин и три пистолета.

Фёдор снял один пистолет со стены, распаковал. «Хеклер и Кох», смазанный, ухоженный. Причем если Фёдора не подводила вбитая в армии наука – оружие хоть сейчас набивай патронами магазин, вставляй и стреляй. Похоже, старик Митрофан перед смертью снял стволы с консервации для очередной профилактики, всё почистил и смазал, но снова упаковать на длительное хранение не успел.

– Во-о-от он где, арсенал Черкеса, – протяжно сказал участковый.

Затеребил пуговицу кителя, расстегнул и застегнул. Затем пояснил специально для Фёдора:

– Лет шесть назад случились тут у нас разборки. Главный в здешних краях был авторитет по кличке Черкес. Потом его кто-то сдал, грамотно сдал. Получил Черкес десять лет, хотя сначала прокуратура вообще на пожизненное подавала. Но незаконный оборот оружия вписать не смогли, арсенал пропал. Причём всех членов банды Черкеса перетрясли сверху донизу. А стволы-то, оказывается, Митрофан укрыл.

– Хрен с ним, – решительно ответил Фёдор. ­– Нам сейчас до фонаря. Значит, так. Как всё закончится, Марья Ильинична, я вам помогу оформить бумагу, что вы ничего не знали и ответственности не несёте. Моё вам слово. А пока давайте всё наверх поднимем. И надо бы отца Василия позвать, он в этих железках получше нашего разбирается.

Едва содержимое схрона подняли во двор, хозяйка тут же подхватила сумку с вещами и бегом побежала занимать место в автобусе. Мужчины втроём остались перетаскивать оружие и боеприпасы. Когда они доволокли ящики до стоянки, людское море беженцев уже расплескалось по автотранспорту. Лишь Вика, увидев отца, вылезла из машины и побежала навстречу, да трое парней-москвичей о чём-то говорили рядом со своей «ауди».

Заметив начальство, двое мажоров залезли в салон, а один из «качков» направился к Фёдору. Шёл он вальяжно, не вынимая руки из карманов. А когда добрался, то, не переставая жевать жвачку, высокомерно спросил:

– А чё тут творится, дядя?

Фёдор нехорошо прищурился, рядом участковый заиграл желваками. Мгновенно обменялись взглядами, участковый согласился – поставить на место зарвавшегося щенка лучше получится у Фёдора.

И тут подбежал бледный как мел водитель автобуса:

– Бензин! Я заправиться не успел! А канистра, которую всегда про запас вожу, пустая. Вчера забыл сменить.

– Твою-ж мать! – участковый побелел вслед за водителем и пояснил для Фёдора. – Заправка – это прямо на север пятнадцать километров, вдоль тумана.

– Нельзя, – резко отрезал Фёдор. – У меня дизель, буханка тоже, – тут его взгляд упал на «ауди». – Так. Бегом к своим приятелям. Перебираетесь в автобус, бензин сливаем туда.