Дурацкие игры магов. Книга вторая (СИ)

И вдруг по залу пронёсся мощный порыв ветра. Светильники и люстры вспыхнули разноцветным огнём, неровное пламя факелов стало золотым. Волосы харшидцев вздыбились, будто рядом ударила молния, а наёмник и купец, едва успевшие скрестить клинки, отшатнулись друг от друга и растерянно закрутили головами. Лишь кайсара сохранила невозмутимый вид. Она была готова к смерти и, поставив кубок на стол, медленно поднялась на ноги. Сахбан с недоумением посмотрел на Сабиру и, проследив за её взглядом, уставился на середину арены. "Свихнулась что ли?" - сердито подумал визирь и замер: воздух на арене сгустился, став искрящимся и тёмным. В глубине тягучего мрака мелькнули и погасли стальные молнии. По коже поползли мурашки - сознание отказывалось воспринимать происходящее. "Не может быть! Не верю!" - мысленно простонал визирь и опёрся руками о стол, ошалело глядя на молодого светловолосого мужчину, возникшего на арене. Чёрные одежды. Сверкающий серебром плащ. Надменный весёлый взгляд.

- Мы погибли… - прошептал Сахбан и рухнул на стул.

Кайсара же, не мигая, смотрела на принца Камии и его спутника, важного рослого камийца в роскошном золотом халате, красных шароварах и высоких сафьяновых сапогах. Хоть и с трудом, она узнала в нём главу лиги работорговцев. Джомхур помолодел на два десятка лет и выглядел цветущим и счастливым. Сердце кайсары исполнилось зависти: умиравший в ёсских застенках купчишка возвысился, а её, великую правительницу Харшида, вот-вот должны были низложить. Какая несправедливость!

Оправившись от шока, харшидцы выскочили из-за столов, упали на колени и, не щадя лёгких, завопили:

- Слава принцу Камии! Слава великому сыну великого Олефира!

Артём махнул рукой, приказывая им замолчать, обвёл взглядом залитый кровью пол и довольно крякнул.

- Какое милое моему сердцу развлечение. Обожаю смотреть, как люди убивают друг друга… Но, к сожалению, у нас мало времени, господа!

Наёмник с торговцем упали замертво. Харшидцы истово зааплодировали, а принц перешагнул через трупы и обошёл стол. Остановившись напротив Сабиры, он с интересом оглядел её и плотоядно оскалился:

- Здравствуй, прекрасная кайсара. Надеюсь, ты рада узреть своего господина?

Сабира дёрнулась, точно от пощёчины, и медленно опустилась на колени. Пальцы до боли сжали рукоять сабли. Женщине показалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

- Я преклоняюсь перед Вами, мой принц, - хрипло произнесла она и склонила голову.

- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Кайсара послушно уставилась на принца, и тот улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы.

- Я пришёл за своим братом, милочка. Не подскажешь ли, где он? - вкрадчиво поинтересовался Артём, и шоколадные глаза блеснули льдом.

Кайсара стиснула зубы, чтобы не закричать. Она боялась сказать, что живьём замуровала брата правителя. Принц же насмешливо смотрел на Сабиру и ждал ответа. Душевные муки харшидки доставляли ему исключительное удовольствие.

"Он в прекрасном расположении духа! - возликовал Сахбан. - Нельзя упускать такую возможность!" Визирь проворно подполз к принцу и распластался у его ног:

- Я знаю, о, величайший! Позвольте мне отвести Вас к нему!

Артём издевательски взглянул на распростертое тело:

- Ты кто?

- Сахбан, главный визирь Харшида.

- Было приятно познакомиться, Сахбан, - вежливо произнёс принц Камии, и визирь забился в предсмертных конвульсиях.

Артём дождался окончания агонии, едва заметным движением пальцев испепелил тело и вновь посмотрел на кайсару. Доброжелательный взгляд парализовал бедную женщину, а лучезарная улыбка заставила трястись от страха. "Пусть он убьёт меня быстро!" - затравленно подумала она, и принц усмехнулся.

- Тебе рано думать о смерти, дорогуша. Мы ещё не закончили беседу. Теперь, когда помеха устранена, я жду ответа. Где Дима?

Кайсара открыла и закрыла рот. Артём с глумливым сочувствием качнул головой, подошёл к ней вплотную и ехидно заметил:

- Я, конечно, знаю, где мой брат, но хотелось бы услышать это от тебя, красотка.

- Он в подземелье, - еле слышно выдавила Сабира и нервно всхлипнула.

- Отлично! Первый шаг сделан. А теперь, объясни, дорогуша, как ты посмела замуровать моего брата?

- Он был рабом и ослушался моего приказа.

- Что ж, правильно. Ты следовала заветам моего великого отца и сделала рабом сильного. Похвально, - с удивительной мягкостью произнёс Артём и поднял кайсару с колен. - Но, видишь ли, лапушка, он, как-никак, мой брат. Мне полагается отомстить за его мучения.

- Я знаю, повелитель.

Артём отпустил трясущуюся от страха женщину, обошёл вокруг, придирчиво осматривая её стройную подтянутую фигуру, и вдруг спросил:

- Жить хочешь?

Робкая надежда затеплилась в душе кайсары, и, вскинув голову, она поспешно ответила:

- Да, господин.

- Тогда мы договоримся! - заявил принц Камии и с силой сжал её правую грудь: - Здесь будем договариваться или найдём более укромное местечко?

Сабира вскрикнула от боли, но тут же заставила себя улыбнуться. Возможность остаться в живых окрылила её. "Я вынесу всё, лишь бы искупить вину перед правителем!" - в фанатичном экстазе подумала она и с придыханием вымолвила:

- Мои покои к Вашим услугам, принц.

- Ты прелесть, Сабира.

Артём стиснул женщину в объятьях и болезненно властно впился в её губы. Кайсара рьяно ответила на поцелуй, стараясь не думать о сильных руках принца, сдирающих с неё одежду. Принц Камии сорвал с Сабиры халат и тонкую рубашку, выставив напоказ прелести будущей любовницы, одобрительно потрепал её по щеке, обвёл взглядом коленопреклонённых придворных и указал на работорговца:

- Знакомьтесь, господа, мой наместник в Харшиде - достопочтенный Джомхур!

- Слава принцу Камии! Слава его наместнику Джомхуру! - разом грянули харшидцы, но правитель чуть сдвинул брови, и крики мгновенно смолкли.

Волоча за руку полуголую кайсару, Артём подошёл к работорговцу и ласково промурлыкал:

- Осваивайся в новом доме, друг. И не скромничай, я люблю, когда вокруг всё красиво.

- Вы останетесь довольны, мой принц.

- Знаю, - кивнул Артём, обнял бледную, дрожащую кайсару и исчез.

В бездонной, гнетущей тишине звякнули цепи, но Дмитрий не почувствовал боли. Он давно уже не чувствовал собственного тела, но писк копошащихся в соломе крыс напоминал, что нужно подавать признаки жизни, чтобы отпугивать прожорливых серых зверьков. Маг старался не спать, зная, что если заснёт, крысы начнут терзать его плоть. Будь у пленника силы, он бы поэкспериментировал с доступной ему магией и попытался создать, например, водяной щит, или вовсе оборвать цепи и освободиться, но сил не было. Совсем. С того момента, как Сабира покинула камеру, а солдаты замуровали дверь, глаза мага оставались иссиня-чёрными. Он словно погрузился в состояние полутранса: с одной стороны, Дима понимал, что находится в застенках бэрийского дворца, но какая-то часть сознания находилась в Ёссе. Он видел, как принц Камии стряхнул рабское ярмо, как вместе с Кристером прошёл по коридорам замка, позволяя Смерти творить кровавый пир. Маг всей душой стремился в Крейд, чтобы защитить и поддержать брата, притушить снедавшее его сумасшествие, и сам не заметил, как в порыве отчаяния соединил их жизни воедино. Теперь он всё время был рядом с Артёмом, чувствовал его настроение и переживания, правда, облегчения это не принесло.

Закинув голову, маг с горькой усмешкой взглянул на распухшие, стёртые до кости запястья. "Скоро этот кошмар закончится и начнётся другой", - отстранённо подумал он и закрыл глаза. Дима слабел, зато восприятие его обострялось, и картины настоящего стали перемежаться с картинами будущего. Маг знал, что не умрёт, что брат придёт за ним и заберёт в Ёсский замок. Он знал многое из того, что будет дальше, и не мог понять одного - за что?..

Через два часа принц Камии вернулся в обеденный зал и удовлетворенно огляделся. Тела наёмника и торговца убрали, кровь замыли, а на столе появились кувшины со сладким харшидским ликёром, который он так любил. Придворные улыбались, словно никакого переворота не случилось, а Джомхур восседал в тени шырлона и со снисходительным благодушием внимал их льстивым речам.