Тени Атлантиды»

Казалось, будто в круге мечется рубиновая молния. Воины пытались уворачиваться от страшных клыков и рук чудовища, но демон двигался все быстрее, и избегать его становилось труднее.

Монстр хватал человека за руки, дергал на себя, и, если не отрывал конечность, дело довершали мгновенно смыкающиеся челюсти. Очередная жертва на не успевала упасть на пол, как демон прыгал к следующей. Пол был залит кровью и завален трупами.

Прошло совсем немного времени, а уже погибло тридцать человек. От вида крови демон все более распалялся.

Несмотря на численно превосходство людей, силы были неравны: злобная тварь явно брала верх. Воины начали отступать, они больше не рвались в бой, а перешли в оборону.

Кулл понял, что еще немного — и от сотни не останется ни единого человека, если что-нибудь не предпринять.

Отступавшие воины были уже рядом с королем. Настало время атланту вступить в битву. Он принял единственно возможное в этой ситуации решение. Страх отступил…

Когда демон на мгновение остановился, выбирая новую жертву, Кулл громко крикнул, привлекая его внимание.

Демон заметил короля, державшего высоко над головой топор. Они одновременно прыгнули навстречу друг другу.

Кулл изо всех сил ударил топором и почувствовал, как он входит в тело монстра, но тут же немыслимый удар отбросил его на пол.

Через миг варвар снова стоял на ногах, сжимая топор, который так и не выпустил из рук. Однако противник не атаковал.

Кулл удивленно смотрел на демона. Тварь застыла на месте, вытянув вперед правую руку, а на ее левом плече зияла огромная рана, из которой толчками выливалась зеленая жидкость, заменявшая чудовищу кровь.

— Отойдите от демона! — услышал Кулл властный голос и, обернувшись, увидел Рамдана, идущего к монстру.

Маг произносил на ходу какие-то заклинания, в правой руке сжимая Щит Хотата. От камня тянулись синие нити, которые сетью опутали и полностью парализовали чудовище. Демон не мог шевельнуться и только дико вращал глазами. Чем ближе Рамдан подходил, тем плотнее становилась сеть. Потом нити, исходящие из талисмана, стали свертываться в единый жгут, который потянулся к голове демона.

— Встань, — сказал Рамдан. Монстр повиновался. — Возвращайся в пентаграмму.

Краем глаза Кулл уловил движение возле одной из колонн. Какая-то тень метнулась к Рамдану. Не раздумывая, атлант бросил туда топор. Раздался крик, послышался звук удара. Подоспевшие воины подняли с пола оглушенного жреца — того самого, который стер пентаграмму и выпустил чудовище.

На все это ни Рамдан, ни демон не обратили внимания. Они спокойно дошли до места, где была нарисована пентаграмма, демон встал внутрь, а Усирзес, не принимавший до того участия ни в битве, ни в пленении монстра, приблизился и начал восстанавливать магический знак.

Едва он закончил, Рамдан продолжил читать заклинания. Чем дольше он говорил, тем более тускнел демон. Вскоре на уже белоснежном его теле отчетливо проступили многочисленные раны и порезы, которые тут же стали затягиваться, а само чудовище становилось все более прозрачным.

Перед тем как вовсе исчезнуть, оно, как показалось Куллу, с благодарностью посмотрело на камелийца. Когда Рамдан замолчал, пентаграмма была пуста.

— Взгляни, мой король, — сказал Усирзес.

Кулл посмотрел на пол: магический знак был нарисован на носилках.

— Жрецам Сатха не откажешь в изобретательности. Они собирались на носилках вынести демона за город и там выпустить его. Страшно подумать, что мог натворить этот монстр в спящем лагере! — воскликнул кхешиец.

— Лучше скажи, Усирзес, и ты, Рамдан, как они потом собирались укротить демона? — поинтересовался атлант.

— Наверное, это ночной демон, и с наступлением утра он исчез бы сам. Или жрецы знают его полное имя, то есть имеют над ним огромную власть. Или они хотели, чтобы демона остановили мы. Тут можно только гадать. Лучше спросить у жреца Сатха. — Усирзес показал на пленника. — А сейчас разреши мне помочь раненым.

— Хорошо, помоги. Ты же, Рамдан, допроси пленного. Жрецы очень упрямы, мне, я думаю, он ничего не скажет. Тут нужен другой подход. Ты наверняка с этим справишься. И еще спроси у него помимо всего прочего, почему они не использовали против нас магию.

— Да, мой король. — Рамдан, поклонившись, пошел исполнять поручение.

Осмотревшись вокруг, Кулл с удовлетворением заметил, что воины не сидят без дела. Одни помогают раненым товарищам, другие растаскивают мертвых: жрецов Сатха — в одну сторону, валузийцев — в другую.

К нему подошел сотник:

— Мой король, наши потери — тридцать семь человек убитых и пятеро раненых, из них тридцать пять уложила эта зверюга, чтоб ее съел Хонен со всеми потрохами. В храме две двери: одна — центральный вход, другая — за статуей змеи. Эта дверь была открыта, за ней стоят клетки со змеями. Мы не стали их трогать. Еще есть третья дверь, которая закрыта на засов с нашей стороны. Я оставил возле нее стражу — двух воинов. Остальные приводят в порядок помещение. Жду твоих приказаний. — И сотник протянул Куллу его топор, уже очищенный от крови.

— Отлично, сотник. Найди двоих воинов посмышленее, говорящих по-кхешийски. Одень их жрецами Сатха и приведи ко мне. Пойдут лазутчиками. Мне и Усирзесу тоже принеси плащи. Ты останешься здесь, дождешься остальных. Если от меня не будет вестей до утра, действуй по обстановке. Ясно? Выполняй.

— Мой король, не слишком ли это опасно? Среди жрецов нет столь же крупных людей, как ты. В их одежде ты будешь выглядеть смешно, каждый узнает в тебе чужеземца и поднимет тревогу, — сказал Усирзес.

— Глухая ночь на дворе. Некому надо мной смеяться. Поэтому сделаем, как я сказал.

Кулл направился к главному входу. Ворота были сделаны из толстых, хорошо подогнанных — без зазоров — брусьев, засов, однако, открывался простым поворотом на оси, и только спешка объясняла, почему двое жрецов не могли открыть дверь. Атлант надавил засов, тот легко вышел из скоб и повернулся. Осталось только толкнуть дверь.

Кулл окинул взглядом зал. Теперь о битве напоминали только поваленные светильники и пятна крови на полу, а возле статуи Сатха лежали обезглавленные тела.

— Как ты думаешь, Усирзес, чьи это трупы у алтаря?

— Это, наверное, жертвы, мой король. Демона, отведавшего живой человеческой крови, непреодолимо тянет попробовать ее снова. Поэтому он так и распалился — ему нужна была свежая кровь. И чем больше он ее пил, тем больше ему хотелось еще и еще.

— Все ясно. Спасибо…

Король как раз думал о том, как мало времени прошло с момента их появления в храме, когда к ним подошел сотник в сопровождении двух невысоких воинов, одетых жрецами Сатха. В руках сот-пик держал два плаща жрецов.

Кулл снял с себя доспехи и надел плащ, который прикрывал его икры только до середины. Оставалось уповать на то, что темнота и нерасторопность часовых, не ожидающих врага в цитадели, сделают свое дело. Невысокому Усирзесу было проще. Кулл уже взялся за ручку двери, когда сотник вдруг сказал:

— Мой король, что-то случилось — сюда бежит часовой от задней двери.

Кулл обернулся: к ним спешил воин.

— В заднюю дверь настойчиво стучатся! — выпалил воин.

— Ты успел вовремя, — похвалил Кулл.

Атлант сразу понял серьезность положения: их могли раскрыть раньше времени.

«Надо узнать, что нужно тем, за дверью, — подумал он, — а там посмотрим, что к чему. Если это воины и в цитадели тревога, придется уходить отсюда, а это плохо. С другой стороны, разве воины идут с черного хода? Они ломились бы через главный… Скорее всего, это местные жрецы. Мы пока, к счастью, не обнаружены, хотя это может быть и ловушка. Жаль откладывать разведку.»

Подумав, Кулл принял решение.

— Ну что ж, пойдем посмотрим, кто там, — сказал он. — Сотник, скоро здесь будет полно народу. Скажи своим, чтоб собрались в одном месте, поближе к задней двери. И потуши светильники. Хватит и трех горящих ламп. Затем подходи к нам. Остальные — за мной.