Хозяин Океана

— Хорса, изъясняйся по-человечески! — Король не был расположен отгадывать загадки.

— Я подсыпал ему белого порошка, — пояснил гандер.

— Куда?! Он же не пьет вина!

— В его любимое козье молоко. А порошок где взял?

— У Седека, — невозмутимо отвечал Хорса.

— Как?

— Посмотрел у него в походном сундучке.

— Ладно, сейчас некогда, — перевел дыхание Конан. — А тебя, Тэн И, я еще попрошу дать отчет.

На носу происходило нечто невообразимое. Граф Норонья рвал и метал. Он уже успел перечислить все возможные наказания, которыми грозил зингарский закон за различные преступления, начиная шпионажем в пользу иностранного государства и растратой казенных средств и заканчивая вооруженным разбоем и грабежом. Пользуясь своей незаурядной памятью, он вспомнил поименно всех членов команды и каждому определил меру наказания.

Некоторые аквилонские и аргосские нобили также присоединились к собравшимся, желая поближе ознакомиться с тонкостями зингарского законодательства.

Против графа и двоих его пажей по-прежнему стоял красавчик Гвидо. Красавчиком его прозвали не зря, ибо внешность он имел весьма импозантную: длинные гладкие черные волосы, схваченные на лбу ленточкой из дорогой змеиной кожи, черные жаркие выразительные глаза, бородка, чувственные полные губы, впалые, но не худые щеки и здоровая загорелая кожа.

Гвидо был высок, строен, но силен достаточно, чтобы вытащить из толстой корабельной доски длинный гвоздь.

Так вот, Гвидо покуда молчал, но мускулы на его лице нервно подергивались, глаза, казалось, потемнели еще пуще, и вообще самый вид Гвидо не обещал ничего хорошего. Выдержанностью характера аргосец не отличался. Норонья докучал ему и всей команде, а вероятность приведения советником в действие нынешних угроз была значительна, и Гвидо не слишком задумался бы, прежде чем пустить в ход длинный морской нож, заткнутый за широкий шелковый кушак. Против этого ножа, с которым Гвидо равно умело управлялся и за столом, и в драке, декоративная ламира Норонья выглядела убого, хотя граф, конечно, так не считал.

Когда советник вовсе разошелся и принялся давать моряку ценные указания по части парусов, ветров и течений, Гвидо скривил губы и резко сказал по-зингарски прямо в лицо графу:

— Заткнись, крыса сухопутная!

Неизвестно, какая душераздирающая и кровавая сцена разыгралась бы далее, но тут, словно волнорез воду, раздвигая толпу матросов, которые, если что, немедленно вступились бы за товарища, на нос явились Конан, Майлдаф и Хорса. Вместе с Тэн И они являли собой столь решительную и неодолимую группу, что перед ними расступались, не смея спрашивать ни о чем.

— Попридержи язык, Гвидо, — сурово и без обиняков обратился к помощнику Конан. — И ступай прочь.

— За каким демоном? — нагрубил аквилонскому королю выведенный из себя Гвидо.

— Работать. Тебя зовет капитан, — невозмутимо ответил Конан, хотя слова Гвидо пришлись ему явно не по душе.

— Гонзало скажет мне сам, если потребуется. Так, ребята? — апеллировал Гвидо к команде.

— Так, — раздался хор голосов, правда весьма редкий и нестройный. Поддерживать аргосца против аквилонского короля было весьма рискованно, что и подтвердилось немедленно.

Даже горластый Норонья не успел и слова вымолвить, а только набрал в легкие воздуха для очередной тирады, как Конан легонько кивнул головой, и тут же напряженно опущенные руки Гвидо, готовые к действию, были схвачены намертво и заведены ему за спину, кисти его немедленно захлестнула веревка, а нож из-за пояса перекочевал к Майлдафу.

Гвидо попытался рвануться и даже лягнуть ногой неизвестного, скрутившего его сзади, но сейчас же красивое лицо его испортила гримаса боли, а вырваться не удалось. Хорса крепко держал аргосца за плечи, а Тэн И болевым приемом из своего обширного арсенала захватил и вывернул ногу помощника капитана.

— Гвидо, ты хороший шкипер. Не стоит тебе ввязываться в политику. С графом Норонья я договорюсь сам. Отведите его к Гонзало, — приказал Конан команде.

Никто не двинулся с места. Люди не совсем понимали, к кому относится приказ: к свите короля или к экипажу.

— Я к вам обращаюсь, — разрешил король сомнения матросов. — А тех, кто не послушает Гонзало, — усмехнулся Конан, — ждет участь Гвидо. Расходитесь!

Никто так ничего и не понял, но поспорить с киммерийцем охотников не нашлось.

— Пошли, Гвидо, сейчас потолкуем с Гонзало, — послышались голоса, и все до единого члены команды, так и не рискнув развязать Гвидо, удалились, громыхая по палубе сапогами и бряцая оружием: кортиками, палашами, длинными ножами — на палубу, под сень мачты.

— Благодарю тебя, король Конан… — разразился было речью введенный в замешательство Норонья, но король решительно оборвал его:

— Граф Норонья!

— Да, ваша честь? — На лице графа появилось выражение готовности и вопроса.

— Не прими мои слова за приказ, ибо лишь достойнейший Фердруго имеет право отдавать приказания своим подданным, но прошу тебя убедительно, как месьор месьора, достойный граф, — начал Конан и сам поразился тому, как складно это у него вышло, потому что дальше все пошло как обычно: — На твоем месте я бы не стал лезть в дела экипажа, первый раз попавши на корабль. Ты, конечно, можешь сослать их всех на каторгу, но сейчас им проще сделать так, чтобы ты не доплыл до Мессантии. Ты понял меня?

— Такие речи я отказываюсь понимать! — заносчиво заявил Норонья. — Этот сброд ожидает заслуженное наказание по закону, и я выполню свой долг месьора, чего бы это мне ни стоило!

— По закону ты должен слушаться капитана Гонзало, — вновь жестко прервал графа Конан. — Я не думаю, что Фердруго одобрил бы твои действия.

— Король Фердруго доверяет мне и всегда поступает по закону, — выпятив тощую грудь, заявил Норонья. — И мне, право, странно, что ты, монарх, вверяешь судьбу свою и своих подданных таким скотам. После сего плавания я доложу своему королю о беспорядках, творящихся на флоте.

— Да ты еще не знаешь, что такое беспорядок на флоте, поверь моему опыту, — недобро сказал Конан. — Так как быть с законом? Или мне позвать Евсевия, ученого из Тарантийской Академии, чтобы он разъяснил? Да ты ведь сам отлично знаешь закон, я только что слышал. А как посмотрит на попрание законов король Зингары?

Достойный граф открыл рот, но возразить было особенно нечего.

— Я вынужден уступить. — Граф сделал акцент на втором слове. — Но на берегу данной мне властью я сделаю так, чтобы виновные понесли заслуженное наказание и…

— Так ты будешь подчиняться капитану Гонзало в том, что касается управления кораблем и снабжения его? — настаивал на нужном ответе Конан.

— Разумеется, согласно закону…

— Да или нет?

— Да! — выкрикнул граф с оттенком брезгливости.

— Весьма разумно, — просто заметил Конан. — В остальном я буду советоваться с тобой, если только это будет возможно, — обещал он, как совсем недавно обещал ему Гонзало. — А теперь я посмотрю, что намерен предпринять капитан.

И Конан вместе с Хорсой, Майлдафом и Тэн И отправился обратно. Собравшиеся возле носа придворные остались в некотором недоумении, не ухватив сути быстрого разговора,

Но и на средней палубе к тому времени споры закончились. Гвидо растирал онемевшие кисти: Тэн И умел вязать хитрые узлы, которые от сопротивления затягивались еще туже.

— Как дела, Гонзало? — спросил довольный собой король.

— Мы готовим лодку для высадки. Гвидо я освободил. А вот что ты сделал с Седеком?

— А что такое со славным шемитским купцом из гильдии «Гамилькар»? — разводя руками, в тон Гонзало спросил Конан.

— Утром он проснулся, как всегда, бодрый, выпил молока, а потом вдруг улегся опять и посейчас спит как убитый.

— Убитый? — с деланным участием поинтересовался король.

— Да нет, не волнуйся. Он жив, только спит непробудно…

— Ну и пускай спит. Человек он немолодой, мог и подустать. Я тут ни при чем, — разочаровал Гонзало Конан.