Кровавый закон (СИ)

— У них мясо… вкусное. В общем, Лекса засыпало песком, а я помогла ему выбраться. Так и встретились, ничего особенного. Лучше расскажи, как вы с Дереком познакомились, — поспешила сменить тему девушка.

— Это было очень романтично! — Подала голос Тара, вновь принимаясь за измученные волосы своей сестры.

— Да ну перестань! — смутилась Марика. — Ничего не романтично.

Олиф напряглась. Этот громила не внушал ей доверия, и она серьезно опасалась, что девчонку просто-напросто принудили.

— Они приехали с другими батраками искать работу здесь…

— Зачем? — нахмурилась девушка. — Чем им в своей деревне не жилось?

Марика укоризненно посмотрела на сестру.

— Ты же сказала, что не осуждаешь!

— Я и не осуждаю. Просто спрашиваю.

— Ох, Олиф, — вздохнула Марика. — Тебя так долго не было… мне столько всего тебе нужно рассказать. В соседней деревне начался голод. Они приехали сюда искать работу.

— А жить им было негде! — подсказала за спиной Тара.

Марика цыкнула на нее и продолжила:

— Старейшины приняли их просьбу о помощи, и попросили приютить беженцев. В обмен на качественную работу, конечно.

— Как ты могла? — опешила Олиф. — На тебе же и так два голодных рта висели!

— А что мне оставалось делать? Он обещал, что поможет по хозяйству!

— Марика, а если бы он тебя…! — девушка не договорила, но и так все было понятно.

Ее младшая сестра вздохнула, каким-то затуманенным взглядом посмотрела на деревянную стену дома, и уверено сказала:

— Нет, он бы так не сделал. Он хороший.

Олиф вздохнула. Бессмысленно переубеждать ее, все равно не послушает. Когда-то и она, Олиф, была такой — верила в то, что честные глаза разжалобят людей. Наверное, стоило оказаться в пустыне, что перестать воспринимать мир, как что-то доброе и справедливое.

— Ладно, — вздохнула девушка, — я верю тебе.

— Спасибо, — улыбнулась Марика. — Не все люди такие, как Перводружинник, — добавила она.

— Конечно. Я этого и не говорила.

— Я же вижу, он тебе не нравится.

— Перводружинник? Он и тебе не нравился.

— Олиф, ты же знаешь, о ком я!

— Нам просто нужно узнать друг друга поближе. — От этих слов Олиф непроизвольно вздрогнула. Узнать поближе громилу? От одной мысли холодок бежал по коже.

— Это здорово! — воодушевилась ее сестра, но тут же настороженно спросила: — А твой… друг, он не будет против?

— Он не мой, — машинально поправила Олиф, но заметив удивленный взгляд девчонки, поспешила исправиться: — То есть мой друг, конечно. С чего ему быть против?

— Ну, ты же знаешь этих Изгнанников… — виновато покосившись на нее, ответила Марика.

— Да, знаю, — ущемлено сказала Олиф.

— Я не хотела тебя обидеть. Просто, понимаешь, он весь в повязках, да еще и мужчина… просто мне страшно.

— Не бойся. — Девушка крепко обняла младшую сестренку, вызвав возмущенный писк Тары, только-только взявшуюся за последнюю прядь волос. — Если он с вами что-нибудь сделает, я его сама придушу.

— А он может? — вздрогнула Марика.

— Не волнуйся, с вами все будет в порядке. Тем более у вас такая лопата по дому ходит, вряд ли он позволит нам даже дышать рядом с вами.

— Он только с виду такой грозный, но он хороший! — тут же запротестовала ее сестра.

— Конечно, — не стала спорить Олиф.

Ей не слишком верилось, что Дерек на самом деле милый и заботливый дядечка. Вспомнив, как он кинулся на них с ножом, Олиф подумала, что он, наверное, чем-то опоил Марику. Хотя, кто знает, может и впрямь он не такой, каким кажется. Предвзятость — одно из любимых качеств всех людей, даже Изгнанников. Её, Олиф, тоже нельзя назвать праведницей. У нее уже столько грехов за душой, что Дерек, по сравнению с ней действительно становился милым и заботливым.

— Уже обед пора готовить, — с едва заметной горечью сказала Марика, — пойдем с нами? Мы и овощей купили.

— Да, пойдем, — отстраненно отозвалась Олиф.

Овощи. Она уже и забыла, что это.

Они вошли в дом и с любопытством покосились на двух совершенно невозмутимых мужчин. Дерек копошился возле каких-то коробок, переставляя вещи из них на полки шкафа, а Лекс сидел, привалившись к стене. Когда послышались шаги приближающихся девушек, он устало открыл глаза и внимательно пригляделся сначала к Марике и Таре, затем уже перевел взгляд на Олиф. Дерек тоже обернулся.

— Все нормально? — настороженно поинтересовался громила.

— Да, не волнуйся, — тепло улыбнулась Марика.

Олиф украдкой закатила глаза. Да уж, понятно, почему такой жуткий тип вдруг стал для нее «самым-самым».

— Что делать нужно? — вздохнув, спросила девушка и почувствовала стыд. Докатились. В собственном доме, где раньше всем распоряжалась она сама, теперь спрашивает, что делать.

Марика тут же воодушевилась. Дерека послали к колодцу за водой. Правда, громила тут же заявил, что если кое-то (красноречивый взгляд достался Лексу) хочет тут жить, значит, должен свое место отрабатывать. Таким образом, к колодцу мужчины пошли вдвоем. Олиф осталась помогать сестрам. Марика мельтешила по кухоньке, приказав им с Тарой чистить картошку, свеклу и резать лук. Сама же девушка что-то начала жарить и очень внимательно за этим следить. Когда по дому распространился манящий и такой вкусный запах свежей пищи, у Олиф в животе начал раздаваться такой ураган, что она боялась, как бы кто еще не услышал.

Девушка тщательно водила ножиком по кожуре, наблюдая за младшей сестрой. Марика быстро управлялась и с кипящей кастрюлей, и с пышущей сковородкой. Как настоящая хозяйка. А Олиф еще за нее так боялась, вдруг не справится, но девчонка справилась. Действительно выкарабкалась. С таким грузом вины смогла и мужчину в дом впустить, и о брате с сестрой позаботиться.

Их жизнь налаживалась, и вроде все было хорошо. Но почему тогда на душе у Олиф было так скверно?

На маленькую, крохотную долю секунды, ей вдруг показалось, что она тут больше не нужна.

Лекс и Дерек шли к колодцу в полном молчании. Они все обсудили еще тогда, когда девушки пошли на задний двор — предаваться слезам радости о воссоединении семьи. Обсудили, на удивление, тихо и мирно. Один грозно предупредил, что если кое-кто приблизится к девчонкам и мальчугану, то навсегда может распрощаться с головой. Или руками — смотря, что дороже. Второй не менее грозно заверил его, что если кое-кто решит избавиться от новоявленных гостей, то может уже не заботиться, что ему там дороже — останется без всего.

Ни тот, ни другой, дураками не были. Оценив перспективы, они перекинулись парой злобных фраз и единогласно решили придерживаться хмурого нейтралитета.

Лекса в этом селе никто не знал, поэтому Дерек не боялся, что в нем признают Изгнанника и не без злорадства заставлял неокрепшего мужчину работать. И хотя тот, без лишних слов, совершенно спокойно крутил железный рычаг, поднимая ведро с глубокого темного дна, было видно, чем ему обходится это спокойствие. На шее даже сосуды посинели от напряжения.

Дерек хмуро наблюдал за Изгнанником, не собираясь проявлять ни щепотки жалости. Они с этой его девчонкой ворвались в их жизнь слишком стремительно, и уж наверняка принесут еще очень много проблем.

Словно в подтверждение его мыслям к колодцу подбежали несколько девушек. Румяных, веселых и что-то возбужденно обсуждающих. Как оказалось, обсуждали ярмарку. Кто-то заколку себе купил, кто-то платье новое, а кто-то духи от Дикона Никона. Девчонки заметили Дерека, и тут же переключились на него, спрашивая, как там Марика с Тарой.

— Ой, а что ж это мы такие невежливые! — спохватилась одна из красавиц. — Не представишь нас?

Девчушка обвела изучающим взглядом странного спутника батрака, отметив многочисленные швы, помятый вид и заросшую щетину. Дерек даже устыдиться не успел, что забыл имя новоявленного гостя, как румяная девчонка счастливо воскликнула:

— Так вы что, воин?

Лекс кинул настороженный взгляд на Дерека, и коротко бросил: