Полукровка (СИ)

Марион, без сознания, лежала рядом, на какой- то большой каменной плите, ее ноги и руки были прикованы к основанию плиты, голова зажата каким- то металлическим обручем, с ее руки, в большую, круглую чашу, капала кровь. Около меня стоял отвратительный согбенный, тощий, как палка, старикашка, с горящими, глубоко посаженными, красными глазами, выдвинутой вперед узкой челюстью, в черном, расписанном какими то знаками, балахоне. Сухие старческие руки с коричневой кожей, острыми ногтями, держали золотой кубок, из которого он, периодически причмокивая, что- то хлебал, и тогда на его губах оставался красный след.

'Кровь Мари. А это, скорее всего, Жрец, убивший родителей Ксая. Вот мы и доэкспериментировались'. Мысли прыгали, я не могла сосредоточиться, страха пока не было, был только дискомфорт от неудобного положения тела и холода, который постепенно вползал в меня.

— Повелитель! — в комнате, которую я так и не смогла рассмотреть, было довольно темно, на стенах горели какие- то тусклые светильники и ничего особо не было видно, раздался новый голос. И я точно знала, чей он. Грришаррах. Тот самый предатель- дракон, которого уже столько времени безуспешно ловит Дирр.

— Ааа. ты пришел. Ну что ж. я доволен тобой! Ты сделал, что обещал, я рад твоему подарку, одна из них- самое ценное сейчас в этом мире. С помощью их крови я сделаю такие зелья, выкачаю всю их силу для моих артефактов, а когда в них ничего не останется, я принесу их в жертву Великому Богу Асару, и он наделит меня такой силой, что я уничтожу весь этот мир. Демоны будут править всем миром, я буду править, а остатки людишек, будут моими рабами. Всех остальных я уничтожу, что бы и памяти о них не осталось!!!! — старикашка потряс раскинутыми руками.

— Повелитель, прости меня, но ты обещал мне отдать эту дерзкую девчонку, после того, как она станет тебе не нужна. Я следил за ними, я перенаправил координаты их артефакта, я сделал то, что обещал и принес их вам, отдайте ее мне. Я научу ее покорности, она будет ублажать меня, сидя на цепи в моем доме.

Жрец повернулся к Грришарраху и засмеялся своим безумным скрипучим смехом:

— Обещал? Ну да, ну да!!! Лакс! Нужно наградить нашего друга…, засмеялся и крикнул:

— Ящерица не нужен мне больше, в цепи его, а завтра я попью его крови и он будет первой жертвой Асару, после того мага, который так долго не хотел умирать.

Секунда тишина, метнувшееся тело демона. Раздался вой обманутого дракона, он попытался кинуться куда- то в сторону, но его уже опутывали тяжелые цепи, которые светились синеватым, мертвенным огнем и дракон, несколько раз дернувшись, упал на колени. Огромный, весь в рваных шрамах, жуткий на вид, демон, молча, схватил дракона за воротник камзола и легко, словно тряпичную куклу, поволок куда- то из комнаты.

Я, затаив дыхание, смотрела на весь, разворачивающийся вокруг меня ужас и пыталась осознать нашу с Мари, дальнейшую судьбу. Про мага, который долго не хотел умирать, старалась не думать, была уверена, что это был Лир и только тихонько молилась Матери всех зверей, что бы умереть быстро и там, за Гранями, хоть на секунду, увидеть его.

Рядом заворочалась и застонала Марион, сестричка пришла в себя, и, открыв глаза, хриплым голосом первым делом выругалась:

— Дохлые демоны! Ли, где мы?

— А, вот и вторая птичка с нами…Дорогая, вы у меня в гостях, надолгоооо, можно даже сказать, навсегда. Ха — ха — ха… — Жрец снова зашелся в своем отвратительном смехе.

— Демон. Боги, как я так могла ошибиться с координатами?

— Мар, ты как, — у меня получилось просипеть свой вопрос так громко, насколько смогла, что бы сестра меня услышала.

— Нормально, только чувствую себя слабой..

— Так, девочки, — потирая руки, Жрец встал перед нами так, что бы мы обе его видели, — с вами хорошо, вы такие ссссладкие. вкуссссные, но у меня дела. Так что сейчас нацедим из вас крови и пойдете вы, повисите у меня в камере, а я пока займусь делами. Столько нужно сделать, столько зелий теперь могу сварить…. ЛАКС!!!

В ту же минуту, в дверь влетел тот ужасный демон и встал на колени:

— Повелитель..

— Лакс, с них кровь, только оставь в живых, они мне еще нужны. Подключишь потом в камере к ним камень, пусть высасывает из них силу, а мне принесешь их кровь, и быстрее, меня еще ждет моя любимая девочкаааа, моя будущая женааа…

Старик, кинув на нас, масленый плотоядный взгляд, повернулся и вышел из комнаты, а демон, одним точным движением разорвал когтем мне вены на руке и подставил под струю крови большую чашу, такую же, какая стояла возле Марион. Чрез какое- то время у меня закружилась голова, холод окончательно проник и расползся по всему телу и я отключилась.

Второй раз, пришла в себя, вися вниз головой, подмышкой у демона, который, слегка раскачиваясь, нес нас с Марион куда- то вниз, по длинным, темным, каменным коридорам, все глубже и глубже, то спускаясь по плохо выбитым ступеням в темноту, то переходя из одного коридора в другой. Продолжалось это очень долго, в голове шумело, слабость была настолько сильной, что даже глаза держать все время открытыми было трудно. Пару раз теряда сознание, потом снова приходила в себя и окончательно очнулась, когда заскрипели двери камеры, в которую демон нас просто вбросил. Он долго пыхтел около дверей, затем вошел внутрь, ловко подхватил Мари и подвесил ее на крюки, вбитые в стену, защелкнул на ней железные обручи, от которых цепи тянулись куда- то вверх и повернулся ко мне.

Проделал со мной все те же действия, кинул какое- то заклинание вверх и тут я поняла, вверху над нашими головами висел огромный темный камень, который теперь, после активации, тянул из нас магию. Я всем телом ощущала, как потоки моей магии устремляются к рукам, затем через браслеты утекают наружу. Демон довольно хмыкнул и вышел наружу, снова заскрипела дверь, лязгнул тяжелый засов и мы остались в полной темноте. Сестра не отзывалась на мои жалкие крики, скорее всего, у Марион забрали крови больше чем у меня и она снова была без сознания.

Камень выкачивал из нас магию, как хороший насос, я чувствовала как в груди расползается сосущая пустота, как исчезают мои эмоции, я практически уже ничего не чувствовала от холода, мысли вяло ворочались в голове. Беспокоило только одно, Марион не приходила в себя уже довольно долгое время и я начала бояться, что даже не смогу напоследок сказать ей, что очень ее люблю, что она умрет, не приходя в сознание. Камень наполнялся нашей магией и начал потихоньку светиться, света хватало, что бы рассмотреть камеру, в которой мы оказались.

Стены были выложены из черных плохо отесанных, покрытых какой- то мерзкой слизью, камней, грубая железная дверь, на вид, совершенно неподъемная, блестящие цепи, по которым иногда пробегали синеватые огоньки, пол, на котором я, с ужасом, увидела большие круглые чаши, в которые собирали нашу кровь. Они стояли пустые и словно ждали своего часа. Я несколько раз пыталась позвать Марион, но она не отзывалась, пустота внутри разрасталась и я снова потеряла сознание. Пришла в себя от тихого плача рядом. Это плакала моя несгибаемая сестренка, которая никогда не сдавалась, она была бойцом по натуре и ее плачь, потряс меня, больше всего остального.

— Мар?

— Ли, девочка моя, я так виновата…Это все моя гордость проклятая, мое любопытство. Я все, все испортила. Ты должна была спасти этот мир. а из‑за меня…Боги!!!

— Мар, не плачь, пожалуйста. Я тоже виновата, нужно было не слушать тебя и остановить. Лучше подумай, что мы можем сделать?

— Не знаю, сестренка, магии во мне не осталось ни капли, камень уже сосет мою сущность, внутри так холодно и пусто…

Где- то рядом, вдруг, раздался вой.

— Что это? Лия?

Я постаралась прислушаться, от недостатка крови в ушах шумело, голова была ватной и какой- то совершенно пустой, но вой показался мне знакомым и я снова напрягла слух.

— Это Грришаррах, — догадалась только тогда, когда раздались ругательства. — Он испортил твой артефакт, это он перенастроил его координаты и принес нас Жрецу. Он следил за мной, помнишь, я говорила, что чувствую чужой взгляд иногда.