Щит Королевы

– Это смотря на каких эльфов! – рассмеялся он. – Вот с Эрлингом не поручусь, а Сиэнре я и сам полюбил всей душой. Просто умница – скажу честно, не ожидал от эльфийки! Работает сейчас день и ночь… Кстати, чуть не забыл: у меня есть для тебя подарок. На всякий случай.

Он вынул из-за пазухи тугой свиток, обвязанный грубой тесемкой.

– Что это? – Я с интересом разглядывала потемневший от времени пергамен.

– Пока не открывай. – Он отрицательно покачал головой. – Я же сказал: на крайний случай. По давней традиции такой свиток всегда должен быть под рукой у наследника престола. Но Сиэнре сняла для меня копию.

Честно говоря, я не очень поняла, какое ко мне отношение имеют свитки наследников престола – пусть и моего престола.

– Терлест, объясни, будь добр… А в свитке-то что?

– Колдовство, – выдохнул он с легкой неприязнью. – Но, надо признать, полезное, иначе бы и не дарил… Иногда бывает нужно сохранить жизнь – любой ценой. И если врагов слишком много, порой остается один выход: притвориться мертвым. Или сделать так, чтобы мертвым сочли короля, – это уж как получится. Вот тогда и прочитаешь его вслух, можно шепотом. Не забудь только в третьей строке подставить нужное имя.

– Ты? И магия? – неуверенно засмеялась я. – Никогда бы не подумала…

– Надеюсь, не пригодится, – снова суховато, как раньше, ответил Терлест. – Ну, мне пора.

Он поклонился.

– Удачи тебе. Спасибо… за все.

– Встретимся, моя королева. – И он еле слышно прошептал: – Да пребудет с тобой Крондорн.

– Да пребудет с тобой Крондорн, – искренне пожелала я в ответ.

Неужели этот Терлест – настоящий? Но почему тогда раньше он не мог со мной вот так, нормально, по-дружески, поговорить… Не доверял?

Наверно, он из тех, кто почти не меняет свои привычки. Не говоря уже об отношениях к людям, гномам, событиям. Вот решит что-то для себя – и как сводом придавило… Но он может и хочет меняться, и меняется, хотя это с таким трудом ему дается. И… я рада, что все-таки дается.

Я представила, что будет, когда он станет королем, и рассмеялась. Всего лишь надо подобрать таких Щитов, чтобы оттеняли его… любовь к старине. Шустреньких таких. Вроде Тиро…

Только я о нем вспомнила, как Щит возник на пороге.

– Знаешь, кто там? Раткнор!

– Не может быть, – весьма уныло буркнула я. – По-моему, он в Ольтании…

– Ну, значит, двойник, – ухмыльнулся Щит.

– Тиро, дурацкая шутка. Я и так понятия не имею, зачем ему понадобилась. Наверняка какую-нибудь гадость задумал – он такой скользкий…

– Пусть только попробует! – отозвался Тиро, демонстрируя белозубую улыбку и длинный кинжал, слегка вытянутый из ножен.

– Зови в гостиную, что же делать…

Если беседа с Терлестом оказалась неожиданно приятной, то Раткнор наверняка появился в моих покоях не к добру. Как хорошо, что он не член королевской семьи и его не надо принимать в кабинете, как Терлеста. Я мучительно соображала, что бы мог означать его визит. Пронюхал про вчерашний спектакль? И что? Помочь хочет? Вряд ли – если уж он за все время так ни разу у меня и не побывал… Правда, я его и не приглашала. А зря. Королева…

Я неторопливо прошествовала в гостиную. Раткнор был уже там. Церемонно поклонившись, я, не без задней мысли, указала ему на низенький гномий стул напротив своего кресла. Усаживаясь, посол смешно подогнул ноги, но своего неудовольствия, к некоторому моему разочарованию, ничем не выразил.

– Очень мило, что вы, мессир, решили меня проведать… – Раткнор, как человек, воспитанный при дворе, никогда не заговорил бы с королевой первым, и я начала разговор, надеясь, что он будет протекать все в том же духе непринужденной болтовни.

Второй раз за день я ошиблась, если не сказать хуже.

– Честно говоря, я не был уверен, что меня вообще пропустят… Ведь вчера у вас был здешний главный присматривающий и приглядывающий – Лимбит. Нашел что-нибудь? – Посол лукаво прищурился.

Хорошенькое начало! Надо дать отпор наглецу.

– Кто снабдил вас такими сведениями? У вас, видимо, есть свои приглядывающие? Господин посол, позвольте вам напомнить: вы не на своей родине. – Не только дипломат, но и любой придворный понял бы, что я имею в виду: «Не лезьте не в свое дело». – Скажите лучше, как вам Брайген? Удивительный город, не правда ли?

Моя попытка повернуть разговор в светское русло выглядела довольно беспомощной, но ничего лучшего в голову просто не приходило. К тому же такой вопрос во время первого визита посла – обычная дань этикету и учтивости. В конце концов, если ему есть что сказать, он тоже не новичок, успеет еще высказаться. А нет – так и скатертью дорога. Если только он не пришел сообщить нечто очень важное.

Может, что-то случилось с Втайлой?…

– Не скрою, здесь красиво, – вздохнул Сивард айн Раткнор. – Хотя, казалось бы, после Керталя меня сложно чем-то удивить. Да и жизнь в Брайгене, знаете ли, насыщенней.

Он посмотрел на меня чересчур внимательно. В его фразе сквозил очевидный подтекст.

– Вы имеете в виду, что здесь… много нововведений? И мы, люди, больше вовлечены в повседневную жизнь королевства? – ,Я слышала, что в Кертале людям и эльфам не доверяют еще больше, чем в Хорверке.

– Я имею в виду, что там никто не оспаривает право королевской четы занимать свое место, – тихо, но очень внятно ответил он.

Честно говоря, я была ошарашена такой бестактностью, но мгновенно натянула на лицо маску непроницаемой беззаботной светскости:

– Ну, в Хорверке мы тоже, слава Крондорну, таких забот не имеем…

– Неужели? А мне казалось, что последние события свидетельствуют об обратном.

– Надеюсь, вы пришли сюда не затем, чтобы обсуждать действия моего мужа, – холодно отчеканила я и снова выпрямилась, перейдя от непринужденной позы к царственно-недоступной.

– Королева, надеюсь, вы простите меня. – Посол устало провел рукой по лбу, и тут я поняла, насколько он стар. Лет пятьдесят, не меньше… – Я ни в коем случае не желаю оспаривать действия вашего мужа. Однако то, что произошло с мессиром тен Веденекосом…

Я напряглась: он знает. Скрыть ничего не удалось. Или он ни на что не намекает, имея в виду лишь безвременную кончину Шенни?

– То, что должно было случиться и с Вьорком, и с вами, заставляет меня, с одной стороны, быть особенно внимательным. А с другой – думать, что ваша жизнь значительно важнее соблюдения этикета.

– Что вы имеете в виду?

– У меня есть сведения из надежных источников, что в ближайшее время здесь будет неспокойно. Учитывая, что на вас уже было совершено покушение… – Он помолчал. – Если подходить к делу формально, я мог бы и не предупреждать. Однако мне не хотелось бы, чтобы по глупой случайности вы хоть сколько-нибудь пострадали. Именно поэтому я предлагаю… Нет, я прошу вас отправиться на некоторое время на родину.

Я воззрилась на него с холодным изумлением:

– Мессир, боюсь, вы меня с кем-то перепутали. Я – королева, а не судомойка, забивающаяся под стол при первых звуках трактирной драки. – Меня вдруг осенила догадка: – Может, вы здесь по прямому поручению Его Величества? Или батюшки?

– Увы, нет. – Раткнор опустил глаза. – К моему большому сожалению, никаких распоряжений по поводу вашей особы не поступало. Однако сведения, как я уже упомянул, из надежных источников. Впрочем, зачем это скрывать? От друзей Шенни и от Втайлы. И поэтому я настоятельно прошу вас…

– Господин посол, – я поднялась, показывая тем самым, что аудиенция окончена, – вы пытаетесь прикрыться именами моих друзей и толкаете меня на предательство. Но я останусь со своим мужем. Это не только моя воля, но и мой долг.

Посол тоже встал: ольтанец не станет сидеть перед стоящей особой королевской крови. Но не двинулся с места.

– Воля ваша. Однако возможно, вы хотите остаться по другой причине? – то ли лукаво, то ли слегка презрительно спросил он.

Я рассмеялась. Смеялась я долго и безудержно, словно посол сказал нечто удивительно остроумное.