Письма С (СИ)

Ухватился обеими руками за верхушку рельсы и неловко перевалился через ржавую колючку, зацепившись рукавом. Чудом удалось отцепиться, ничего не порвав и не нашумев, чудом нащупал ногами какой-то уступ, чудом ничего не скрипнуло. Внутренняя сторона стены оказалась не такой ровной. Разжал до боли сжатые от напряжения челюсти, вытянул ступни и спрыгнул. Сразу же выхватил нож и прислушался. Сквозь стену доносилась музыка, приятный мужской голос воспевал славный город-герой у моря, а второй, явно не с пластинки, местами подпевал, местами громко мычал. Скрипнула игла, и певец запел о жёлтых цитрусах.

С одной стороны здания сарай, судя по резкому запаху — псарня. Тихо там, на облаву, небось, забрали всех. Подкрался к другой стороне барака, где была свалена куча металлолома. Ещё чуть дальше белая мазанка с красным крестом во всю стену. Осторожно выглянул. Так и есть — типичный лагерь рабовладельцев: в центре загон, его кольцом охватывают бараки, палатки местных начальников, кухня и другие строения. Невольничий загон чем-то напомнил овчарню: пятачок земли огорожен колючкой и примыкает к небольшому сарайчику, где расположен единственный вход и сидит охрана. Кое-где на углах чадили чёрной копотью ржавые бочки и давали какое-никакое освещение, но основной иллюминацией лагерь был обязан двум прожекторам, освещавшим загон. Невольники в основном сидели или лежали неподвижно, но кое-где было заметно и движение, это радовало. Несколько групп по три-четыре человека вяло переговаривались, бросали недовольные взгляды на слепящие прожекторы.

Отследил толстый кабель питания и короткими перебежками двинулся к предполагаемому месту расположения генератора. Успешно миновал пару пустых палаток. За третьей предстал верх беззаботности: генератор стоял прямо на улице, накрытый листом шифера. Тихо гудел и едва светился парой трещин в кармане для аккумуляторов. Откинув крышку, гуль ножом сковырнул из гнезда малую батарею. Слой за слоем снял защитный кожух. Прореха светилась всё ярче, батарея всё сильней обжигала ладонь.

Размахнулся и, отсчитывая секунды, закинул источник питания за забор. Резко развернулся к генератору, выдернул вторую батарею.

Генератор перестал гудеть, и прожекторы постепенно стали гаснуть, уступая густой ночи её законные владения.

Ещё один удар сердца, и гуль рванул с места. За его спиной громыхнул взрыв. Пленники синхронно подняли головы и посмотрели на остывающие красные нити ламп.

Накопленные до этого момента силы разом высвободились. Реальность замедлилась, гуль же, забыв про осторожность, нёсся вперёд, держа курс на дверь сторожки и слегка отведя в замахе нож.

***

Ноль. Выписка

— Мы вас выписываем сегодня. Если не можете добраться самостоятельно, скорая помощь отвезёт по стоимости обычного вызова.

Врач после дежурной улыбки обратилась к планшету, активно водя пальцем по экрану. Я ждал, что она добавит ещё что-то, но зря. Оттолкнувшись стройными ножками в сетчатых чулках и глянцевых туфлях на высоком каблуке, она отъехала на стуле на метр от моей кровати и продолжила рыться в планшете.

— Сколько я здесь?

Она подняла на меня удивлённо-настороженный взгляд.

— Столько, сколько положено по закону, и даже больше. В течение получаса тебе лучше собраться. Сейчас принесут вещи.

Отвернулся к окну. То ли жидкий туман, то ли моросящий дождь окутал всё. Сколько же там положено лежать в больнице бесплатно? Я думал, что такого вообще нет, за всё же надо платить.

Если на улице облачно, значит, бабье лето уже закончилось. Неделю я точно провалялся. В какой-то степени я даже рад. Не пришлось терпеть последствия от побоев в полной мере. Всё тело сильно ноет, поясница, зубы и рука особенно. Но в целом терпимо.

Следующая мысль — я пропустил встречу с куратором. Бред. Это меня сейчас должно волновать?

У врачихи зазвонил телефон.

— Да. Нет. Нет, я занята. Чем-чем, занята, значит — занята! Ладно, сейчас буду. — Она недовольно махнула рукой и повернулась ко мне. Я успел заметить на планшете заставку игры на паузе. — Ну что, сейчас пришлю сестру или санитара, принесут вещи. Если нужна будет справка, зайдёшь в триста пятый кабинет.

Она ушла, цокая каблуками. Тут же вернулась, раздражённая, достала из кармана халата шприц.

- Перевернись на живот.

Превозмогая боль, я перевернулся. Врач сходу воткнула мне под лопатку иглу и не церемонясь вдавила, наверное, целую цистерну. Кстати, чего?

- Что это?

- Прививка от столбняка.

Снова цоканье каблуков.

По пробуждению мне померещилась Анна — то ли в глазах слишком плыло, то ли духи у них похожи. Но нет, даже рядом не стояла, и внешность, и характер грех сравнивать. Не уверен, что мой куратор преисполнен сочувствия, вовсе нет. Но по крайней мере она куда лучше притворяется.

Кроме меня в палате лежали ещё двое. Спящие или коматозные. Может и хорошо, не знаю, хочу ли сейчас с кем-то разговаривать.

Свесил ноги, встал. Маленькими шажками дошёл до вешалки, накинул халат и вышел в коридор. Слегка пошатывало, пришлось держаться поближе к стене. Как-то странно на меня покосились, когда спросил дорогу к туалету. Дойдя до зеркала, понял почему. Бровь, подбородок, переносица — разбиты, зашиты. На нижней губе будто ножи тестировали — исполосована глубокими трещинами. А из-за зелёнки чем-то на гуля похож. Смешно. В любой аптеке продаются быстродействующие и эффективные мази, а я весь в зелёнке. Ко всему прочему, забинтована левая рука, по ощущениям — серьёзно. Не перелом — больнее. Нож! Да, наверное, выбили, а потом я защищался.

Вернулся в палату, и следом сразу же зашла женщина лет сорока с чёрным мешком на инвалидном кресле. Подкатила коляску к моей койке, вытряхнула на одеяло вещи.

— У меня есть пятнадцать свободных минут. Подождать, или сам дойдёшь?

— Сам. А... — она резво развернула кресло и покатила к двери, — мне не надо ничего подписывать?

— А мне почём знать? У врача своего надо спрашивать, — недовольно проворчав, удалилась.

К чёрту, всё к чёрту. Не мне это нужно. Денег не требуют — ну и ладно.

Одежда постирана, и — ну надо же — в кармане куртки нашлась соцкарта и ключи от дома.

Кое-как доковылял до лифта. В вестибюле первого этажа какой-то парень, я бы даже сказал — пацан, подскочил сбоку и широко заулыбался.

— Уже домой? Недавно же очнулся.

— Доктор сказала — можно... Мы знакомы?

— Вообще-то нет, — понизил он голос и подстроился под мой шаг, — я вечером приехал с оборудованием, а тебя не оказалось. Телефон отключён. Тогда нам пришлось немного порыть, нашли тебя здесь.

Я не спешил задавать новый вопрос. Всё тяжело соображалось. Незнакомец открыл передо мной дверь на улицу, и лишь спустившись со ступенек, я сформулировал по-детски колкую мысль:

— Так к чему удивляться, если и так в курсе?

— Мы старались не вмешиваться, по очевидным причинам. Поэтому не могли оплатить твоё дальнейшее нахождение в больнице.

Останавливаюсь и с досадой смотрю назад:

— Чёрт, справку забыл, на работе точно спросят.

— Об этом можешь не беспокоиться. То есть... прозвучало не совсем так, как надо. Тебя уволили задним числом, чтобы не оплачивать лечение.

— Откуда знаете?

Парень расплылся в хитрой улыбке и махнул рукой куда-то в сторону:

— Я припарковался там. Ты ведь не собрался в таком виде и состоянии шататься по метро?

Время для очередной народной мудрости: дают — бери. Мы дошли до миниатюрного электромобиля, я не стал мешкать, просто сел и пристегнул ремень.

— С чего такая честь? Не подумайте, я очень даже рад, просто странно.

— Ой, давай «на ты». Я Денис.

— Угу...

— ... как ни крути, ты сотрудник. Просто маленький жест доброй воли.

— Очень мило.

— Да ладно, не кисни. Со всяким бывает, не парься об этом. Как вообще себя чувствуешь?

— Примерно так же, как выгляжу.

— Аха-ха, значит, на поправку идёшь. Тебе, наверное, продукты не помешают, я немного затарил.