Клич мятежников (сборник) (СИ)

   - Я понял, я видел эти склады уже потом. Там убили почти всех моих одноклассников... - Уилф ответил таким же взглядом. - Тогда ты должен радоваться, что с нами вот так...

   - Чего мне радоваться? - усмехнулся мальчишка. - Наших всех эти чёрные убили тоже. Я еле спрятался между трупов. Радости полные штаны... Ты "серый"?

   - Угу, - Уилф переждал новый приступ дурноты. - Уилфред Матмэн. Из отряда ван дер Занта.

   - Ник, - представился мальчишка. И засмеялся: - У вас Ник, а на самом деле Колька, Николай Шацких. Воевал у лейтенанта Айвена, но недолго. Нас в первые же дни вытеснили на окраину и разбили. Не ниггеры, федералы... - он покривился и добавил непонятно. - Уё...и... такие же, как омонятина у нас... нет, ваши хуже... наши под своё предательство идейную базу не подводят...

   - Шац... - Уилф споткнулся. - Шаззки. Ник Шаззки. У меня был... - он помедлил и решительно закончил, - ...друг. Лучший друг. Тоже русский. Деннис И-вер-цев, - тщательно выговорил Уилф фамилию. И, помолчав, хмуро спросил: - Где мой карабин?

   - Всё цело, - усмехнулся Колька. - И карабин, и пистолет. Только патронов почти нет.

   - Я знаю, - Уилф опять прикрыл глаза. Вспомнил последний бой на ферме у дороги. - У тебя... ничего нет?

   Русский понял его.

   - Был "калашников" китайский, я его утопил, когда реку переплывал... А сейчас у меня винтовка 22-го калибра, охотничья, и револьвер, я уже тут всё это нашёл, - вздохнул Ник. - Не подойдут патроны... А, понадобятся - разживёшься... А Дениса я помню, мы друг друга немного знали. В дороге... познакомились. Он что, выходит, тоже уцелел?

   - Уцелел... и погиб. Потом, в бою... Что нового? Радио не слушал? - вдруг жадно спросил Уилф. Ник кивнул:

   - Слушал. Везде идут тяжёлые бои. Президент ваш призвал всех честных американцев бороться с сепаратистами и расистами.

   - Он не наш президент, - отрезал Уилф. - Он даже не янки. Он просто дерьмо и место ему в дерьме.

   - Да? Ну всяко вот так. Кстати, ваши побеждают в Техасе, на северо-западе и в центре. Ну, так из радиопередач можно понять. А вообще все поделились, всё перемешалось. Ну типичная гражданская война... Да по всему миру карусель какая-то. Даже в Европе. Вон, во Франции бои настоящие...

   - Мне надо добраться до леса, - Уилф сглотнул. - До Эверглейдса или хотя бы Биг Кипрэс. (1.) Обязательно. Там наши... - он хотел добавить: "И мои мама и брат..." - но решил не дразнить судьбу. Ведь это была просто его вера. Ничем не подтверждённая и, если говорить честно, нелепая.

   1. Огромные территории Флориды (больше Московской области вместе взятые), совершенно дикие и ненаселённые. Вообще-то это национальный парк и заповедник, большая часть поверхности которых - болота, речушки и островки с эндемичной фауной и флорой. Поразительно, но этот массив дикой природы соседствует с городскими агломерациями - адом типа Майами - но при этом в него не прилетают охотиться на вертолётах губернаторы и "важные люди". Хотя кое-где там живут индейцы-семинолы и семьи французских трапперов - и те и другие давно и прочно забили на любые законы большой болт, и нехорошего гостя вполне могут приветить пулей (прецеденты время от времени имеют место).

   - Доберёшься, - пожал плечами Ник. - Когда ходить начнёшь... - и, повернувшись неожиданно к двери, громко сказал: - Входи, Юль!

   Вошедшая девчонка одних лет с Ником - Уилф мог поклясться - не была русской. Собственно, это было воплощение Вечной Американской Мечты - высокая, стройная, со светлыми волосами, с чуточку курносым носиком. С обликом "мечты" несколько не соотносились старый джинсовый комбинезон на грубую клетчатую рубашку и мальчишеские кеды на маленьких ногах. Уилфу неожиданно стало жутко стыдно, что он валяется в постели и что, наверное, эта девчонка возилась с ним, раненым. Странно, он думал, что стыда в мире давно не осталось...

   - Я бульон принесла, - сказала девчонка тихо, ставя поднос с дымящейся чашкой на тумбочку.

   - Ага, спасибо, иди, - мельком ответил Ник. Девчонка смерила взглядом Уилфа и вышла. Такое поведение для американских девушек не было характерно. Но Уилф неожиданно понял, что, видимо, сейчас Ник для этой девчонки - единственная реальная опора в мире... и что довоенные слова о равенстве полов и равноправии, наверное, более не имеют значения. Теперь все права женщины чего-то стоят, только если есть мужчина, способный их защитить... а таких мужчин среди белых оказалось... ну, если и не мало, то намного меньше, чем надо. Намного. И кто знает, сколько погибло из-за этого женщин. И - о Господи! - какой же страшной смертью...

   Неужели придётся помнитьвсёувиденное до конца? А если я проживу сто лет - в наказание?!

   Как же там мама, страдальчески подумал Уилф, словно подводя черту - и спросил:

   - Её зовут Джулия?

   - Ну да, Юлька, - Ник взял чашку. - Сам есть сможешь? Держи... - Уилф принял чашку. - Я её с близняхами тут, у дороги подобрал, когда драпал. Пикап с их родаками расстреляли, а они, наверное, в кузове были, скатились в кювет, лежат ворохом в обнимку и скулят... Не гнать же их было. Подобрал, с собой потащил.

   - Ты с ней спишь? - грубо спросил Уилф, не начиная есть и глядя прямо в лицо русского. Ник усмехнулся нехорошо, ответил таким же нехорошим взглядом:

   - А что? А, да... Русский варвар берёт за защиту натурой... Вот что, "серый", - лицо Ника стало взрослым и жёстким. - Вы напали на мою страну и меня увезли из неё силой, чтобы продать. Как вещь. Ты можешь понять, как это - когда тебя увозят, скрутив руки и обколов разной дрянью, чтобы продать за деньги? Теперь, наверное, немножко можешь, да? Но не совсем... А я ведь даже не сирота. У меня папка - военный. А я не знаю, что с ним, с мамой что, с сестричкой... У меня полное право есть - вас ненавидеть и радоваться всему этому, - он указал на стену, и Уилф невольно проследил движение его руки. - Только я не умею чужим бедам радоваться. Не приучили...панимашь ли... - он явно кого-то спародировал гнусавым голосом. - Ешь давай.

   Уилф понял, что ему остаётся только заткнуться и есть.

   Бульон был из консервов, но всё равно. От первой ложки Уилфа опять затошнило - но, когда он переждал тошноту, голод вдруг вспыхнул так, что мальчишка даже заурчал, давясь от жадности и глотая горячий бульон с волокнами безвкусного консервированного мяса прямо через край. Ник сидел и смотрел - не то сочувственно, не то понимающе... в общем - смотрел. Увидев, что Уилф разобрался с едой, взял чашку и сказал:

   - Давай ногу глянем.

   Когда русский отдирал повязку, Уилф почувствовал, что теряет сознание от боли, но кое-как проморгался и уставился на своё бедро - с жутковатым вспухшим рубцом, похожим на букву Y. Выглядел рубец страшно, однако Ник кивнул:

   - Нормально, заражения нет и теперь уже не будет. А осколок-то у тебя там, внутри. Не весь, а кусок, ещё два куска мы вытянули, а этот нам не достать, он почти у кости. Хорошо что Юлька на каких-то курсах была, и меня отец учил... Но к старости ты хромать, наверное, будешь. Если доживёшь до старости, утешься, может, ещё и не доживёшь - ну и хромать не придётся... Чем тебя так? Похоже, что осколки от гранатного корпуса, а из лица мы штуки три рубленой проволоки вытащили...

   - Гранатой, - подтвердил Уилф, с облегчением расслабившись - русский стал накладывать новую повязку. - Я в конце уже один совсем воевал и вообще. С головой стало что-то не то. Не знаю даже, что на самом деле было, а что придумалось. Правда.

   - Ещё бы, - понимающе кивнул Ник, заканчивая бинтовать. А Уилф заметил, как в бесшумно приоткрывшуюся дверь просунулись - одна над другой - две круглые мордочки. Белобрысые волосы и общие черты любопытных похожих, как две капли воды, лиц позволяли заключить, что это мальчишки лет по 5-7, явные братья Джулии. Тот, что торчал пониже, что-то спросил по-русски. Второй энергично закивал и явно повторил слова брата.