Оборотный случай (СИ)

— Можно. Как тебя зовут? Меня — Жогом.

— А меня зовут Фиольн.

Эти двое — и маг, и лесоруб — вошли в Гильдию вновь. Там в небольшой сторожке они продолжили болтать, запивая горе лесоруба вином.

Сторожка в Гильдии тоже не отличается скромностью. Раз уж это место первым бросается в глаза вошедшему, ее постарались сделать как можно более пышной и величественной: всего лишь кусочек этажа, но посеребрен, с резной дверью и кольцом из бронзы, которое приятно ложится в руку. Внутри — маленький угловой столик, пара полочек и высокое кресло.

Усилиями гостеприимного мага в сторожке появился старинный позолоченный стул, который принял на себя вес Жога и занял почти все оставшееся свободное пространство.

После каждой последующей минуты разговора этим двоим становилось все увлекательнее общаться друг с другом. Каждый следующий глоток южнотарийского усиливал блеск глаз, и так яркий от интереса. Каждое предложение внимательно слушалось от начала и до конца. Уважение росло с каждым сказанным словом.

Оказалось, что у них навалом общих интересов и взглядов на мир. Они оба встречали настоящего оборотня (Фиольн почти поймал одного около гостиницы некоего проходимца Карио, а Жог провел с Ктори даже целую ночь в лесу, а потом еще несколько дней в Гильдии). Когда они это узнали, впечатлений было не счесть! Еще оба новоиспеченных друга читали старинный бестиарий Кампура Рагольского и многое оттуда запомнили, любили готовить и охотиться, а еще, конечно же, главное… Они всем сердцем ненавидели «оборотней и другую нежить». Это сразу стало главной темой разговоров.

Жогу не хватало в сторожке места, чтобы махать в возбуждении руками, поэтому он выкарабкался оттуда и принялся во всех красках рассказывать про опыт общения с Ктори. По рассказу получалось, что лживое существо, облаченное в достаточно некрасивое (лесорубу не нравились светлые волосы) тело, невероятно сильное и коварное, обмануло его своими чарами и заставило тащиться до Гильдии, неся ее дружка. Конечно, странно, что она решила спасти человека, но Жога не волновали такие мелочи, гораздо больше ему хотелось узнать длину клыков своей инфернальной спутницы.

Бестиарий, написанный более чем полторы тысячи лет назад, подтверждал все слова дровосека. Фиольн и Жог сошлись на таких фактах:

Оборотни превращаются во время луны; они очень сильны и быстры; они ненавидят чеснок; кроме формы животного, могут превращаться в туман; боятся серебра; обладают своей магией, помогающей очаровывать людей; убийство заразившего оборотня излечивает от оборотнизма; оборотнями могут быть только волки; пугаются петушиного крика; могут умереть, если пробить их сердце осиновым колом; их обжигает святая вода; и прочая, и прочая.

— Скажи, Фиольн, ты помнишь лучше меня: отражаются ли оборотни в зеркалах? С вампирами я уже проверял, не отражаются. Правда, хитрят, — спрашивал Жог.

Фиольн нисколько не задержался с ответом:

— Конечно, не отражаются, это же нежить!

Жог важно и согласно закивал:

— Правильно. Это я тебя проверял… И ты прошел проверку на отлично!

Фиольн почесал свой неровный, выдающийся вперед, лоб и белозубо улыбнулся, а потом достал перо с чернильницей и листок бумаги. На нем корявыми, но грамотными буквами он начал выводить имя: «Фиольн Несокрушимый».

Обрадованный лесоруб тотчас доложил, что у него тоже есть нужный в таком деле «творческий псевдоним», «Жог Непобедимый».

— А что, если… — боязливо хихикнул Жог и досказал свою идею магу на ухо, как будто кому-то было интересно подслушивать.

Фиольн расцвел.

— А это идея! Мы и правда идеально для этого подходим! Маг и воин, оба чуть ли не наизусть знаем бестиарий Рагольского и встречались с нежитью вживую! Тем более что я — маг, а это дает некоторые полномочия.

— Если я поймаю Ктори, то получу какой-то знак отличия и тоже…

— «Вассал Гильдии» называется. Да, это неплохо развяжет тебе руки!

Жог посмотрел на свои длинные ладони и тонкими пальцами и несколько раз согнул их, чтобы убедиться, наверно, что они еще под его контролем.

Жог переночевал в Гильдии, в сторожке. Точнее, в сторожке на полу храпела верхняя половина его тела, а слишком большие ноги торчали наружу. Фиольн не спал по долгу службы, составляя список серебряных вещей, которые намеревался с утра купить. Наутро, когда треклятый дождь наконец закончился, а серебро было куплено, Жог и Фиольн, изрядно выпившие в «Трех тазиках пива», шагали по центральной улице Веоры и нестройно горланили гимн «Союза Сильных» (Жог настоял на заглавных буквах) собственного, разумеется, сочинения:

Глава XVII. Кто же я на самом деле: хищник или человек?

Мои глаза лишились последней влаги, оплакивая смерть стольких людей вокруг себя, но рот устал улыбаться. Я постоянно пялился на Велуда, да так увлеченно, как будто видел привидение, и не зря: не каждый день твой дружище восстает из мертвых! Он пришел спасать меня, именно он позвал Карио, именно он… сколько всего этот человек успел для меня сделать за один вечер!

Сейчас мы уже пришли в гостиницу, и Карио распределил нас по комнатам. Как приятно было сесть на красивый стульчик, который совсем недавно увидел в первый раз! Насколько лучше того жесткого стула! Насколько лучше крови из бокала самоварная вода!

Даже не просохнув, все мы удобно расположились в прихожей, чтобы послушать рассказ вернувшегося с того света лесника: я, хорошо переволновавшийся и весь в грязи, Ктори, пораженная волнением посильнее моего и вся в грязи, Карио, не так уж и сильно уставший, но весь в грязи, Винч, уже выглядящий как человек, но бывший до превращения весь в грязи, Велуд, сильно побитый и весь в грязи, и, наконец, Стяк.

Эх. Стяк… Не могу не вспомнить сейчас, что же произошло после побега Нигиза. Да это и так постоянно перед глазами…

Ливень неистово барабанил по окнам гостиницы, ни на секунду не переставая сообщать о своем существовании. Казалось, стекло скоро не сможет выдерживать напор тяжелых капель, покроется паутиной трещин и затем распадется на тысячи осколков, которые маленьким дождем звонко хлынут на пол.

— Так, спокойно! Никому не нужно умирать! — я вскочил на ноги и принялся ходить вокруг раненого друга, закусывая губу и не зная, что делать в этой безвыходной ситуации. Конечно же, эти ободряющие слова предназначались в первую очередь не Стяку, а мне.

Ктори сидела рядом и не переставала мочить слезами мой рукав, время от времени прерывисто всхлипывая. Я, как мог, вытирал ей слезы, еще больше пачкая личико, но теперь уже кровью. Что поделать? Ведь она с опасным блеском в глазах попросила продолжать, несмотря на состояние моей рубашки.

Все остальные, то есть Далон и Карио, стояли или сидели около Стяка.

— Когда же он успел? — недоумевал сердеонец, опускаясь на колени рядом со стенающим беднягой.

— Когда все на оборотня смотрели, — сказал Велуд. — Очень быстро, даже я не успел сделать ничего. Даже магией. Это странный вампир, на него не действует магия. Он стар и силен, опасный враг.