Гарри Поттер и просто Гарри

Стадион разочарованно загудел.

Игра продолжалась, но всё напряжение доставалось Охотникам и Кольцевым. Рон стал играть лучше (чем там пригрозила ему Джинни?), да и девчонки старались, как могли. Я не очень сильно следил за игрой, ища глазами этот чёртов шарик, но Снитч пропал неведомо куда и отказывался появляться.

Когда мы забили десятый мяч, пошёл дождь. Не ливень, а мелкий моросящий дождь, но через пять минут я чувствовал себя промокшим насквозь. К тому же пришлось прямо в воздухе накладывать на очки Импервус. Благо палочка была со мной.

Когда я полетел совсем высоко над трибунами, то вдруг что-то краем задело моё внимание и исчезло из поля зрения. Просто сознание мельком отметило что-то неправильное, даже не анализируя, что это. Я вышел на ещё один круг, и разглядел его — человека, который абсолютно не вписывался в общую картину.

И в тот момент исход игры перестал иметь для меня какое-либо значение. Я резко вывернул метлу в сторону от поля — незнакомец стоял в тени дерева недалеко от поля и, кажется, наблюдал. Возможно, за матчем, а возможно, за кем-то в отдельности. Он не прилагал никаких усилий, чтобы скрыться, но ведь никто и не обращал внимание на то, что происходит вне стадиона — вся школа, вся профессура сейчас на трибунах. Да и кому вообще придёт в голову охранять внутреннюю территорию Хогвартса, когда каждый уверен в его совершенной безопасности от разных плохих парней.

На таком расстоянии, да и с моим зрением распознать лицо было нереально. Я смог разглядеть только худую мужскую фигуру, когда этот человек понял, что я за ним наблюдаю. Он быстро дёрнул в сторону Запретного Леса (и, клянусь, у меня было сумасшедшее намерение полететь за ним), когда в мою голову ворвался голос комментатора:

— И… да! На счёте 160:90 в пользу Гриффиндора слизеринский ловец Драко Малфой начал стремительную погоню за Снитчем!

И тут же взбешённый голос моего капитана:

— ПОТТЕР!!! ТЫ СОВСЕМ ОХРЕНЕЛ?!!! СНИТЧ!!!

— О, чёрт! — опомнился я, разворачивая свою метлу на сто восемьдесят градусов и пытаясь отыскать взглядом белобрысую макушку.

Малфой был на достаточном расстоянии от меня — он летел вверх, явно преследуя золотой шарик. Я рванул за ним на предельной скорости — а что мне ещё оставалось делать? Единственное, что меня могло спасти — это бладжеры, без устали посылаемые в его сторону и затормаживающие его полёт.

— Давай, родимая, жми! — бормотал я, подгоняя свою метлу.

— Что, Поттер, проснулся? — процедил сквозь зубы мой соперник, когда я его почти догнал.

Я даже не посмотрел на Малфоя — перед моими глазами уже была одна цель — крохотный золотой шарик, несущийся на ошеломляющей скорости впереди.

— Да, проснулся, — также напряжённо процедил я, — с добрым утром! — и так резко рванул вниз, что в голове, кажется, все мозги перевернулись.

Это был момент чистой интуиции, как тогда, на лестнице. Я не думал — я действовал на каких-то скрытых в обычном состоянии рефлексах. На какие-то доли мгновения я сумел опередить движение Снитча, и вот он уже несётся вниз, а не вверх, и в погоне за ним лидирую уже я, а не Малфой.

Мы стремительно падали вниз. Фут за футом приближали нас к земле, Снитч полностью вытеснил всё остальное из моей головы, я напрочь забыл о своём сопернике. Я ничего не слышал — ни рёв трибун, ни комментатора, ни даже свист ветра в ушах — всё вокруг вдруг наполнилось звенящей пустотой, и только одна мысль — успеть, поймать, победить. Наверное, Малфой чувствовал в этот момент то же самое, хотя до меня всё же дошёл его крик:

— Мы сейчас разобьёмся!

В эту же секунду, будто услышав, Снитч дёрнулся резко вверх и в сторону. В сторону Малфоя. Тот почти ухватил его, но я, непонятно каким образом вывернув свою «Молнию», перемахнул через него и всё-таки поймал крылатый шарик первым. Вообще-то, я до сих пор не могу воспроизвести точную последовательность событий в своей голове. Возможно, я поймал Снитч, когда уже падал с метлы — совсем не отрицаю такого. Дело в том, что когда я сделал эту невероятную петлю, Малфой резко дёрнулся в сторону, задел меня и мы дружно полетели со своих мётел вниз. И пусть было невысоко, но приземлились мы совсем неудачно. В моей голове опять всё перетряслось, как в какой-то кастрюле, и единственное, на что хватило моего не совсем ясного сознания — это задрать высоко руку с зажатым в ней Снитчем, что означало конец игры.

— Я видел его, — оповестил я своих друзей, когда меня под вечер выдворили из чертогов мадам Помпфри.

Это было уже после ужина, который я всё-таки провёл в Больничном Крыле вместе с Малфоем. Только его оставили на ночь в тёплой компании Костероста из-за сломанной ноги, а меня отпустили. Скорее всего, главная медсестра Хогвартса осознала тот факт, что если оставить нас наедине друг с другом на столь длительное время, завтра одним учеником в школе станет меньше.

— Видел кого? — уточнила Гермиона.

— Как — кого? Плохххой чщщеловек, — прошипел я, изображая Саамах, — плохххой чщщеловек изсс лессса!

— Где? — вытаращила глаза Лу.

— Когда? — поддержала её Гермиона.

— Это когда ты улетел со стадиона куда-то в сторону, высматривая не-пойми-что? — тут же сообразил Пат.

— Да, — кивнул я головой, — я уверен, что это был тот самый парень.

— А я уверен, что это паранойя, Гарри, — с полной серьёзностью сказал мой друг.

Судя по скептическим выражениям лиц девчонок, они были с ним согласны.

— Да поймите, некому больше там было тереться! — настойчиво проговорил я, — все были на трибунах! На него никто и внимания-то не обратил во время матча. А когда он понял, что я его заметил, то сразу деранул в лес!

— А на хрена ему было тогда вообще выходить? — задался резонным вопросом Пат.

— А я знаю?!

— Может быть, он хотел последить за кем-нибудь, — разом выдвинула версию Гермиона, — вполне вероятно, именно за Гарри.

Спасибо, подруга. Утешила.

— А может, ему просто квиддич нравится? — воодушевилась Лу, — а ты разглядел его лицо?

— Издеваешься? — хмыкнул я, — у меня с собой бинокля не было.

— Жаль, — сказал Пат.

— Жаль, что не разглядел, или жаль, что у меня не было бинокля?

— Подзорной трубы, Поттер, — засмеялся он, — или телескопа!

— Пат, ты что, расстроился, что Слизерин проиграл? — обняла его Лу.

— Я?! Вовсе нет. Вот Джей расстроился. Поэтому сегодня в подземельях состоится попойка под названием «Прощай, Кубок!».

— А мы будем праздновать? — повернулся я к Гермионе.

— Я подозреваю, праздновать начали уже давно, — констатировала та со скорбным нравоучительным лицом, — и мы сейчас застанем всех в достаточно… праздничном настроении.

Так, поболтав ещё немного, мы разошлись по факультетским спальням. Пат — вниз, мы — вверх. Мы, никуда не спеша, топали до гриффиндорской башни, обсуждая грядущие экзамены, профессоров и планы на будущее. Но уже на подходе к портрету на нас налетела взъерошенная пятикурсница. Имени её я не помнил.

— Гермиона! — заорала она, — вот ты где! А я тебя побежала искать!

Но когда она увидела меня, то резво отпрыгнула назад и быстрым жестом выхватила палочку, направив её на невинного меня.

— И я рад тебя видеть, — замогильным тоном протянул я.

— Что происходит? — хором воскликнули мои подруги.

Та ещё раз опасливо покосилась на меня и, глядя, что я не представляю опасности, опустила палочку.

— У нас там такое творится! — с чувством выдала пятикурсница…

А в гриффиндорской гостиной творился полнейший бедлам. Мало того, что стоял дикий гвалт из криков, хохота и визга, так ещё какой-то умник врубил радио на полную катушку, и какая-то модная волшебная группа завывала на всё помещение, пытаясь изобразить из себя настоящих рокеров. Возможно, они пытались изобразить не рокеров, а баньши.

Изначально, как я полагаю, это была сравнительно скромная гулянка. Но потом она переросла во что-то более … эксцентричное. Сейчас непосредственно веселились только малышня — рассредоточившись по углам, они, хихикая, наслаждались всеобщим переполохом, который устроили подвыпившие старшеклассники. А они, судя по разбросанной мебели и рассказу Эми (девчонки-пятикурсницы), устроили облаву на старшеклассниц.