Рождение экзекутора. 1 том (СИ)

— А почему их не вылечить инкубатором?

— Это люди, нельзя так сильно нарушать баланс природы, а тебе надо учиться, — Джи сделал паузу и выпрямился, и Стив быстро опустил глаза под его взглядом. — Это основы нашей службы людям, мы — защитники естественного баланса и нельзя вылечить всех. Инкубатором лечат только ценных, тех, кто трудится на благо Империи, кто заработал бонусы своим трудом. Бессмертие же для всех остановит движение, остановит развитие цивилизации и в конечном итоге приведет к деградации живого и отразится на вселенной.

Подойди ближе! Их специально усыпили, так что ты можешь не отключать их чувствительность. Твои руки — сильное оружие: руками ты можешь управлять регенерацией или усилить чувственное ощущение, свое и донора. Так же, как ты меняешь себя сам, ты можешь менять ткани других, управляя чужой регенерацией своими руками.

Ты и сам почувствуешь то, что чувствует человек, но слабее, поэтому ты сможешь регулировать изменение его тканей. Сейчас тебе не надо следить за болью меняющегося тела: они отобраны для твоей первой тренировки и усыплены, чтобы не знали о твоем вмешательстве. Потом ты будешь ездить сюда с Генри, будешь учитывать и регулировать эту боль — ею можно и убить.

Сегодня я буду с тобой и помогу, если запутаешься. Но это твоя самостоятельная работа.

Стив отвернул одеяло — под ним оказался голый старик. Трубки инфузии входили ему в вены на шее, отводящий катетер был перекинут через бледное сморщенное бедро и уходил обратно в систему жизнеобеспечения под кроватью. Интересно, они в больнице голые лежат или его раздели специально, зная, что сканировать проще в прямом контакте с телом, а не через тряпки? «Начинай!» — толкнула его мысль Джи. Стив заторопился. Джи уже третий раз его подгоняет, обычно у императора не хватает терпения и на второй раз! Закрыл глаза и положил руки старику на голову. Мягкие и редкие волосы с отмирающими корешками, сухая тонкая кожа, слабые кровеносные сосуды. Простимулировать кровоток для лучшего питания тканей? Положил руку человеку на грудь. Сердце слабое, дряблые мышцы… Сконцентрировался на сердце и начал его менять, принуждая клетки размножаться, обновляться, наращивать массу, силу… Сердце забилось мощными толчками и вдруг заторопилось и затрепетало. Старик начал задыхаться. Стив засуетился, забегал ладонями по телу. Кровь! Из сосудов исчезает кровь! Лопнуло где-то?

Джи немедленно тоже положил руки на голову и грудь человека, останавливая многочисленные кровоизлияния, и тело успокоилось. Стив заштопал еще один большой пробой, а потом быстро залатал разрывы во внутренних органах.

«Твоя ошибка?»

Стив тяжело дышал, кажется, у него сейчас тоже что-нибудь лопнет. «Я не проверил все целиком, а начал с одной части?»

«Да, сначала надо укрепить мелкие детали, а потом стимулировать общее, иначе погибнешь на мелочах. Вот смотри, у него кровь вылилась везде: в животе и в легких. Исправляй».

Стив углубился в диагностику и лечение. Старое, изношенное тело плохо поддавалось стимуляции и брало много сил и ужасно много внимания. Было сложно выбрать, что исправлять в первую очередь, что можно оставить, а что просто необходимо обновить. Каждый исправленный сантиметр тела тянул за собой бесконечную череду нуждающихся в подгонке деталей, мириады клеток, километры сосудов и нервов, кажется, тонны внутренних органов и чуть ли не распадающихся под руками костей. Стив лечил раны у гвардейцев во время учебных боев, но активная ткань тел сноваживущих сама стремилась обновиться, текла и изменялась под руками при самом нежном прикосновении. А эти люди были как неподвижные гранитные монолиты — их ткани не помнили как восстанавливаться, почти не умели регенерировать сами, а только поглощали его силы и страшно раздражали свой нечувствительностью.

Стив частично восстановил первого, когда Джи послал его ко второму. Это была женщина. Та прошла уже легче, но третий был просто коллекцией дефектов и сложно-запутанных проблем, и Стив полностью погрузился в регенерацию, стал этим больным человеком. И не заметил, когда Джи разорвал связь, выскользнул из сознания и оставил его самого. Не понял, когда человек под его руками потянул его, как омут, как черная распадающаяся под руками пропасть, и Стив полетел в нее. Уши заложило, зал с глубоким, разрывающим кости свистом полетел в разные стороны, холод ледяным сверлом ввинчивался в сердце...

Пол рухнул на него, раздавил в лепешку.

— Стив! Он умер, ты должен был сразу отключиться.

Джи поставил его на ноги.

— Прости, я не понял, — прошептал Стив и вцепился в якорь рук императора. Все качалось, как в море. Он был выжат до потери всех желаний. Только упасть и спать.

— Я его убил?

— Он бы сам умер очень скоро. Крошка!

Стив с трудом сосредоточился и поднял глаза. Император что-то сказал?

— Возьми кровь у Дора.

Стив вяло перевел взгляд на сидящего у столика гвардейца.

— Но пусть он меня не трогает.

«Стив, ты должен отблагодарить его — это правило».

Стив неуверенно подошел к сидящему гвардейцу. Кровь сама по себе не нужна, но через нее можно подсоединиться к биополю живого и взять немного энергии. Можно даже убить, высосав столько энергии, что душа донора уже не сможет удержаться в теле... Да, энергию лучше брать, когда донор доволен и счастлив. Стив проник в мысли гвардейца. Расшевелил радость и усилил ее до состояния счастья — на это сил еще полно! Но никакой любви он делать не будет! Еще чего… Положил руки на плечи Дору. Тот отклонил голову, подставляя шею. Стив наклонился, качнулся и чуть не шарахнулся, когда Дор обхватил его, поддерживая. И все-таки послал Дору благодарность и, стараясь не касаться кожи губами, выпустил из-под языка жало и взял три маленьких глотка. Ярко вспыхнувшее удовольствие с силой влетело прямо в затылок и, отразившись пузырящимся взрывом, разогнало сердце в галоп. Удержался на ногах и быстро отодвинулся. Прижал и заживил ранку. Потом лизнул палец и стер следы крови на горле Дора, тот усмехнулся.

— Спасибо.

— Спасибо, Дор.

И сразу отошел к Джи.

Джи уже говорил по интеркому, вызывая приматора.

*

Уже стемнело, когда пришел Генри, принес поздний ужин:

— Хочешь ужинать в кровати?

— Все хорошо, я буду есть за столом, — она слезла с постели, где так и просидела после ухода Джи.

Никакого ужина не хотелось. Ничего не хотелось, но она заставила себя всё съесть.

Генри занялся быстрой уборкой, а потом, как обычно, сидел на кушетке за ее спиной и ждал. Крошка сбросила остатки еды и контейнеры в утилизатор и забралась андроиду на колени. Свернулась клубочком, прижавшись к теплому надежному телу няньки, и слушала равномерные и такие успокаивающие удары его сердца.

— Генри, ты меня любишь?

— Крошка, я твой стюард, я сделаю всё, что тебе надо.

Хакисс провела рукой по его теплой щеке, смотря в темно-карие, изученные до последней искорки и такие спокойные глаза. Приподнялась, задумчиво и старательно поцеловала его в губы. Генри ответил, обнимая крепче, обхватывая ее талию теплыми и знакомыми руками. Его руки скользнули вверх по спине, и Хакисс, выгибаясь и подчиняясь движению рук, откинула голову ему в ладони. Потом извернулась и прижала его ладонь к своей щеке. Она безнадежно терялась в неподвижном сознании робота, билась в нем своим желанием и ничего не могла найти. Ни легчайшего отзвука чувств.

— Я тебя совсем не чувствую. Ты хоть когда-нибудь что-нибудь чувствуешь?

— Крошка, я андроид, мои чувства — это сигналы программы.

Крошка снова прижалась боком к стюарду, подобрала ноги и положила голову ему на плечо, прижимая к груди его ладонь. Провела пальцем по узору «татуировки». Хотелось плакать, и было одиноко. Как тогда в больнице, когда она случайно убила человека во время обучения. Джи потом сказал, что человек умер бы и сам, так как был очень старый. Но холодная тёмная воронка чужой смерти чуть не засосала ее. Она была ребенком и только училась. Джи успел разорвать её ментальную связь с умирающим, но бездна как будто оставила голодный кусочек в глубине ее души. Потом Джи ушел, а она так же сидела на руках у стюарда и не могла плакать. Джи оставил её одну — она должна быть сильной! Генри не считается: он не может слиться с ней чувствами или утешить ее фантомом.