Приключения Гаррета. том.1

— Знаешь, подобная мысль мне в голову не приходила. Я все прикидывал, сдерет с меня Владычица Бурь шкуру за неуважение к ее особе или не сдерет. Что касается твоего замечания… Как только Амбер заполучит деньги, мы с ней тут же разбежимся.

— Гаррет, для человека ты в большинстве случаев мыслишь на удивление здраво. Но когда речь заходит о существах противоположного пола, ты глупеешь на глазах.

— Вполне простительная слабость. Она была, кстати, и у моего отца. Я исправлюсь.

— Скорее ты перестанешь пить пиво.

— Раз уж мы заговорили об Амбер. Я собираюсь все ей рассказать.

— Раз ты не хочешь, чтобы Владычица Бурь внесла тебя в список своих должников под первым номером, позволь дать тебе один совет.

— Попробуй.

— Постарайся избавиться от дурной привычки язвить, гладить против шерсти и лезть на рожон.

— Хорошо. Сначала разберусь с женщинами, а потом займусь этим.

Я вышел в коридор, заглянул по дороге на кухню.

— Они остаются со мной, — сообщил Плоскомордый. По его ухмылке можно было догадаться, что решение Садлера с Краском объясняется нежеланием иметь дело с Рейвер Стикс.

Я подмигнул и пошел наверх.

47

Я постучался в дверь.

— Амбер, ты там?

— Заходи. Не заперто.

Девушка сидела на кровати. Вид у нее был измученный.

— Ушла?

— Ушла, — подтвердил я, усаживаясь в кресло. — Мы кое о чем с ней договорились.

— Ну да, с ней куда интереснее, чем со мной.

— Честно говоря, твоя матушка мне не понравилась.

— И что с того?

— А то, что Гаррету гораздо интереснее с теми, кто ему нравится, нежели наоборот. Хотя порой я делаю вид, что это не так.

— Благодарю, — сумрачно произнесла девушка.

— Ну, в чем дело?

— Расследование почти закончено, верно?

— Завтра я собираюсь взять кое-кого за жабры.

— Кого именно?

— Пока не скажу. Вдруг я ошибаюсь?

— Особой радости это никому не доставит…

— Разумеется. Убийство есть убийство. Даже радость преступника обычно бывает недолгой.

— Значит, мы с тобой разбежимся.

Мне захотелось спуститься вниз и дать Покойнику пинка. Старый хрыч подслушивал и, похоже, посмеивался. Ну почему он всякий раз оказывается прав?

— Не знаю, не знаю… Послушай, я иду во дворец, чтобы побеседовать с твоим отцом и доминой Даунт. Не хочешь составить мне компанию? Побудешь в шкуре молчаливого свидетеля, заодно переоденешься, ну и все такое…

— От меня что, плохо пахнет?

— Чего?

— Так, не обращай внимания. Что такое «молчаливый свидетель»?

— Свидетель, присутствие которого заставляет говорить правду, поскольку те, кого спрашивают, знают, что он может опровергнуть их показания.

— Вот как? — Амбер нахмурилась. — Стоит ли? Родной отец…

— А как насчет домины Даунт?

— Пошли. — Девушка вскочила с кровати.

— С ума сойти! Сколько энтузиазма!

— Гаррет, я не хочу делать больно своему отцу. А ты наверняка загонишь его в угол и вынудишь признаться в том, что вряд ли понравится моей матери.

Что-то в ее тоне навело меня на подозрение, что Амбер готова поделиться со мной семейными секретами.

— Пожалуй, если я буду знать, о чем не стоит спрашивать, твоему отцу ничто не угрожает. Но тогда я должен знать…

— Не приставай ко мне! — В голосе Амбер прозвучали одновременно страдание и мольба о помощи.

— Амбер, я хочу тебе помочь.

— Это касается Ами… Ребенок от него. Больше не от кого.

— Признаться, я не слишком удивлен. И подозреваю, что твоя мать обо всем догадывается.

— Наверно. Но ей все равно этого не понять. — Бедняжка Амбер окончательно сникла.

— Инцеста ведь не было, правда?

— Как сказать.

— То есть?

— Ами… Все произошло против ее желания.

— Твой отец изнасиловал Амиранду? — Не может быть! Она бы такого не вынесла.

— Да. Нет. Смертью он ей, конечно, не угрожал, нож к горлу не приставлял. Просто… принудил, что ли. Понятия не имею как. Мне она не рассказывала, только Карлу, от которого я и узнала… Все началось, когда Амиранде исполнилось тринадцать. В таком возрасте трудно… трудно сообразить, что делать…

— Тебя он тоже «принуждал»?

— Пытался пару раз, когда мне было четырнадцать лет. Вернее, почти пятнадцать. Знал бы ты, Гаррет, как тяжело… Наверно, мужчине этого не понять… Первый раз я попросту сбежала, а во второй он позаботился о том, чтобы сбежать не удалось. И не оставлял меня в покое, пока я не пригрозила, что расскажу матери.

— Ну и?

— Он ударился в панику, закатил истерику. Вот почему…

— Отец тебя бил?

Девушка утвердительно кивнула.

— Ясно. — Я призадумался. Карл-старший и так числился в моем списке подозреваемых под номером один, а то, что я о нем узнал… Но где мотив преступления?

— Такое впечатление, будто Ами с отцом не понимали, что рано или поздно все откроется. В каждом доме полным-полно энергии, которую кто-нибудь вроде моей матери может использовать для того, чтобы предохраняться без помощи амулетов…

— Если бы Амиранда чувствовала…

— Не начинай, Гаррет. Ты не понимаешь, о чем говоришь, поскольку никогда не был женщиной. И никогда не оказывался в подобном положении.

— Ты права, женщина из меня и впрямь не получится. Ладно, сделаем вот что. Я поговорю с твоим отцом наедине. Владычица Бурь ничего не узнает.

— Она не оставит вас вдвоем.

— Я скажу, что так нужно. И не вдвоем, а втроем, потому что со мной будешь ты.

— А это обязательно?

— Я хочу загнать его в угол и добиться всей правды. Тебе в лицо он лгать не станет. Ведь ты в любой момент можешь сказать: «А помнишь, папочка…»

— Мне это не нравится.

— Мне тоже. Но приходится пользоваться подручными средствами.

— Мой отец не делал того, в чем ты его подозреваешь.

— Беременность Амиранды скоро начала бы бросаться в глаза. Твоя мать, насколько мне известно, привыкла получать ответы на свои вопросы. Подумай, как бы она поступила, когда узнала…

— Гаррет, я согласна, мой отец жуткий трус. Но все же…

— Возможно, ты права. Но узнать истину можно только одним способом. — Я решил не упоминать о том, что Владычица Бурь установила беременность Амиранды без моей помощи.

— Гаррет, а у нас нет времени…

— Боюсь, что нет. — Я покачал головой.

— таль.

Когда мы вышли в коридор, Амбер проговорила:

— Спорим, он даже не подозревает, что Ами была беременна? Она не сказала никому, кроме Карла.

Я хмыкнул. Сейчас баронет наверняка все знает, хотя раньше, вероятно, на деле не подозревал.

— Мы уходим, — бросил я, заглянув в комнату Покойника.

— Будь осторожен, Гаррет. И последи за своими манерами.

— Чья бы мычала! Слушай, старый плут, что там со Слави Дуралейником? Может, расскажешь, на случай если я не вернусь? Не хочется отдавать концы в неведении.

— Рассказать человеку, который идет во дворец Владычицы Бурь? Нет, Гаррет. Вот вернешься, тогда поговорим.

В принципе он был прав.

Я без необходимости напомнил Дину, что дверь нужно запирать на все замки, и мы с Амбер вышли на улицу.

48

Я решил заглянуть по дороге к Летти Фаррен. Наверно, зря. Иногда невежество гораздо предпочтительнее знания.

Охранник меня знал. Ему было известно, что хозяйка Гаррета недолюбливает, поэтому он попытался остановить нас. У него ничего не вышло. Когда мы очутились внутри, Амбер застыла как вкопанная, не веря собственным глазам.

Я и сам изумился не меньше.

Заведение не работало, чего на моей памяти не случалось никогда. Меня охватило беспокойство. Я миновал бармена с уборщиком, не обратив ни малейшего внимания на крики: «Стой! Куда прешь?», и бросился в конуру, которую Летти именовала своим жилищем.

Мне хватило одного взгляда.

— Оставайся в коридоре, — велел я Амбер.

Летти Фаррен попыталась испепелить меня взором, но не смогла — не сумела разжечь огонь. Выглядела она ужасно, вся в синяках и кровоподтеках; лицо женщины выражало ужас.