Спасибо моей новенькой фритюрнице за чудесный ужин (СИ)

Губы Ясси задрожали, а по щекам потекли слезы. Я его обнял:

— Бедняжка, тебе не следовало этого видеть.

— Разве что-нибудь изменилось бы от моего отсутствия? — всхлипнул Ясси. — Так нельзя!

— Нельзя было поступать, как эти преступники, — сказал я. — Гнусные извращенцы, намеренно превращающие людей в отверженных калек и испытывающие от этого удовольствие, это как же надо было извратить свою природу, чтобы творить подобное! Темные не пинают павших, они их вообще с большим трудом заставляют себя замечать. Эти преступники переродились в тварей, и правильно их всех раздавили, нечего там исправлять, Ясси. Из говна не сделаешь конфетку, только сам извозишься.

Ясси поднял голову и заглянул мне в лицо:

— А если бы это были твои оступившиеся дети, Дейнар, ты бы тоже так говорил?

И я внезапно вспомнил дневник Ллосс и ее первого мужа, водного мага, и понял отвращение светлых к детям Тьмы. Они видели в них мерзкое извращение своей природы, и оттого испытывали облегчение, уничтожая их.

— Преступники — не невинные дети, Ясси, и они заслужили свою смерть, и раздавить их было в тысячу милосерднее того, что они делали с другими. Если боги не выкинут их поганые души, то они смогут переродиться и прожить новую жизнь. И кто этот “он”, который говорит, “что исправлять людей магией — аморально”?

— Тэргон, — прошептал Ясси горестно.

— Лучше отпустить душу, чем терзать ее узами, похожими на рабские, пытаясь “исправить магией”, Тэргон прав, — сказал я.

— Лучше жить, чем умереть, — не согласился со мной Ясси. — Никто не знает о перерождении, а пока живешь — надеешься. А вдруг не все из казненных были так уж виноваты? Вдруг тайный суд ошибся? Вдруг они бы раскаялись и стали достойными членами общества?

— Волнуйся лучше не только о нуждающихся в помощи, но и достойных ее, — пожал плечами я и откинулся на подушки, рассеянно поглаживая Ясси по спинке.

Будь бы на моем месте Эйлах, он бы с удовольствием подискутировал, а меня же не интересовали проблемы этичности наказания неизвестных ублюдков. Мне достаточно было знать, что справедливость свершилась, виновные покараны, о выживших жертвах позаботятся, а Империя стала чище. Я смотрел на светлеющее окно и думал о том, что Ясси изменился всего за два с половиной месяца моего отсутствия. Он вырос на пару сантиметров, его золотой свет приобрел ярко-белый оттенок, а бессмысленный лепет превратился в слова, которые невозможно пропускать мимо ушей. Как быстро вылупляются маги разума! Ллосс повзрослела всего за год… О! Надо попросить Ясси что-нибудь написать, чтобы заценить развитие его рунописи.

— Ты опять не хочешь? — грустно спросил меня Ясси, тиская за яйца, и я рассмеялся:

— Милашка, если ты хотел возбудить меня своими историями, то надо было выбирать другую тему! Я не темный, чтобы дрочить на раздавленных людей и вживленных в железные конструкции ампутантов. Лучше бы продолжал трепаться о своих глупостях.

— Я… не подумал, прости… — растерянно прошептал Ясси, личико его стало отчего-то совсем несчастным.

— Да ладно, — фыркнул я и погладил его по голове, — все равно утро уже, пора вставать. В Университет бежать, а то учебный год позавчера начался, а я болтаюсь неизвестно где. Ты как, кстати, милашка, поступил в колледж на соцработника?

Ясси покивал, жалобно улыбаясь и держа меня за руку, и я поцеловал его в щечку:

— Поздравляю!

Лэйме уже завтракал, когда мы спустились: пил кофе и ел разогретые булочки, читая утренние газеты. Он был в форме кадета речной полиции, и китель его висел на стуле, а на руке поблескивало офицерское кольцо. Даже лицо его изменилось, став серьезнее и строже.

— Дейнар, Ясси, — воскликнул он с улыбкой, — не думал, что вы выберетесь из постели раньше сегодняшнего вечера.

— Я тоже не думал, благородный Лэйме, — фыркнул я, пожимая его руку, а потом все же не удержался: — Или вы уже сменили имя на Лэймс?

Лэйме отчаянно покраснел, снова став похожим на себя прежнего, и я заржал:

— Мы читали ваш комикс в самой жопе Империи, в Больших Гнилищах! Как им удалось втянуть тебя в это, Лэйме?

— Я и сам не понял, — пробормотал Лэйме, пытаясь вырвать свою руку. — Только умоляю, никому не говори, особенно Тэргону.

— Душераздирающие тайны, — сказал я со смешком, — не буду говорить, раз ты так не хочешь. Но за образ хаосита вы мне крупно должны оба!

— Расскажи лучше, как ваш поход, Дейнар, — ловко перевел разговор Лэйме, — были ли вы на границе светлых земель?

— Не только были, но даже изображали светлый отряд, и чуть не передрались со своими, — засмеялся я, поддаваясь ему.

***

— Он разлюбил меня, Лэйме, ты был прав когда-то давно, — сказал Ясси, замирая над своим рюкзаком. — Ему не нравится, что я стал умнее.

Лэйме остановился в прихожей, глядя на него с удивлением. А потом осторожно сказал:

— Мне так не показалось, Ясси, и, хоть я не могу называться специалистом по детям Бездны… Но мне представляется, что они очень постоянны в своих привязанностях. Забудь о моих тогдашних словах, скорее всего, я ошибался.

— Ты не знаешь всего, — махнул на него рукой Ясси, прощаясь.

Ведь Лэйме никогда не видел, как снисходительные ласка и тепло исчезают из глаз человека, заменяясь холодным интересом. А Ясси видел это дважды — впервые с Тэргоном, а второй раз и гораздо страшнее — сегодня утром, в глазах любимого. И, когда Лэйме убежал на службу, Ясси уткнулся лбом в стенку и подумал, что отказался бы от всего — и от колледжа, и от комиксов и сценария, лишь бы этого никогда не произошло. Но разве можно стать прежним, раз изменившись? Приходится жить дальше.

Комментарий к 83.

просто замученный няха:

http://31.media.tumblr.com/34b88e0835cb9673cb881658c7770a6e/tumblr_nbr1jwGPbl1t1l77no2_1280.jpg

========== 84. Солнце в стеклянной баночке ==========

Ясси закрыл блокнот, куда он заносил наблюдения для колледжа, и погладил пациента по короткому ежику волос.

— Ну, вот, — сказал он бодро, — ручки уже отрастают! Скоро совсем как новенький будешь. Сейчас массажик…

Пациент перевел на него огромные, словно опрокинутые в себя глаза, и Ясси сглотнул и прижал ладонь к сердцу.

— Зачем? — прошептал пациент.

— Чтобы все было хорошо, — ответил Ясси и принялся массировать искалеченное тело бедняжки. — Все обязательно будет хорошо, ведь ты сохранил самое главное — рассудок. Не всякий даже и благородный смог бы это на твоем месте, твой дух сильнее столь многих!

Все остальные поступившие к ним ампутанты были безумны и, скорее всего, обречены. Этот же пациент попал к преступникам не так давно, не в самом детстве, а пару лет назад. Правда, он делал вид, что свою прошлую жизнь помнил очень смутно, даже род забыл. Полиция смогла выяснить лишь то, что он был из южных переселенцев, и рода, как такового у него могло и не быть. В приюте его прозвали Обрубочек, так как свое имя он говорить отказывался…

— Говорят, их раздавили живьем? — спросил пациент внезапно.

Ясси кивнул, сморщившись от воспоминания.

— Хотел бы я узреть сие, — сказал пациент. — Как дохнут они, подобно тварям. Но о нас и не вспомнили, когда приглашали свидетелей на казнь.

— Они не знали, что кто-то из жертв сохранил твердый разум, — сказал Ясси.

— Можно ли это назвать твердым? Или разумом, — прошептал пациент. Ресницы его намокли от слез, но он не зарыдал.

— Ты говоришь, как образованный, — сказал Ясси. — И почти не несешь печатей отверженности, несмотря… Ты не вспомнил свой род и имя?

— Нет, — пациент зажмурился и отвернулся, сжимая губы.

Ясси лишь тихонько вздохнул, подозревая, что тот помнит гораздо больше, чем говорит. После массажа Ясси побежал во двор, у его группы как раз были занятия по садоводству.

— Ну, как там наш Обрубочек? — спросил один из санитаров. — Может, все же вытащить его на воздух?

Санитары искренне беспокоились об этом пациенте, чувствуя, что он не является по-настоящему отверженным.