С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

— Рад вас приветствовать, госпожа Вета! — он изящно склонил голову. — Шпионите?

— Ну что вы, Князь! — зло проговорила я, руки чесались съездить по его такой знакомой роже. — Специально заглянула, чтобы поприветствовать вас, а заодно узнать, как же вас извести…

— Это вряд ли у вас получится, — усмехнулся он. — С нетерпением буду ждать личной встречи, чтобы доказать это. Убрать все зеркала из замка! — распорядился он. Изображение в тот же момент исчезло.

Ну что ж. Информации катастрофически мало. Одно радует: нападения пока не последует. Я тут же связалась с Мириком Ксавером и все ему рассказала. Мага заинтересовали несколько моментов, которые ускользнули от меня. Во — первых, Амин сказал, что Князь стал обладателем его памяти. Ректор слышал про этот ритуал. Он позволяет в мелочах помнить все, что видел и пережил другой человек. Амин знал очень многое, так что, информации у Князя предостаточно. Во — вторых, это поиск войск здесь, на Зерце. Где? Могут ли не примкнувшие к нам эльфы помочь демонам. Это вряд ли. Их высокомерие не позволит им быть на стороне захватчиков. А вот гномы, особенно северные, и оборотни… Мирик Ксавер надеялся, что письмо от Гиля поможет склонить чашу весов в нашу сторону. Амина оборотни очень уважали, но его причастность к убийству Гиля должна расставить все точки над и. В любом случае время сейчас играло на нашей стороне, помогая нам собрать армию, выстроить укрепительные сооружения, изготовить порох. Алекс этим уже занимался, даже не получив согласия совета.

Я же хотела увидеть Астелиата и Лизоньку. Они еще утром ушли в Занг — Орш. Теперь же Лизонька сидела на краешке огромной кровати и держала за руку немощного на вид старца. Владыка Париалиус в моей иллюзии выглядел несколько иначе, а сейчас у него не было даже сил открыть глаза. Лиза Вард что‑то напевала, а Астелиат взирал на нее с непередаваемым обожанием и надеждой. Вдруг его отец пошевелился и посмотрел на девочку. Из глаз Владыки текли слезы.

— Отец, — бросился к нему Астелиат. — Как ты себя чувствуешь?

Мужчина кивнул головой, мол, все нормально, и снова закрыл глаза. Дыхание его выровнялось.

— Он спит… — произнес Астелиат. — Вета, ты видишь? Получилось!

Он бросился к Лизоньке, взял ее на руки и расцеловал.

— Ты — чудо, принцесса.

Лиза Вард звонко смеялась, обнимая маленькими ручонками Астелиата за шею. Наконец они подошли к зеркалу.

— Молодец, доченька! — я дотронулась до зеркала, Лиза с другой стороны сделала то же самое.

— Как там у вас? — спросил Астелиат.

— Да все нормально. Я побывала в лаборатории в Грозовом гнезде. Знаешь, кто пожаловал на Зерц?

— Мой двойник? — Астелиат вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула. — Значит, скоро они пойдут в наступление. Нам нельзя здесь долго задерживаться.

— Главное теперь тебе — поговорить с отцом. Как только все узнаешь, возвращайтесь.

— Знаешь, я думаю Лизе Вард в военном лагере делать нечего. Я оставлю ее здесь. Занг — Орш — самая отдаленная от мест событий страна. Здесь спокойно.

— Хорошо… Но ей же будет там скучно…

— Я предлагал Гере Вард сюда прийти, но она отказалась.

— И с кем тогда будет Лиза?

— С моей сестрой Алксаной. Она хоть и взбалмошная особа, но очень добрая и справедливая.

Я улыбнулась. Ее я хорошо помнила, хотя и встречалась с ней лишь в иллюзии. На самом деле, иллюзии — очень странная вещь. Почему в них появляются люди, которых я никогда не знала, о которых даже не слышала, но которые существуют на самом деле? Взять ту же историю с Гилем. Я же о ней не слышала, но мой мозг воспроизвел всю эту драму и дал мне возможность спасти оборотня. Зачем? Только ли для того, чтобы он мог обратиться к отцу? Ладно, разберемся по ходу дела.

Я попрощалась с Астелиатом и дочерью и решила проверить, насколько иллюзии точны. Я стала осматривать дворец Владыки Париалиуса. Сначала глянула на Алксану, потом на покои Астелиата, на тронный зал. Что ж… Алксана была точь — в-точь как в моей иллюзии: красавица с чуть вздернутым носиком и с переливающимися красно — коричневыми отблесками волосами, над которыми чуть приподнимался тонкий костяной нарост. Кроме того, в моей иллюзии Алксана, судя по подслушанным разговорам, была бывшей пассией Астелиата, но никак не сестрой. Отличались от иллюзорных и комнаты дворца. Здесь моя фантазия оказалась слишком скудной. Тронный зал блистал серебром и синевой. Он был несколько больше, чем предстал в моей иллюзии. Потолок терялся где‑то в вышине и был прозрачным. Стекло ли это, или эффект, достигнутый волшебством, мне осталось непонятно. А при отделке комнат Астелиата никакой цветовой гаммы вообще не придерживались. Здесь главным были материалы. Кабинет отделан темным деревом, в гостиной господствовало стекло, а спальня была убрана гобеленами с изображениями великих сражений. Я задумалась, как такое возможно. Алксану я ни разу не видела, хотя Астелиат еще во время нашей встречи рассказывал о ней. Но представить в малейших подробностях…Это чересчур. Может быть, мне помогала связь с Астелиатом, которая установилась между нами как между женихом и невестой. Тогда часть иллюзий была его фантазией? Или просто отдельные детали картины?

Так ни до чего толком и не додумавшись, я занялась обычными делами, которые с этим зеркальным общением совсем забросила. Я умывалась, обедала, о чем‑то говорила с Данияром и Гилем. И все это время меня не покидало стойкое убеждение, что я упустила что‑то важное. Что? Я вновь прокручивала в памяти все разговоры и не могла понять, что меня так насторожило. И вдруг в памяти появилось гадкое слово: двойник. Оно кольнуло, повергая меня в совершеннейший ужас. Я бросилась в свой шатер.

— Астелиат! Лиза! — кричала я, выдавливая капли крови из пальца. Гладь зеркала дрогнула и перед глазами вновь появилась комната во дворце правителя Занг — Орша.

— Вета? — на меня смотрел Астелиат. На мгновение взгляд его показался мне настороженным. Он щелкнул пальцами, опуская на комнату какое‑то заклинание. Плетение его сквозь зеркало я рассмотреть не смогла. — Это чтобы нам не мешали, — пояснил он свои действия, видя мой вопросительный взгляд.

— Астелиат, будь осторожен. Мне кажется, тебе угрожает опасность. Томирион — твой двойник! Если постараться, ауру можно прикрыть, а внешне вас сложно различить. На его месте я бы попыталась использовать это, захватив власть в Занг — Орше. Усиль охрану, — я умоляюще посмотрела на него, — пожалуйста!

Он как‑то странно посмотрел на меня: не то с восхищением, не то с ревностью, а потом вдруг подмигнул и улыбнулся:

— Не переживай, дорогая, все будет хорошо!

Глава 7

Если бы Томирион умел любить, то свое чувство к человечке с древним именем он назвал бы именно так. Но Князь Тьмы мог только делить всех вокруг на несколько категорий: мусор, полезные до поры до времени существа, враги, которых он презирал, и соперники, к которым испытывал чувство уважения. Правда, последняя категория была очень малочисленна. Когда‑то к соперникам он относил своего дядю, пока его не удалось победить в честном поединке за власть. Едва Амин разделил с ним свою память, в число соперников была зачислена эта странная человечка. Ненависть к ней Амина его восторгала. Ее готовность пожертвовать собой ради друзей умиляла. Умение найти выход из заранее проигрышных ситуаций настораживала. Ее любовь к Астелиату вызывала чуть ли не зависть. А ее кровь… У Тамириона было такое чувство, что он чувствует ее сладость на своих губах. И ему жутко хотелось ее испытать.

Победить такого врага, покорить его, сделать своим… не другом, нет, просто своим. В этом и была прелесть соперничества.

Когда Вета впервые появилась в зеркале, Томирион неожиданно для самого себя увидел ее, почувствовал. И это его напугало. Он распорядился закрыть все зеркала в замке, но забыть о ее появлении уже не мог, тем более, что она с самого начала вот так походя сломала все его планы, которые были основаны на том, что никто на Зерце не знал о его схожести с наследником Занг — Орша. Она стала преградой его планам. В воспоминаниях Амина он видел ее роль в несостоявшейся войне с даймонами, знал о способности уничтожать артефакты Первородного. Потому и всерьез опасался странного таланта Веты защищать тех, кто ей дорог.